Александра Пляскина - Кузина из Пустоты

— А кто ж его для меня создаст? Где я здесь себе бесплатную магическую помощь найду?

— А драконы?

— Это ж как их достать надо, чтобы они от меня захотели так быстро избавиться? Я, между прочим, еще сюда вернуться хочу.

— Ну, Кирочка, ну пожалуйста, — Архир состроил такую умильную рожицу, что я не смогла не улыбнуться.

— Давай я лучше так же через связующий камень буду следить за всем?

— Так ничего не получится. Во-первых, ты не маг, и держать связь сама не сможешь, а во-вторых, обряд перекроет все посторонние каналы магии в радиусе ста метров, — перечисляя мне причины отказа, моей, как я думала, гениальной идеи, у Архира на лице было столько самодовольства, что хотелось его макнуть головой в одно место.

— А если я не приеду? — Вот тут-то ты, мой родной, и пролетел. Видать, вариант отказа ему в голову не приходил.

— Н-но Кира… я правда очень хочу, чтобы ты приехала. — Блин, ща же ведь дожмет, и я сдамся. Никогда в жизни не была такой размазней, а тут появился младший братец и все, понесла родимая дрезина навстречу бронепоезду. — Пожалуйста, мне очень нужно твое присутствие. Кирочка.

Я честно держалась, но меня хватило всего на три минуты его нудения.

— Хорошо. Я постараюсь прибыть в Академию за день до твоего обряда. — Архир выглядел счастливым донельзя, надо бы малину подпортить. — Только при одном условии.

— Каком?

— Расскажи, почему картины с изображением битв драконов находятся под водой? — Юный маг явно не ожидал подобного вопроса.

— А сама чего не спросишь? Ты же сейчас как раз у них?

— Да как-то неудобно. У меня к ним и так много вопросов, а ты тем более в данный момент под рукой. Так что давай рассказывай, а то я скоро от любопытства локти грызть начну.

— Хм, ну ладно, время пока есть, — немного собравшись с мыслями, Архир начал. — У Драконов существует поверье, что изображать дракона можно только после его смерти. Так как их души не распадаются в чертогах Альерхум или пустоте, как ты их называешь, то могут вернуться, — видя мой непонимающий взгляд, он пояснил. — Душа дракона не умирает, как души других существ, а возрождается снова, но лишь по истечении какого-то времени. До этого момента они скитаются по чертогам и ждут своего часа. Любой рисунок дракона, помимо сражения, это вымысел автора. Изображение битв — это память, история — здесь нельзя обмануть. Поэтому дракон получается такой, каким был при жизни. Такая достоверность в купе с сильными эмоциями и воспоминаниями, воспроизводимые в рисунке, притягивают души драконов, — Архир перевел дух и продолжил, но в голосе стала проскальзывать грусть и боль. — Если картина смогла притянуть душу из чертогов, то, ожив, она начинает убивать. Ей все равно кого. Единственное чувство, которое теплится в ней, это ненависть.

— А вода?

— Вода? Ах да. Вода поглощает эмоции и притупляет воспоминания. Она единственная стихия, позволяющая сдерживать картины. Вода для Драконов то же самое, что для остальных магов антимагическая тюрьма. Поэтому в воде они теряют свою магическую силу.

— Зачем тогда рисовать эти битвы, если они так опасны? — Они что, любители адреналина?

— Это память, а память для Дракона священна.

— А если я искупаюсь, например, в бассейне с таким рисунком, меня, случаем, Кондратий не хватит?

— Да вроде не должен. Точно сказать не могу, сам не пробовал.

— Жаль, придется теперь все практическим способом проверять. — Образ Архира уже стал терять четкость, мальчик, по-видимому, устал. — Ладно, спасибо за лекцию. Можешь идти.

— Так мы договорились? — Молодца, своего добиваться нужно всегда.

— Да, я постараюсь.

Напоследок улыбнувшись мне, образ рассеялся. Что ж, хоть на один вопрос я получила ответ.

Подняв взгляд вверх, я увидела в небе дракона. Он был метра три в длину, но при этом неимоверно гибкий и быстрый. Его сиреневая чешуя переливалась на солнце и отражалась в окнах ближайшего дома. Это было похоже на танец, в ушах послышался бой барабанов. Потом к дракону присоединились еще двое: один синего, а другой темно-коричневого цвета. Синий раза в полтора больше сиреневого. Коричневый ящер был такого же размера, как и первый, и кое-где на его чешуе были видны рисунки красного цвета, но отсюда их не разглядеть. Это было завораживающее зрелище. Ритм боя барабана в голове увеличился, и как бы вслед за ним увеличилась и скорость драконов.

Очнулась я на полу в своей комнате рядом с окном. Спину, где была татуировка, жгло огнем. В голове продолжал звучать бой барабана. Драконы все продолжали свой небесный танец, не сбавляя темпа. Посмотрев вниз, я не заметила никого, кто мог бы играть на барабанах. Неужели этот бум-бум только у меня в голове? Тогда почему драконы так слаженно попадают в ритм? Голова готова была взорваться на миллионы маленьких осколков. Я с трудом поднялась на ноги, ухватилась за окно рукой, чтобы не упасть. Найду этого любителя Джона Райли — руки по самые ноги обрублю.

Татуировка все не прекращала жечь спину, да что же с ней опять не так? Вроде она уже достигла своего истинного размера, чего ей еще не хватает? Будто в ответ на мои вопросы боль усилилась, и кожу на спине стало раздирать изнутри.

— Не может быть.

По спине из раны стала литься кровь. Повернув голову, я наткнулась на свое отражение в зеркале. Коричневая рубашка пропиталась кровью и облепила спину. На пальцах левой руки отрасли когти. Бой барабана стал звучать громче.

На мгновение боль ослепила сознание. Послышался звук раздираемой ткани. Внезапно центр тяжести сместился в верхнюю часть тела, и меня повело влево. Если бы я не держалась мертвой хваткой за оконную раму, то, наверное, упала. Хорошо хоть, болевой порог понизился, иначе бы наверняка уже потеряла сознание от болевого шока. В тот момент, когда думала, что больше не выдержу, холод в груди стал расти и через пару секунд заморозил боль в спине. Только я успела перевести дух, как спину снова пронзила боль: острая, режущая, невыносимая; еще мгновение и центр тяжести выровнялся. Теперь боль была тупая, ноющая, но с ней можно было мериться.

Перед глазами все плыло. Кое-как повернувшись на подгибающихся ногах к зеркалу, я с трудом сфокусировала взгляд на своем отражении. То, что я увидела, повергло меня в ШОК. За спиной у меня были крылья, но таких я еще в жизни не видела, ни в той, ни в этой. Левое крыло представляло собой черный скелет крыла дракона. Оно было все в крови, сквозь которую проступала зеленая вязь рун, как на татуировке. Правое же представляло собой плетение плотного холодного воздуха. Все, чего оно касалось, покрывалось изморосью.