Стивен Эриксон - Память льда

Майб вытерла слезы, удивляясь своей внезапной сентиментальности. — Благодарю вас, друг Крюпп. Наше племя хранит знания о целебных свойствах меди. Увы, они не защитят от старости…

Глаза даруджа блеснули. — История Крюппа еще не окончена, подруга.

В эти комнаты спускались ученые, острые умы, преданные разгадке тайн древности. Алтари, по одному в комнате… всего восемь… каждый особенный, с рисунками грубыми, но вполне опознаваемыми. Традиционные изображения. Восемь каверн, каждая ясно идентифицирована. Мы знаем руки, вырубившие их — художники запечатлели себя — и лучшие провидцы Даруджистана подтвердили истину. Моя дорогая, мы знаем имена тех, кому принадлежат эти орнаменты. — Он достал из ящичка одно из лезвий. — Джаган. — Он опустил его, достал другое украшение. — С'рен Таль. А вот эта игрушечная стрелка… Манек, ривийский чертенок, насмешник. Он таков? Крюпп чувствует сродство с этим шутником, о да. Разве Манек, при всех его каверзах и играх, не обладает широким сердцем? А вот этот браслет — Ируф. Видишь знак? Это блеск зари, пойманный в расплющенном металле…

— Невероятно, — прошептала Майб. — Духи…

— Некогда были плотью, дорогуша. Смертными. Может быть, первым кланом ривийцев? Вера, — сказал он тоскующее, — всегда долгожданная хозяйка. А теперь, по окончании утреннего омовения, Крюпп желает увидеть, как эти украшения украсят тебя. В последующие дни, в быстротечные ночи, держись этой веры, о Священный Сосуд.

Она лишилась дара речи. Крюпп передал ей ларец. Она почувствовала его вес.

Откуда ты знал? Этот рассвет всех рассветов, пробуждение в пепле потерь. Лишение привычной веры. Как, дорогой мой, хитрый человечек, ты узнал?

Дарудж со вздохом отступил на шаг. — Трудности доставки истощили и утомили Крюппа! Сказанный ящик чуть не сломил его слишком цивилизованные конечности.

Она засмеялась. — Трудности доставки, Крюпп? Я могу сказать тебе кое-что.

— Не сомневаюсь, но не отчаивайся, получив такую награду, дорогая моя. — Он моргнул, повернулся и пошел прочь. Но через несколько шагов снова обратился к ней. — О, Крюпп должен сказать, что у Правды есть близняшка, и зовут ее Греза. Отказаться от ее сладости — значит, лишить правду привилегии дарить, о подружка. — Он помахал рукой и ушел.

Через миг он пропал из вида. Поистине похож на Манека. Ты что-то старался мне внушить, Крюпп? Правда и греза. Грезы о надежде и желании? Или грезы сна?

Чей путь пересекла я сегодня ночью?

В восьмидесяти пяти лигах севернее Хватка легла на покрытый травой склон, следя за взлетом последнего кворла. Тонкой закорючкой на синем небе он исчез в западном направлении.

— Если бы мне пришлось хоть еще миг сидеть на его спине, — проворчал кто-то рядом с ней, — я сказал бы спасибо тому, кто меня убьет.

Капрал закрыла глаза. — Если ты разрешишь свернуть себе шею, Дергунчик, готова поспорить, один из нас сделает это еще до заката.

— Какой ужас, Хватка! Что сделало меня вот так не популярным? Я не делал такого, что и все, разве я?

— Дай-ка сначала понять, что ты сказал. Тогда отвечу честно и правдиво.

— Я всегда так вот языком молочу, женщина, и ты это знаешь. — Он понизил голос. — Во всем вина капитана…

— Нет, не так, сержант. Даж не думай бормотать гадости под нос, или весь твой отравленный плевок тебе же в глаз и отскочит. Дело заварено Одноруким и Вискиджеком. Хочешь кого-то отругать, попробуй их.

