Клайв Леннард - Источник судеб

Опрокинув троих вояк ударами алебарды, Конан отступил к камину. Стражники топтались вокруг, делая выпады и выкрикивая угрозы, однако, видя гибель своего командира и нескольких товарищей, атаковать не осмеливались, игнорируя грозные приказы Родагра.

Конан отлично понимал, что действовать надо быстро: если лекарь позовет кушитских наемников, ему придется туго. Отбросив алебарду и бросив в ножны меч, он ухватился за выступающий из камина конец бревна, еще не успевший заняться пламенем и, поднатужившись, поднял пылающий ствол. Его противники в ужасе завопили, когда огненная палица, описав полукруг, обрушилась на их ряды, словно смерч на беззащитную рощу. Уцелели лишь двое: побросав оружие, они в панике устремились к выходу. Отбросив бревно, Конан настиг их одним прыжком и свалил ударами огромных кулаков.

Он снова оказался лицом к лицу с Родагром. Лекарь с ненавистью глядел на киммерийца, но отступать не собирался. Он извлек из-за пазухи небольшой мешочек и уже собирался швырнуть его в противника, когда гибкая фигурка метнулась к нему откуда-то сбоку и повисла на его руке. Родагр вскрикнул от боли: Ваная впилась зубами ему в запястье. Отшвырнув девушку, лекарь бросился вверх по лестнице.

Конан помчался следом, но, выскочив в верхний коридор, обнаружил его пустым: то ли Родагр умел проходить сквозь стены, то ли где-то скрывалась потайная дверь.

— Куда теперь? — спросил он подоспевшую девушку.

— Надо быстро-быстро, — едва отдышавшись, заговорила она, — этот человек побежал к хозяйке, она пришлет черных воинов…

— Без тебя знаю, — оборвал ее Конан, — вспоминай план и давай отсюда убираться.

Его спасительница подошла к совершенно ровной стене и принялась ее ощупывать. Наконец она нажала на едва заметный выступ, каменная плита со скрипом отъехала в сторону, освободив неширокий проход, за которым оказалась ведущая вниз винтовая лестница.

— Опять в подвал? — недоверчиво спросил киммериец. — Что-то надоели мне эти подземелья!

— Родагр тоже думает, что мы больше не полезем вниз, — ответила Ваная. — Он прикажет первым делом перекрыть верхние коридоры. Мы его обманем.

Они стали спускаться и вскоре достигли площадки, откуда в обе стороны вели низкие тоннели.

— Это проход к другой лестнице — наверх, в комнату Заны, — указала Ваная налево.

— Отлично, — усмехнулся Конан, — давай сделаем ей сюрприз.

— Туда уже пошел Родагр, — заметила девушка, — он предупредил, предостерег хозяйку. Надо идти направо.

— И куда мы попадем?

— В камеру пыток.

— Это хорошо, оттуда есть выход в сад.

— Да, мы сможем покинуть виллу, если нам повезет, и в пыточной никого нет.

Конан не стал спорить, и они двинулись по правому тоннелю. Свод был так низок, что киммерийцу пришлось согнуться в три погибели. Проход окончился круглым люком, запертым на щеколду. Осторожно приоткрыв створку, варвар заглянул в щель.

Люк находился под самым потолком зала, больше похожего на пещеру. С неровного каменного потолка свешивались цепи, петли, крючья и деревянные брусья на пеньковых веревках. Посредине была устроена огромная круглая жаровня, прикрытая железной решеткой, рядом стояли чаны с маслом, которым обычно поливали несчастных, поджариваемых на медленном огне. В углу темнела дыба, а по периметру зала расставлены были многочисленные иные приспособления — любимые игрушки хозяйки этого страшного помещения.

Конан уже бывал в пыточной, но Зана приводила его с улицы, через погреб, где хранилось съестное и вина. Тогда он смотрел на развлечения своей госпожи равнодушно, сейчас же содрогнулся от омерзения. Он всегда презирал любителей пыток и, будучи королем Аквилонии, в качестве самого сурового наказания использовал позорный столб, плеть и, в крайнем случае, виселицу. Никакой ямы с голодными крысами не существовало: слухи о ней распускались дураками, привыкшими к тому, что монарх непременно должен подвергать преступников изощренным страданиям.

От люка вниз шел наклонный желоб, по которому обычно спускали жертвы. Конан уже собрался соскользнуть в зал, как вдруг громкий стон, долетевший из темного угла, где была дыба, заставил его насторожиться. Возле дыбы вспыхнул огонь, и в его колеблющемся свете киммериец рассмотрел чье-то подвешенное тело с вывернутыми руками и безвольно поникшей головой. Рядом стоял экзекутор Стино, готовясь поднести пылающий факел к ногам своей жертвы.

Конан не стал больше мешкать: распахнув люк, он скатился вниз по каменному желобу и направился к экзекутору. Тот обернулся, заслышав шаги за спиной.

Стино был плюгав, низкоросл и, пытая жертвы, вечно пускал слюни. Он с удивлением уставился на приближающегося телохранителя своей хозяйки, нерешительно опустив факел.

— Освободи его, — уверенно приказал Конан, — Зана велела.

— А где она сама? — недоверчиво спросил Стино.

— Сейчас будет. Я должен повторять?

Конан готов был стереть этого плюгавого мерзавца в порошок, если тот уже прослышал о последних событиях. Но весть о бегстве телохранителя, видимо, еще не достигла пыточной. Стино обиженно засопел и принялся дергать деревянный рычаг сбоку дыбы. Наконец веревки, державшие вывернутые руки жертвы, ослабли, истерзанное тело несчастного опустилось на пол. Только тут Конан заметил у него за спиной кожистые крылья и узнал немедийца, столь опрометчиво доверившего свою тайну донне дель Донго. Экзекутор развязал петли и усадил пребывающего в беспамятстве Эвраста, прислонив его к стене.

— Есть у тебя вино? — спросил Конан.

— Найдется, — ответил экзекутор.

— Налей и дай ему выпить.

Стино недоуменно пожал плечами, но исполнил приказание. Когда вино влилось сквозь бледные губы немедийца, тот застонал и слегка пошевелил занемевшими руками.

— А теперь иди сюда, — велел Конан, шагнув к дыбе.

Он ухватил обомлевшего экзекутора и резким движением заломил ему руки. Накинул и затянул петли. И поднял рычаг.

— Что ты делаешь?! — отчаянно завопил Стино, когда веревки потянули его вверх.

— Развлекаюсь, — ответил киммериец и треснул экзекутора по затылку. Ему жаль было лишать себя удовольствия заставить палача почувствовать сполна то, что ежедневно испытывали его жертвы, но крики мерзавца могли привлечь какого-нибудь нежелательного зрителя.

Конан присел рядом с очнувшимся Эврастом. Тот смотрел на своего освободителя безумными светлыми глазами.

— Успокойся, — сказал Конан по-немедийски, — я больше не служу Зане. За что она приказала пытать тебя?

— Я хотел бежать, — проговорил Эвраст, с трудом двигая побелевшими губами. — Они не лечили меня, обманули. Хотели, чтобы я навсегда здесь остался и развлекал их гостей. Зря я доверился этой женщине.