Александра Пляскина - Кузина из Пустоты

— Смерть. — Пафосно. Его голос стал окрашиваться и проявлять эмоции, только какие я пока не разобралась.

— Значит, это правда то, что о вас говорят. — Горрит лишь плечами пожал. — Ну, тогда все еще проще.

Было заметно, как он подобрался, а я улыбнулась мерзкой улыбочкой. Меня переполняло какое-то бесшабашное веселье, будто бы я сейчас о себе не самую страшную вещь скажу, а какую-нибудь шутку.

— Мертвые Смерти не боятся!

Я с нетерпением и с зарождавшейся искрой страха ожидал ее ответа, но услышав его — рассмеялся. Не знаю почему, просто смеялся как ненормальный. А моя напарница, которая еще ощущалась в моем сознании, лишь вздохнула. Мертвые… она хочет убедить меня, что умерла? Тогда не на того напала. Уж мы-то точно знаем: кто жив, а кто мертв.

— Думаешь, шучу? — ее голос звучал снисходительно, в нем тоже присутствовали искры смеха. — Зря.

И ведь говорит со всей серьезность. Ей нельзя не поверить, но мои чувства. Я ведь точно ощущаю ее душу.

«Она действительно умерла». — Тихий голос моей напарницы меня удивил.

«Тогда почему? Законы о мертвых везде одинаковы, она уже не могла вернуться». — Это я знал точно, и понять, как ей удалось обойти этот закон…

— Как ты смогла вернуться? — голос звучал хрипло.

— Никак. Это не мое тело. Мое осталось в моем родном Мире. — Я чувствовал, как она приближается ко мне. — Меня вырвали из чертогов Альерхум.

Мое сознание неслось в диком хороводе мыслей, фраз, чувств. Вернуться из чертогов… с целой душой.

— Посмотри на меня, — голос звучал тихо, но ясно.

— Что?

Я не успел ее остановить. Она поднесла руку к моему лицу и сдернула повязку с глаз. Нет! Не успел даже закрыть глаза, а поймав взгляд ее серых, практически стального цвета глаз, уже не смог отвести своих. Я знал, что она увидит, и также знал, что единственный, кто смотрел в мои глаза после использования силы Покоя и остался самим собой — мой отец. Остальные теряли себя, свое сознание, свою жизнь и больше походили на растение. Но она… я надеюсь, ее это не коснется.

— Красивые.

Чего!? «Красивые» — она сказала, что они красивые!?

— Ты так считаешь? — голос окончательно сел.

— Да. Они как омуты затягивают, не отпуская, но там на дне покоится целая вселенная и сила. Такая древняя и опасная…

Ее глаза сверкали. Она не отводила взгляда. Отец, увидев мои глаза, когда я впервые использовал свою силу, отвернулся и сказал мне всегда одевать после этого повязку, иначе я могу остаться один. Убив тех, кого спасал. Действительно, было бы обидно.

— Помешал? — Я не слышал, как вошел Ар.

— Нет.

Девушка выпрямилась и повернулась в сторону моего старого друга, а я вновь одел повязку.

— Мы уже все выяснили. — Она подошла к кровати забрала меч и плащ. — Мне пора. Если тебя еще интересует кто я, то спроси у него. Он, возможно, тебе расскажет, когда придет в себя. — Я слышал, как она проходит мимо Туарисара, но вдруг резко остановилась. — Горрит, надеюсь, ты знаешь о пустых в Лергодукской тюрьме. Пока.

Она ушла.

— Что здесь было? — Рыжик аж подлетел ко мне, уже не опасаясь меня.

— Много чего. Но вот по поводу тюрьмы я ничего не знал.

Я шла к своей гостинице. Меня не задевали веселые крики толпы, их песни, танцы, представления. Меня переполняла собственная радость, оттого что снова могу чувствовать своего дракона. Никогда бы не подумала, что его чувств и его негласного присутствия мне будет не хватать. Я убивала сегодня одна. Теперь я знаю это и знаю, что не испытываю от убийств никаких чувств. С Эрхором все будет не так и не будет страшно после. Он оказался намного ближе мне, чем кто бы то ни был, и без него я уже не смогу. Сейчас, после того как это стало понятно, мне хотелось визжать от восторга. Вот только я не дура, и запаслась козырем в рукаве, дабы упокоить варга надолго, если он будет порываться занять мое место. Это противостояние за обладание телом меня больше не пугало, а лишь раззадоривало и добавляло адреналина в мою дикую жизнь.

Горрит тоже хорошая порция адреналина. Зачем он меня спрашивал, чего он хочет? Не знаю, но такое чувство, что мы еще не раз столкнемся. Что ж, я буду только рада. Он явно что-то имеет ввиду в отношении меня. Такие, как он, так просто никого не спасают. Проверено на себе. Но его глаза… красивые и одновременно страшные, что приводило в восхищение. Черные, непроницаемые с искрами сумасшествия и такой древней силой на дне, что хочется окунуться в них, коснуться этой силы и навсегда остаться рядом с ней. Я хотела бы еще раз увидеть его глаза.

Так, родная, стоп. Ты это чего? Это же совсем на тебя непохоже, что за мысли, поведение. Такое чувство, что я под кайфом. Кайфом… черт! Точно, травы. В комнате так сильно пахло травами. Неужели меня от них прет? Хы, прикольно.

По-моему, мое сознание распадается на две части: одной весело и хорошо, а другая весь кайф обламывает первой. Жуть, я так умом тронусь. Нужно проспаться, к утру все пройдет, я надеюсь.

В гостинице как обычно шалман. Архира я среди сидящих в зале не заметила, хоть тут повезло. Еще не хватало, чтобы он старшую сестру навеселе видел. Позорище. Проскользнув в свою комнату, я быстро разделась и завалилась на кровать. Как же хорошо.

Утро выдалось жуткое. Меня не просто отпускало от этой чудо-травы, а со всеми симптомами алкогольного похмелья, так что пришлось просить Хана о его чудодейственном средстве. Помогло, как ни странно. На радостях позавтракала и в хорошем расположении духа отправилась в казармы наемников. Сегодня я уже была в форме Серого отряда, которую надежно скрывал плащ. Внимание не привлекает, да и не май месяц на дворе, а начало зимы — холодно. Меня снова остановили на входе в казарму теперь уже моего отделения. На этот раз дежурили синий и золотой отряд.

— Куда? — Какой неприветливый, а капитан у них душка.

— Туда. — Дебильный вопрос — дебильный ответ.

— Ты что, издеваешься надо мной? — Ой, щас взорвется.

— Тихо ты, Нар, — второй в форме золотого отряда мило мне улыбнулся. — Вы та девушка, которая вызвала Таро?

— Да.

Он снова мило улыбнулся и приглашающе махнул рукой вглубь казармы.

— Прошу.

— Эй! Ты чего творишь, Серо? — Синий аж подпрыгнул от такого бесчинства напарника, но тот лишь мило улыбался мне и даже не смотрел в его сторону.

— Благодарю.

Я прошла в казарму и, не оборачиваясь, пошла к последней двери. Стучать я не стала, пусть привыкают. В гостиной на диване в чем мать родила спал Бодарь. Ну, простите мальчики, я не малахольная девица, падать в оброк не буду. Подойдя к дивану, я носком сапога пихнула верзилу.

— Подъем!

Я крикнула так, что уши заложило. Бодарь подлетел с дивана и вытянулся по струнке возле него. Вот это рефлексы. Красота.