Стивен Эриксон - Память льда

— Не спеши, дорогуша. Посмотрим, как все сложится…

— Извините меня.

Они обернулись на возглас, обнаружив подошедшего Раф'Трейка.

Грантл скривился маске. — Что?

— Смертный Меч, полагаю, нам есть что обсудить…

— Полагай что хочешь, — ответил дарудж. — Я уже разъяснил Усатому, что это плохой выбор…

Раф'Трейк чуть не задохнулся. — Усатому? — прошипел он в негодовании.

Стонни засмеялась и хлопнула жреца по плечу: — Почтительный ублюдок, точно?

— Я не кланяюсь никому, — буркнул Грантл. — И боги не исключение. Я соскребу эти полоски прямо сейчас, если терка поможет.

Жрец дернул ушибленным плечом. Глаза под кошачьей маской пробежали по Стонни. Услышав Грантла, он снова уставился на даруджа. — Это не повод для дебатов, Смертный Меч. Вы тот, кто вы есть…

— Я капитан караванной охраны, и этим доволен. Когда не пьян.

— Вы властелин войны во имя Летнего Тигра…

— Ну, назовем это хобби.

— Ка… как?

Послышался смех. Капитан Паран, все еще склонявшийся над Итковианом, смотрел на них — он явно слышал весь разговор. Малазанин улыбнулся Раф'Трейку. — Все всегда идет не как надо, а, жрец? Этим славны люди, и твой новый бог должен поскорее смириться с этим. Грантл, держись собственных правил.

— Я так и собираюсь, капитан, — сказал Грантл. — Как там Надежный Щит?

Итковиан оглянулся. — Я в порядке, сир.

— А вот это враки, — сказала Стонни.

— Тем не менее, — ответил Надежный Щит, с трудом встававший, опираясь на плечо Колотуна.

Грантл поглядел на белоснежные сабли в своих руках. — Возьми меня Худ, — шепнул он, — но они стали чертовски уродливыми. — Он с силой вложил клинки в изрубленные, потертые ножны.

— Им не покинуть ваших рук, пока не кончится война, — фыркнул Раф'Трейк.

— Еще слово от тебя, жрец, — предупредил Грантл, — и тебе конец.

Никто больше не показывался на площади. Капрал Хватка с прочими Сжигателями стояла в начале улицы, пытаясь понять, что творится. Вокруг шла болтовня — солдаты, как это повелось, строили догадки, толкуя жесты и приглушенные разговоры вождей.

Хватка огляделась. — Дымка, где ты?

— Здесь, — ответила та из-за плеча капрала.

— Почему бы не сходить туда и выяснить, что такое?

Та пожала плечами. — Я и так догадалась.

— Да ну?

— И вообще мне не нужно. Все ясно и так.

— Да ну?

Дымка сделала официальное лицо. — Ты ум отдала вместе с теми браслетами, капрал? Никогда не видела тебя с такими распахнутыми зенками.

— Да ну? — протянула Хватка уже угрожающим тоном. — Продолжай в том же духе и пожалеешь, солдат.

— Объяснение? Пожалста. Вот что я думаю о том, что видела. Серые Мечи должны были закончить какое-то личное дельце, закончили его, хотя их командира при этом чуть на куски не порвало. Но Колотун, вытягивая мощь Худ знает откуда, одолжил тому часть сил — хотя думаю, это рука капитана вернула того из мертвых — и нет, я никогда не знала, что в Паране это есть, и если мы думали, что он больше чем низкопоклонник, офицеришка из благородных, мы получили тому ясные доказательства. Но не думаю, что это для нас худо — капрал, уж он не воткнет нам меч в спину. Похоже, он когда-нибудь станет первым среди наших вожаков. А что до Грантла, ну, похоже, он только что очнулся — и этот жрец Трейка в маске не очень тому рад. Но никто из них не бранится, и хорошо, потому как иногда улыбка — то, что нам всем нужно.

Хватка хмыкнула в ответ.

— И вообще, посмотрев на все на это, — продолжила Дымка, — думаю, пришло время Хамбралла Тавра и его Баргастов…

Хамбралл Тавр высоко поднял топор и зашагал к вратам Трелла. Вожди, кудесники и кудесницы отделились от столпившихся племен, пошли за спиной громадного воина.

Ходунок растолкал Сжигателей и присоединился к соплеменникам.

Хватка фыркнула ему в спину.

— Идет встречать своих богов, — пробормотала Дымка. — И пусть, капрал.

— Будем надеяться, он с ними и останется, — ответила та. — Видит Худ, командовать он не умеет…

— А капитан Паран умеет, — сказала Дымка.

Хватка искоса поглядела на подругу, пожала плечами: — Похоже на то.

— Может, лучше прижать Дергунчика, — тихо продолжила Дымка, — и любого другого, кто начнет нести всякую дичь…

— Прижать, да. А потом забить до бесчувствия. Отличный план. Найди — ка Деторан. Кажется, у нас тоже появилось личное дело.

— Слушаюсь. Похоже, твои мозги наконец-то закрутились.

Хватка снова хмыкнула. Дымка скользнула в толпу.

Личное дело. Мне нравится, как это звучит. Мы их вышколим за вас, капитан. Видит Худ, это я умею лучше всего…

Зоркие глаза кружившего высоко вверху ястреба не упустили ничего. День клонился к концу, тени удлинялись. На равнине к западу тучи пыли выдавали отступающих паннионцев — отряды кланов Тавра все еще гнали их.

В самом городе тысячи Баргастов прочесывали улицы. Они собирали мертвых, тогда как другие кланы копали за северными стенами глубокие ямы. Содержимое выезжавших из Капустана тяжелых телег уже начало заполнять их. Долгий, отупляющий души труд по очистке города начат.

Прямо внизу пространство площади заполнилось текущими с улиц и аллей фигурами Баргастов. Они двинулись процессией по следу Хамбралла Тавра. Боевой вождь уже подходил к воротам Трелла. Ястреб — перепелятник, некогда бывший Бьюком, слышал лишь звуки ветра, отчего сцена внизу приобретала неземную торжественность.

Тем не менее хищник не спускался вниз. Дистанция — единственное, что сохраняло его душевное здоровье с самого начала этого дня.

Отсюда, намного выше крыш Капустана, великая драма смерти и отчаяния уменьшалась почти до абстракции. Приливы движений, мелькание красок, мутные течения толп — все уменьшилось, тщета свелась к чему-то вполне терпимому.

Выжженные здания. Трагический конец невинных. Жен, матерей, детей. Отчаяние, ужас и горе, шторма уничтоженных жизней…

Не приближаться.

Жены, матери, дети. Выжженные здания.

Не приближаться.

И снова, и снова.

Ястреб поймал восходящий поток, полетел к небу, устремив взор на мерцающие звезды. Ночь проглотила нижний мир.

В дарах Старших Богов таится боль.

Но иногда в них же кроется и милость.