Стивен Эриксон - Память льда

— И никогда не поняла истины? Вообще не думала?

Паран видел, как женщина замкнулась, как погасли ее глаза. — Я не видела способа переделать сделанное.

— Трусость! — взвизгнул Провидец.

— Хватит! — прервал их Быстрый Бен. — Давайте все уладим. Верни Матрону в Дыру. Достань сестру.

— Зачем? Зачем это мне? Увидеть, как нас рубят на куски Т'лан Имассы?

— Он прав, — сказала женщина. — Но даже это, Джагут, лучше вечности боли, в которой пребывает твоя сестра.

— Мне нужно только ждать. Однажды, — шипел Провидец, — какой-нибудь дурак пройдет мимо, полюбопытствует, ступит в портал…

— И совершит обмен?

— Да! Т'лан Имассы не увидят и не узнают…

— Малое дитя, — сказал Быстрый Бен. — В пустыне. У меня есть идея получше.

Джагут молча оскалил клыки.

Маг не спеша сел рядом с Провидцем. — Омтозе Феллак. Ваш садок под осадой, не так ли? Т'лан Имассы давно проломили в него путь. Теперь, едва он открывается, они узнают об этом. Знают, где, и приходят…

Джагут сверкнул глазами.

Быстрый Бен вздохнул. — Суть в том, что я нашел место для тебя. Место, которое может остаться скрытым. Вне возможности обнаружения со стороны Имассов. Провидец, Омтозе Феллак сможет выжить и сохранить свою полную силу. Выжить и исцелиться.

— Лжешь.

Заговорил древопойманный на груди Джагута. — Слушай этого колдуна. Он предлагает милость, тобою не заслуженную.

Паран откашлялся. — Провидец. Ты знал, что тобой манипулируют? Твоя сила — это был не Омтозе Феллак. Ведь так?

— Я использовал то, что смог найти, — проскрипел Джагут.

— Садок Хаоса, о да. В котором заперт раненый бог. Скованный, сущность неизмеримой силы, сущность страдающая, желающая лишь уничтожения всего мира, каждого садка — включая Омтозе Феллак. Провидец, он равнодушен к твоим желаниям, и он использует тебя. Хуже того, яд его души — он говорил… через тебя. Питался болью и страданиями… через тебя. Разве Джагуты когда — либо стремились к простому разрушению? Даже Тираны правили не так жестоко, как ты. Скажи мне, Провидец, ты все еще чувствуешь себя столь извращенным? Ты все еще наслаждаешься мыслями о причинении боли?

Джагут долго молчал.

Боги, Быстрый Бен, я надеюсь, что ты прав. Надеюсь, что безумие Провидца не ему принадлежит. Что сейчас оно ушло — вырвано из него…

— Я чувствую, — проскрежетал Провидец, — пустоту. И все же почему я должен верить?

Паран поглядел на Джагута. — Освободи его, Быстрый.

— Как, стой…

— Пусть уходит. Нельзя говорить с пленником и ожидать, что он поверит твоим словам. Провидец! Место, которое имеет в виду Быстрый Бен — там никто, никто не сможет манипулировать тобой. Что еще важнее, ты можешь получить возможность отплатить Скованному за его наглость. И наконец, ты обретешь сестру — все еще дитя, которой нужно исцеление. Провидец, она нуждается в тебе.

— Ты слишком надеешься, что в этом Джагуте остались обрывки чести, целостности и способности сострадать, — провозгласила Гадающая. — Он избавился от всего этого — своей ли волей, чужой ли — он изуродует девочку по своему уродливому подобию.

Паран пожал плечами: — Счастье для девочки, что она и брат не будут чужды друг другу. И не одни.

Провидец прищурился: — Не одни?

— Освободи его, Быстрый Бен.

Колдун вздохнул и заговорил с оседлавшим Джагута существом. — Пусти его, Талемендас.

— Мы об этом пожалеем, пискнул древопойманный, но слез с груди. Магическая сеть замерцала и пропала.

Провидец вскарабкался на ноги. Недоверчиво поглядел на Финнест в руках Быстрого Бена.

— Другое место, — наконец прошептал он, взглянув в лицо Парану. — Где оно?

Ребенок — Джагут, девочка нескольких лет от роду, как потерянная вышла из раненого садка. Ее ручки были сложены на груди — манера, подсмотренная у давно мертвой матери. Малая деталь, но она придала ей разрывающее сердце достоинство. На глаза Парана навернулись слезы.

— Что она вспомнит? — прошептала Кайлава.

— К счастью, ничего, — ответил Бен. — Талемендас и я, мы вместе… гм, поработали.

Паран услышал тихие звуки, исходящие со стороны Провидца. Джагут дрожал, нелюдские глаза устремлены на приближающееся дитя — та уже увидела их, но очевидно искала кого-то другого. Она замедлила шаг.

— Иди к ней, — велел Паран Провидцу.

— Она помнит… брата…

— А теперь найдет вместо него дядюшку.

Однако он колебался. — Мы, Джагуты, не… нам не свойственно сострадание к кровным родичам…

Паран поморщился. — А нам, людям, свойственно? Не ты один сопротивляешься такому. Тебе много что нужно исправить, Паннион, начиная с самого себя, с того, чем ты стал. Так пусть девочка — сестра — станет твоим проводником. Иди, черт подери. Вы нужны друг другу.

Паннион шагнул, но снова заколебался. Развернулся, поглядел в глаза Парану. — Человек, то, что я сделал — твоему друг Туку Младшему — сейчас я жалею об этом. — Взглянул на Кайлаву. — Ты сказала, Гадающая, что у тебя есть родич. Брат.

Она кивнула, словно предвидя его следующий вопрос. — Он Т'лан Имасс. От Ритуала.

— Тогда мне кажется, что тебе тоже предстоит долгое путешествие.

Она склонила голову набок. — Путешествие?

— Путь к искуплению. Гадающая, знай, я еще не простил тебя. Пока.

— Как и я тебя.

Он кивнул: — Нам обоим есть чему учиться. — И отвернулся. Решительно пошагал к сестре.

Она узнала своего сородича, и она еще не была отрезана от любви и стремления к родной крови. И, прежде чем Паннион начал раскрывать объятия, она уже протянула ему руки.

Волнистые, кривые стены пещеры сочились мутной водой. Паран уставился на ближайшего утыканного алмазами гиганта, на подпирающие потолок мускулистые руки. Казалось, он тает на глазах. Зараза в крови Спящей Богини стала уже очевидной — словно воспаленные полосы, расходящиеся из места прямо над их головами.

Гигант не одинок — по всей длине пещеры, насколько мог видеть глаз, в обоих направлениях стояли такие же громадные, однако похожие на детей служители. Если они и почувствовали прибытие чужаков, то никак этого не показали.

— Она спит, — прошептала Кайлава, — чтобы видеть сны.

Быстрый Бен метнул на нее взгляд, но промолчал. Казалось, маг чего-то ждет.

Паран поглядел на древопойманного, Талемендаса. — Ты прежде был Баргастом, правда?

— Им и остаюсь, Владыка Фатида. Наши новорожденные боги со мной.

Вообще-то в тебе гораздо больше от Худа, чем от этих баргастских богов. Но капитан просто кивнул. — Ты был причиной, по которой Быстрый Бен мог использовать свои садки.

— Да, но я нечто гораздо большее.

— Не сомневаюсь.

— А вот и она, — облегченно воскликнул Быстрый Бен.

Паран обернулся и увидел движущуюся по ветреному тоннелю фигуру. Древнюю, в лохмотьях, опирающуюся на две трости.