Стивен Эриксон - Память льда

— Знаю, сир.

— Брукхалиан…

— Да, это нужно сделать. Начинайте.

— Такого рода усилия стали гораздо труднее, — пробормотал Карнадас, подходя к Надежному Щиту. Он положил руку ему на грудь. — Болезнь садков меня пугает, — продолжил он. — Так что смогу я немногое.

Слабость утекла из Итковиана, тело наполнили новые силы. Он вздохнул: — Спасибо, сир.

— Смертный Меч только что вызван в Трелл, доложить Совету о первом дне боев. И… нет, мы не настолько удачливы, чтобы услышать о полном разрушении Трелла под сотнями огненных бомб. Он невредим. Впрочем, учитывая его новых обитателей, такого жуткого конца ждать недолго.

Итковиан оторвал взгляд от улиц, взглянул в освещенное красным лицо Карнадаса. — Что вы имели в виду, сир?

— Баргасты, Кафал и Хетан, расположились в Главном Зале.

— Ах, я понял.

— Перед уходом Брукхалиан просил меня узнать у вас, найден ли способ уберечь кости Основателей от грядущего бедствия.

— Мне не удалось, сир. И кажется маловероятным, что я смогу возобновить усилия в этом направлении.

— Это извинительно, сир. Я доведу до Смертного Меча ваши слова, пусть и не к вашему облегчению.

— Спасибо.

Дестриант пошел взглянуть, как дела на восточном направлении. — Благие боги, так гидрафы удержали укрепления?

— Не уверен, — пробурчал подошедший к нему Итковиан. — Бомбардировка не прекращалась до последнего момента. Там остались разве что руины — слишком темно, чтобы рассмотреть, но я, кажется, слышал ползвона назад грохот обрушения.

— Легионы снова перестраиваются, Надежный Щит.

— Мне нужно больше вестовых. Мои солдаты…

— Да, измождены, — согласился Карнадас. — Я иду выполнять ваши приказы, сир.

Итковиан слышал, как жрец спускается по лестнице, но не отрывал глаз от вражеских позиций а юге и востоке. Там и сям мерцали фонари, войска, казалось, строились квадратами, силуэты воинов мелькали за плетеными щитами. Появились группы скаланди, осторожно продвигающиеся вперед.

Шаги за спиной Итковиана возвестили о прибытии вестовых. Не оборачиваясь, он сказал: — Сообщите командирам стрелков и машинистов о готовящемся новом штурме. Собрать отряды для защиты ворот, полный состав, включая саперов.

Из-за рядов паннионского войска яростно взметнулись десятки снарядов. Прочертив дуги, они с громким визгом пронеслись над головой Итковиана. Город озарили взрывы, бронзовые плиты под ногами подрагивали. Итковиан повернулся к своему личному составу: — Идите.

Карнадас скакал через агору Тура'л. Высокая арка слева от него только что получила удар в основание и обрушилась, разбрасывая осколки камней и горящую смолу на мостовую, крыши и стены близлежащих домов. Взметнулось пламя, и Дестриант увидел прыгающих в окна людей. Где-то на севере, на самой границе Храмов, горело другое здание.

Он пересек открытое пространство агоры, не сбавив галопа, когда въезжал на улицу Тени. Слева от него был храм Тени, справа — храм Королевы Снов. Потом повернул влево, достигнув Даруджийского Копья — главной улицы района. Впереди просматривался силуэт темно-каменного Трелла, старинной крепости, возвышающейся над всеми прочими зданиями квартала Дару.

Ворота охранял взвод гидрафов в полных доспехах и с обнаженным оружием. Узнав Дестрианта, они разрешили ему проехать внутрь.

Он спешился в дворике, бросил поводья конюшему и пошел в Большой Зал, где, как он знал, находится Брукхалиан.

Выйдя в главный вестибюль перед двойными дверями, он заметил впереди другого человека. Одетый в мантию и скрывший лицо капюшоном, тот не имел сопровождения, предусмотренного в Трелле для посторонних, однако со спокойной уверенностью продвигался ко входу. Карнадас гадал, как он сумел пройти гидрафов. Но тут его глаза расширились: незнакомец сделал жест рукой и громадины дверей распахнулись перед ним.

Из зала доносились звуки споров, быстро смолкнувших при появлении незнакомца.

Карнадас ускорил шаг, подойдя как раз вовремя, чтобы услышать окончание последней реплики одного из жрецов: — … этот самый миг!

Карнадас вошел в помещение вслед за чужаком. Он увидел стоящего на центральном жернове Смертного Меча. Тот тоже обернулся взглянуть на гостя. Справа, недалеко от Брукхалиана, на ковре сидели Хетан и Кафал. Все жрецы и жрицы Совета, как один, склонились вперед в своих креслах — их маски выражали карикатуры крайнего недовольства — кроме Раф'Худа, который встал. Деревянный череп его маски оскалился в гневе.

Незнакомец сложил руки на груди, спрятав их в складках темной мантии, и казался не обескураженным враждебным приемом.

Со своего места Карнадас не мог видеть его лица, но увидел, что капюшон медленно поворачивается — гость оглядывал маскированное собрание.

— Почему ты игнорируешь мои приказы? — спросил Раф'Худ, видимо сдерживая свой гнев. Жрец огляделся. — Где же гидрафы? Почему, во имя богов, они не слышат наших призывов?

— Увы, — промурлыкал пришелец на дару, — в данный момент они отвечают на призыв своих снов. Так я избавлен от неожиданного вторжения. — Мужчина повернулся к Брукхалиану, и Карнадас, теперь стоявший рядом с командиром, наконец смог увидеть его лицо. Круглое, странно бесформенное, с незабываемым выражением спокойного самообладания. Ах, это купец, спасенный Итковианом. Его имя… Керули. Глаза гостя сосредоточились на Смертном Мече. — Приношу извинения командиру Серых Мечей, но, боюсь, сначала я должен говорить с Советом Масок. Не будете ли вы так любезны на время освободить возвышение?

Смертный Меч склонил голову. — Как вам угодно, сир.

— Мы не согласны! — прошипел Раф'Темный Трон. Глаза пришельца, перенесшего на него все свое внимание, посуровели. — К сожалению, у вас нет выбора. Я увидел всех вас и нашел ваше представительство удручающе неадекватным.

Карнадас подавил смешок и успел встретить взор Брукхалиана выражением невинного удивления.

— Во имя Бездны, — спросила Раф'Бёрн, — кто вы, чтобы выносить такие суждения?

— Нет нужды называть мое настоящее имя, Жрица, только носимый мной титул.

— Титул?

— Раф'К'рул. Я пришел занять свое место в Свете Масок и сказать вам вот что: среди вас есть некто, готовый предать всех.

Она опустилась на кровать. Волосы в беспорядке спадали на лицо и плечи. Грантл коснулся их, осторожно уложил прядь к пряди.

Стонни прерывисто вздохнула: — Как глупо. Бывает… В бою нет правил. Я была идиоткой, пытаясь остановить сирдомина одной рапирой — он отбил ее со смехом. — Она не поднимала глаз. — Не оставайся тут, Весельчак. Я вижу, что у тебя в глазах. Иди. — Она оглядела комнату. — Мне только нужно… помыться. Я не желаю видеть тебя здесь, и за дверью тоже. Если ты займешь эту позицию, ты с нее не сойдешь. Иди. Ты лучший боец, которого я видела. Убей несколько паннионцев. Худ меня побери, убей их всех.