Стивен Эриксон - Память льда

— Понятно, — вздохнул Паран. — Поговорим об этом позже. Сейчас выслушаем Дергунчика.

— Правильно.

Сержант подошел и уселся слева. Хватка передала ему фляжку. Он выпил несколько глотков вина и отдал ее назад. Прочистив ноздри энергичным чихом, он вытер усы и некоторое время расчесывал их и приглаживал.

— Если теперь вы начнете чесать подмышками, — сказал Паран, — я вас убью. То есть, когда пройдет тошнота. Итак, вы посетили Сетту. Что там, сержант?

— Да, да, сэр капитан. Город призраков, чертовски страшно. Все эти пустые улицы, пустые здания, остатки пиршества…

— Остатки пиршества?

— Да, кучи. На площадях. Большие курганы из пепла и костей. Человечьих. Остатки пиршества. О, и еще громадные гнезда на башнях. Дымка лазала к одному.

— Неужели?

— Да, и близко. Мы заметили помет на башне, когда солнце еще светило. По любому, там полно этих горных грифов.

Быстрый Бен выругался. — И конечно, Дымку не заметили?

— Точно, маг. Мы старались не попадаться на глаза — это было нелегко, башни разумно расположены. Но птички действительно там угнездились.

— Видел Великих Воронов? — спросил Бен.

Сержант мигнул:- Нет. А должен был?

— Ладно. Но держись правила, Дергунчик — никому в небе не доверять. Убедись, что каждый это знает и помнит.

— Да, как скажешь, маг.

— Что еще? — спросил Паран.

Дергунчик шевельнул плечом: — Нет, ничего. Сетта мертва как мертвая. Наверно, Маурик таков же.

— Не говорите о Маурике. Мы пройдем его стороной.

Хватка перенесла все внимание на него: — Только мы, капитан?

— Мы полетим, — ответил Быстрый Бен.

Дергунчик что-то забормотал.

— Говорите яснее, сержант, — приказал Паран.

— Ничего, сэр.

— Выкладывайте, Дергунчик.

— Ну, это Еж и Штырь и другие саперы. Будут жаловаться на потерю ящика с припасами. Надеялись возместить потерю у Маурика. Они взвоют, сэр.

Хватка заметила, как Паран метнул взгляд на Быстрого Бена.

Колдун кривился. — Я забыл сказать Ежу. Жаль. Пойду прямо к ним.

— В том дело, — сказал Дергунчик, что у нас мало припасов, и все тут. Если случится заваруха…

— Ладно, сержант, — буркнула Хватка. — Когда сжег мосты сзади, не надо пускать огонь впереди. Скажи саперам, пусть крепятся. Если мы попадем туда, где недостаточно пятнадцати — или сколько там есть? — долбашек и сорока жульков, мы все одно станем новой кучей костей.

— Болтовня окончена, — объявил Паран. — Быстрый, готовьте Морантов — сегодня ночью у нас еще перелет. Я ожидаю, что к рассвету мы увидим реку Эрин. Хватка, еще раз проверьте знаки — пирамидки. Я не хочу, чтобы они были очень уж заметны.

— Да, сэр.

— Отлично. Подъем.

Он следил за сборами своих солдат. Через несколько секунд почувствовал чье-то присутствие и обернулся. Командир Черных Морантов Закрут стоял позади.

— Капитан Паран.

— Да?

— Я хочу знать, благословили ли вы богов Баргастов. В Капустане или потом.

Паран нахмурился. — Я знал, что они могут об этом попросить, но пока никто не приближался.

Воин в черных доспехах немного помолчал. — Но вы признаете их место в пантеоне.

— Почему бы нет?

— Это значит 'да', капитан?

— Ладно. Да. Что не так?

— Все так. Я скоро умру и хочу знать, что ожидает мою душу.

— Разве кудесники Баргастов признали, что вы их крови?

— Из решения не будут иметь значения.

— А мое будет?

— Вы Владыка Фатида.

— Что вызвало раскол между Морантами и Баргастами, Закрут?

Достигающий медленно поднял сухую руку. — Может быть, в ином мире эта рука здорова, тогда как остальное тело высохло и умерло. Может быть, она уже ощутила сильное и уверенное пожатие руки духа. Того, который ждет лишь моего полного перехода в свой мир.

— Интересный подход.

— Перспективный. капитан. Баргасты желали бы видеть нас высохшими и мертвыми. Чтобы отсечь.

— А вы видите прямо противоположное?

Закрут пожал плечами: — Мы не боимся перемен. Мы не сопротивляемся им. Баргастам следует понять, что рост неизбежен, даже если сопровождается болью. Им следует понять то, что Моранты поняли давно. Тогда мы не вытащили мечи, а стали вести переговоры с Тисте Эдур — серокожими странниками морей. Мы говорили с ними и поняли, что они так же потеряны, так же устали от войн, так же хотят мира.

— Тисте Эдур?

— Детьми Разбитого Садка. Один фрагмент был найден в великих лесах Морантов — и стал нашим новым домом. Куральд Эмурланн, истинное лицо Тени. Так мало оставалось Тисте Эдур. Мы приветили их. Последний из них уже давно ушел из нашего Леса, но их наследие сделало нас такими, какие мы есть.

— Достигающий, мне придется разобраться в том, что вы рассказали. Есть вопросы…

— Закрут снова пожал плечами: — Мы не убивали Тисте Эдур. В глазах Баргастов — это великое преступление. Сомневаюсь, что Старшие Духи — теперь боги — думают так же.

— У них было очень много времени для раздумий, — пробормотал Паран. — Иногда это все, что требуется. Сердце мудрости — терпимость. Думаю так.

— Если так, капитан, тогда мы можем гордиться.

— Гордиться?

Достигающий медленно поворачивался — тихие возгласы возвестили, что сборы окончены. — Я возвращаюсь к Даджеку Однорукому. — Он помедлил и добавил: — Малазанская Империя мудра. Думаю, это редкое и драгоценное качество. Я желаю ей — и вам — добра.

Паран следил, как он уходит.

Пора идти.

Терпимость. Может быть. Держи ее в уме, Ганоэс — ты слышишь шепот, что она станет точкой опоры в грядущих событиях…

Въезжая в лагерь, Вискиджек увидел, как из шатра Даджека выходит мрачный Артантос. Он поспешил завести лошадь в загон. Солнце простерло над горизонтом последний слабый луч. Со всех сторон солдаты спешили расставить палатки и разжечь костры для готовки. Видно, как они устали. Слишком много ускоренных переходов за день, а он еще добавил лишний час вечером. Он понимал, что должен отказаться от такой спешки в последние три дня перед Кораллом, а в самый последний день и назначить два звона дополнительного отдыха — тогда его пехота сможет отдохнуть. Изнуренная армия — побежденная армия.

Конюший принял поводья, и командор направился к шатру Даджека.

Около входа на вещах сидел взвод морских пехотинцев в полных доспехах. На их лицах до сих пор были намотаны шарфы, защищавшие от дневной пыли. Никто не встал при приближении Вискиджека.

— Так держать, — пробурчал он саркастически, проходя между солдатами и входя в шатер.

Даджек стоял на коленях. Он расстелил по полу карту и изучал ее при свете лампы, ругаясь себе под нос.

— Итак, — сказал Вискиджек, перетаскивая поближе к карте стул и садясь на него, — как я понимаю, разделенная армия все же… делится еще раз?

— Да.