Стивен Эриксон - Память льда

Воин склонил голову набок. — Окончания одиночества, смертный.

— Ты… ты дал ответ?

Тоол отвернулся, уронил зайцев на землю. Голос его поразил разведчика какой- то горькой безысходностью. — Я ничего не могу для нее сделать.

Куда-то пропал холодный, безжизненный тон. Впервые Тук различил нечто под мертвым, мумифицированным лицом. — Я никогда раньше не слышал боли в твоем голосе, Тоол. Я не думал…

— Ты ошибся, — сказал Т'лан Имасс прежним равнодушным тоном. — Ты закончил оперять стрелы, Тук Младший?

— Да, как ты показал. Они готовы — двенадцать самых уродливых стрел, какие я когда-либо имел. Спасибо, Тоол. Это нелепо, но я горд ими владеть.

— Они хорошо послужат тебе.

— Надеюсь, ты прав. — Тук с ворчанием поднялся. — Давай готовить.

— Это работа Сену.

Тук воззрился на Имасса: — Не твоя? Они же сегуле, Тоол, а не слуги. Пока нет Леди Зависти, я считаю их полноправными компаньонами и горжусь их соседством. — Он оглянулся на двух южных воинов, уставившихся на него. — Даже если они не говорят со мной.

Он взял у Т'лан Имасса зайцев и сложил перед костром. — Скажи мне, Тоол, — заговорил он, разделывая первую тушку, — когда ты охотился… были следы других путешественников? Или мы совсем одни на равнине Ламатаф?

— Я не встретил следов присутствия торговцев или иных людей, Тук Младший. Стада бхедринов, антилопы, волки, шакалы, лисы, зайцы и изредка равнинные медведи. Птицы, хищные и трупоеды. Разные змеи и ящерицы…

— Чудное собрание, — буркнул Тук. — Тогда почему же, когда только я ни гляжу вокруг, вижу лишь пустоту? Ни стад, ни даже птиц.

— Равнина велика, — объяснил Тоол. — Кроме того, есть эффект садка Телланн, окружающего меня — хотя сейчас он очень слаб. Кто-то вытянул мою жизненную силу почти до истощения. Но об этом не спрашивай. Тем не менее мои силы обескураживают зверей. Звери стремятся избежать угрозы, если получается. Но все же нас выследила стая ай'тогов — желтых волков. Но они боязливы. Хотя любопытство может победить.

Взгляд Тука снова нашел Баалджагг. — Старые воспоминания.

— Память времен льда. — Каверны орбит Имасса буравили лицо малазанина. — По этим и предыдущим словам я понял, что случилось нечто — сплетение душ — между тобой и ай. Как?

— Я не знаю про сплетение душ, — ответил Тук, не отрывая глаз от спящего зверя. — Я получил… видение. Думаю, мы обменялись воспоминаниями. Как? Не знаю. Тоол, в ней эмоции, способные вселить отчаяние в любого. — Он снова начал скрести освежеванное животное.

— Каждый дар имеет острые грани.

Тук скривился, выдирая из зайца кишки. — Грани. Я так и подозревал. Я начинаю верить в истинность легенд — потерявший один глаз получает дар видений.

— Как ты потерял глаз, Тук Младший?

— Раскаленный осколок Отродья Луны — смертельный ливень в разгар осады Крепи.

— Камень.

Тук кивнул. — Камень. — Он запнулся и посмотрел на собеседника.

— Обелиск, — сказал Тоол. — Известный в старинной Колоде Оплотов как Менгир. Смертный, тронутый камнем — Чен'ре аваль лич'файле — вот отметина на лбу. Я даю тебе новое имя. Арал Файле.

— Я не просил меня переименовывать, Тоол.

— Имен не просят, смертный. Имена заслуживают.

— Звучит. Как у Сжигателей Мостов.

— Древняя традиция, Арал Файле.

Дыханье Худа. Чудно. — Только вот не вижу, что я от этого получил…

— Ты был послан в садок Хаоса, смертный. Ты выжил — само по себе невероятное событие — и двигался к Дыре в медленном вихре. А затем портал Морна, вместо того чтобы поглотить, выбрасывает тебя наружу. Камень забрал один из твоих глаз. И этот волк выбрал тебя для соединения душ. Баалджагг увидела в тебе редкостное достоинство, Арал Файле…

— Я все еще не желаю новых имен! Дыханье Худа! — Он пропотел под своими пропыленными доспехами. Отчаянно искал способ сменить тему, сместить нить разговора подальше от себя. — Что твое имя значит, к примеру? Онос Т'оолан — что это такое?

— Онос значит 'лишенный клана'. Т' — 'сломанный'. Оол — 'жилистый', ан — 'кремень'. Т'оолан — 'кремень с изъяном'.

Тук долго смотрел на Имасса. — Кремень с изъяном.

— Тут много уровней смысла.

— Уж я догадался.

— Из единого камня высекаются лезвия, и каждое находит себе применение. Если в сердце камня таятся жилы или узлы, форму лезвий нельзя предсказать. Каждый удар по камню отделяет бесполезные пластины — сломанные пополам, обломанные по краям. Бесполезные. Так было в породившей меня семье. Каждый с каким — то изломом.

— Тоол, я не вижу в тебе изъянов.

— В чистом кремне все кристаллы выровнены. Все обращены в одном направлении. Единство назначения. Работающий с таким камнем может быть уверен в результате. Я из клана Тарада. Но во мне больше нет уверенности в Тараде. На Собрании Логрос был избран вождем кланов, рожденных в Первой Империи. Он надеялся, что моя сестра — Гадающая по костям войдет в число его подданных. Но она отвергла ритуал, и оттого клан Логрос Имассов ослабел. Первая Империя пала. Двое моих братьев, Т'бер Тендара и Ханит-лаф, повели охотников на север и не вернулись. Они потерпели поражение. Да, я был избран Первым Мечом, но я оставил клан Логроса. Я странствую в одиночку, Арал Файле, и тем свершаю по понятиям моего народа величайшее преступление.

— Постой, — возразил ему Тук. — Ты же говорил, что спешишь на второе Собрание, то есть возвращаешься к своим…

Неупокоенный ничего не ответил. Его лицо обратилось на север.

Баалджагг встала, подобралась, прильнула к ноге Тука. Потом массивное животное село, вперив неподвижный взгляд в Т'лан Имасса.

По жилам Тука пробежал внезапный холод. Дыханье Худа, во что же мы влезаем? Он оглянулся на Сену и Туруле. Похоже, они следили за ним. Голодны, да? Вижу ваше подавленное нетерпение. Если хотите, я…

Бешенство.

Холодное, жестокое.

Нечеловеческое.

Тук внезапно оказался не здесь, видел сквозь глаза зверя — на этот раз не ай. Это не были картины далекого прошлого, это происходило сейчас; но за этим 'сейчас' таились груды воспоминаний. Через миг пропало его чувство себя, человеческая личность исчезла под бурей мыслей иного создания.

Как давно жизнь нашла форму… с помощью слов, с помощью сознания.

И сейчас — слишком поздно.

Мышцы содрогались, с порванной шкуры текла кровь. Как много крови, вся земля под ним промокла… кровь смочила траву, потекла ручьем к подножию холма.

Ползком… путь назад. Нужно найти себя, сейчас же. Проснулась память…

Последние дни — так давно, теперь — были хаосом. Ритуал был внезапно, непредсказуемо изменен. Солтейкенов охватило безумие. Безумие расщепило сильнейших из этого рода, разломило одного на многих. Растущая дикая сила, кровожадность. Рождение Д'айверсов. Империя сама разорвала себя на части.