Стивен Эриксон - Память льда

Спешащий, чуть отставая от нее, Грантл только теперь понял, ЧТО именно она ему рассказала. Ох, Стонни…

Вдруг ее шаги замедлились, лицо страшно побледнело. Она повернулась, встретила ее взгляд полными ужаса глазами. — Это должно было быть сражением. Войной. Тот ублюдок… — Она осела на стену. — Боги!

Ее спутники продолжали убегать, может быть, не заметив потери вожака, может быть, слишком одурев.

Грантл подошел поближе. — Вывернула наизнанку, а? — спокойно спросил он, не делая попытки прикоснуться.

Стонни кивнула, тяжко и неровно задышала, ее глаза закрылись.

— Ты хоть одного для меня оставила, подружка?

Отрицательное качание головой.

— Не очень хорошо. Ну ладно, один сирдомин ничем не лучше другого.

Стонни оторвалась от стены, прижалась к его плечу. Он обнял ее. — Пойдем прочь от драки, подруга, — прошептал он. — У меня чистая комната, там ванна, очаг и кувшин с водой. Комната, достаточно близкая к северной стене, чтобы быть безопасной. Это только половина нашего путешествия. Только путь сюда. я останусь за дверью, Стонни, подожду столько, сколько нужно. Никто мимо не пройдет. Обещаю. — Он почувствовал ее кивок. Натужился, чтобы поднять ее.

— Я могу сама.

— Но разве хочешь, подружка? Вот в чем вопрос.

После долгого мгновения она качнула головой.

Грантл легко подхватил ее. — Поспи, если хочется. Ты в безопасности.

Он пошел вдоль стены, неся женщину на руках. Ее лицо плотно прижалось к его плащу. Грубая ткань промокла напротив ее глаз.

За его спиной сотнями умирали скаланди. Серые Мечи и Капантхолл продолжали жуткую резню.

Он хотел стоять с ними. В переднем ряду. Забирая жизнь за жизнью.

Одного сирдомина не хватит. Не хватило бы и тысячи.

Не сегодня.

Он чувствовал себя похолодевшим, словно кровь в жилах превратилась во что-то совсем иное, разливаясь горечью и наполняя мышцы странной, жесткой силой. Никогда прежде не чувствовал он такого, но сейчас не было времени размышлять. И для такого не существовало слов.

Как не было — он скоро обнаружит это — слов для описания того, чем он стал, что может делать.

Как и предсказывал Брукхалиан, истребление К'чайн Че'малле неупокоенным войском Имассов Крона и Т'лан Ай привело септарха и его подчиненных в замешательство. Неповоротливость и беспорядок прибавили несколько дней к приготовлениям Итковиана. Но сейчас время подготовки окончено, и он вступил в командование силами обороны города.

Теперь ни Т'лан Имассы, ни Т'лан Ай не придут им на помощь. И нет вспомогательной армии, спешащей подойти в последнюю минуту. Капустан предоставлен самому себе. И да будет так. Страх, страдание и отчаяние.

Его позиция по — прежнему располагалась на самой высокой башне стены Казарм. Едва ушел Дестриант Карнадас, вверх устремился бешеный поток вестников. Он видел первой мощное движение вражеских войск на севере и востоке, грохочущее появление осадных орудий. Беклиты и более тяжело вооруженные бетаклиты маршировали к Портовым Воротам, с толпами скаланди позади и по бокам. Узлы штурмовых отрядов сирдоминов, стремительные отряды саперов — десанти, еще больше орудий. И ждущие в громадных лагерях вдоль реки и морского побережья массы Тенескоури.

Он видел атаку на внешние бастионы Восточной Стражи гидрафов, сразу окруженные и осажденные врагом; видел, как выпала дверь одной из крепостей, как внутрь шагнули внутрь похода — шаг, другой, третий… затем заминка и, миг спустя, шаг назад, и другой. По сторонам валились тела. Еще больше тел. Гидрафы — элитная гвардия Совета Масок — проявили свою дисциплину и решимость. Они выдавили захватчиков, снова забаррикадировали дверь.

Беклиты некоторое время перестраивались снаружи, потом снова начали приступ.

Битва уже перевалила за полдень, но каждый раз, как Итковиан обращал внимание на бастионы, он видел — гидрафы держатся. Забирают вражеские жизни — двадцать за одну. Проворачивают этот вонзенный в середину войск септарха шип.

На закате к ним подтащили осадные орудия. На стены крепостей обрушились тяжелые валуны. Гулкие удары слышались даже в наступившем сумраке.

Вокруг этой меньшей драмы со всех сторон разворачивалась осада города. Атака с севера, слабая и малочисленная, была признана отвлекающим ударом. Вестники доносили, что подобные небрежные нападения происходят и на западную стену.

Настоящие атаки происходили на юге и востоке, концентрируясь на воротах. Расположившийся как раз между ними Итковиан мог видеть действия обороняющихся на обоих направлениях. Его видели и враги. Не один тяжелый снаряд был пущен в его сторону, но лишь некоторые упали поблизости. Это был первый день. Интенсивность и точность огня в следующие дни возрастут. Тогда ему придется сменить пункт наблюдения; пока же он мог дразнить врагов.

Когда беклиты и бетаклиты — между ними десанти с лестницами — добрались до стен, Итковиан отдал приказ открыть ответный огонь с башен. Последовавшая бойня была ужасна. Атакующие не запаслись 'черепахами' или подобными формами защиты, и потому гибли, складываясь в страшные кучи.

Однако число их было столь велико, что они сумели подойти к воротам, выдвинуть тараны. Вскоре были проделаны отверстия; однако паннионцы, пройдя через проломы, обнаружили себя на пустом пространстве, немедленно ставшей полем смерти. Серые Мечи и воины Капантхолла устроили гибельный обстрел из-за баррикад, перегородивших улицы, бульвары, проходы между домами.

Стратегия многослойной защиты, разработанная Надежным Щитом, оказалась смертельно эффективной. Контратаки защитников стали столь успешны, что позволили совершить вылазки за стены — жестокое преследование убегающих паннионцев. И, по крайней мере сегодня, ни одна из команд не зашла слишком далеко. Дисциплина солдат Капантхолла, лестари и кораллессианцев была высока.

Первый день был выигран защитниками Капустана.

Ноги Итковиана дрожали. Ветер с моря высушил пот на лбу, пробрался сквозь решетку забрала, касаясь воспаленных глаз. Вокруг сгущался сумрак. Слышались гулкие удары камней о стены западного редута. Впервые за несколько часов у него выпала возможность осмотреть город.

Целые кварталы были в огне, языки пламени вздымались в ночное небо, озаряя нависшее покрывало плотного дыма. Я знал, что увижу. Почему же я так удручен? Почему кровь стынет в жилах? Внезапно ослабев, он оперся рукой о грубый каменный парапет башни.

Из темного дверного проемы послышался голос: — Вам нужно отдохнуть, сир.

Итковиан закрыл глаза. — Дестриант, вы говорите правду.

— Но отдыха не будет, — продолжил Карнадас. — Собирается вторая часть осадных сил. Мы можем ожидать штурма в течение ночи.