— Ругать Вискиджека и Однорукого? Не выйдет.

— Тогда кончай бурчать.

— Разговорчики таким тоном к выше стоящему? Быть тебе Хватка, сегодня ротной дурой. Мож и завтра, если мне захочется.

— Боги, — буркнула та, — ненавижу усатых коротышек.

— Переходим на личность, да? Тебе сегодня и котлы скрести. А у меня на уме чертовски сложный меню. Поросенок, набитый фигами…

Хватка села, широко раскрыв глаза: — Волосенок? Ты ж не собрался накормить нас власяницей Штыря? С фигами…

— Поросенок, идиотка! Такие мелкие, на четырех ногах, любят грязь. Я ж видел в провианте несколько тушек. С фигами, я говорю. Вареными. И малиновый соус со свежими устрицами…

Хватка издала стон. — Любят грязь? Спасибо, мне лучше власяницу…

Их перелет был страшно утомительным, с редкими и короткими остановками. Да и Моранты оказались неважными спутниками. Вечно молчаливые, спесивые и мрачные — Хватка не разу не видела, чтобы кто-то из них снимал доспехи. Они носили их, словно вторую хитиновую кожу. Их командир Закрут с одним кворлом — вот и все, что осталось от летунов после того, как отряд доставили к подножию Гряды Баргастов. Капитан Паран сел в седло, чтобы наладить взаимодействие с начальником Черных. Вместе с ним улетела и удача Опоннов.

Кворлы несли их всю ночь, а воздух был холодным. У Хватки болели все мышцы. Посильнее сомкнув веки, она слушала, как прочие Сжигатели мостов собирали снаряжение и провиант для предстоящего пути. Рядом сержант Дергунчик бормотал себе под нос — нескончаемый поток жалоб.

Кто-то в тяжелых сапогах подошел и встал очень неудачно, заслонив теплое солнышко. Хватка с трудом открыла один глаз.

Однако внимание капитана Парана привлекал Дергунчик. — Сержант.

Бормотание мгновенно стихло. — Сэр?

— Кажется, быстрый Бен задержался. Он должен подойти к нам, а ваш взвод обеспечит его сопровождение. Остальные пойдут с Ходунком. Деторан отделила вашу часть запасов.

— Как прикажете, сэр. Значит, нам ждать змея. Как долго ждать, прежде чем пойти вдогонку вам?

— Штырь уверяет, что задержка ненадолго. Быстрый Бен должен прибыть сегодня.

— А если его не будет?

— Будет.

— А если нет?

Паран с рычанием пошел прочь.

Дергунчик озадаченно подмигнул Хватке: — А ежели Быстрый не прибудет?

— Ты идиот, Дергунчик.

— Законный вопрос, черт дери! Почему он надулся?

— У тебя где-то тут есть мозги сержант. Почему бы не воспользоваться? Если маг не появится, значит, что-то пошло очень даже не так, значит, нам нужно будет удирать со всех ног. Пока не будем далеко. От всего.

Дергунчик побледнел. — Почему ж его нет? Что-то пошло очень не так? Хватка…

— Пока все так, Дергунчик! Дыханье Худа! Быстрый Бен будет здесь сегодня — это так же точно, что солнце взошло и уже успело вскипятить твои мозги! Погляди на новых солдат своего взвода, сержант — Колотуна и Ежа — ты их поразил до глубины души!

Дергунчик с фырканьем вскочил на ноги. — Что встали, жабы? Работайте! Ты Колотун, иди к Деторан — мне нужно обтесать те камни для очага! Если горшки полопаются, вы у меня оба пожалеете! А ты, Еж, ищи Штыря…

Сапер ткнул пальцем в вершину холма: — Он там, сержант. Проверяет торчащее вверх корнями дерево.

Антси повернулся и неохотно кивнул. — Не удивительно. Какого рожна деревья растут вниз сверху? Умный человек всегда любопытен.