Александра Пляскина - Кузина из Пустоты

Она прикрыла свои черные глаза и снова стала ласкать питомца. Я криво улыбнулась и перевела взгляд на так понравившуюся мне тьму.

— Тщеславие не единственная их слабость, есть еще глупость. — Узоры стали сменяться еще быстрее. — Глупо давать рабам чувства. Вот наш противник сейчас поступил верно. Нет души — нет чувств. Кукла не может предать или ослушаться, она не может мечтать, желать, надеяться. — Цвет узоров стал варьироваться не только всеми оттенками черного и темно-серого, но и багряного. Ого, это с чего так? — А ненависть, власть, зависть и тем более гордость может дать толчок и к другим чувствам. Да рабы и не должны иметь такие чувства, это слишком опасно для хозяев.

Я снова посмотрела на мою «кузину», она так же, как и я, всматривалась в сполохи багряных искр в черных узорах над нами.

— Ты сильно изменилась. Твои мысли, ощущения, отношение ко всему происходящему стали другими. — Ее черные непроницаемые глаза встретились с моими. — Даже убийства для тебя всего лишь обыденность. Не думала, что варг так сильно на тебя повлияет.

Я отрицательно покачала головой.

— Варг лишь внес коррективы в изменения, которые начали происходить со мной после Чертогов. — Я прижала правую ладонь к груди, пальцы стало покалывать от холода. — Твоя частичка стала менять меня. Скорей всего, я отталкиваюсь от твоих ощущений, только во мне еще слишком много человеческого. Возможно, когда-нибудь я превращусь в подобие тебя, но надеюсь, это будет не так быстро.

Ее улыбка походила на оскал, такая красивая, такая опасная.

— Мне нравятся такие изменения, но лишь в тебе.

— Зачем ты меня позвала?

Странно, но меня охватывала все большее безразличие. Мое тело и сознание так устало, а узоры завораживали настолько, что мне было абсолютно все равно кто передо мной и что мне будет за мое неуважение.

— Можешь не переживать по этому поводу, твой разум сейчас находится на грани. — Смех почти прорывался сквозь ее губы и слова. — И если ты продолжишь смотреть на танцы тьмы, которые она танцует для тебя, то твое сознание достанется ей.

Так вот почему мне так все безразлично. Я уже с трудом отвела взгляд от этого завораживающего зрелища. Мое тело не слушалось меня.

Злость! Горячая волна боли и раздражения прошлась по моему телу, быстро и безжалостно смывая все преграды, блоки и возвращая мне мое тело. Я медленно выпрямилась в кресле и прикрыла глаза.

Черт! Хорошо хоть, сейчас предупредила, а не когда я уже стала бы растением.

— Он скоро придет. Его брат тоже. Ты должна успеть проводить его ко мне раньше, чем он перестанет сопротивляться силе вашего противника.

— А как я его приведу?

Я даже глаза открыла от такого заявления.

— В тебе есть моя частичка. Когда он будет спать или без сознания, направь на него свою силу.

— Как-то это чересчур пафосно звучит. Ну, да ладно, методом проб и ошибок, думаю, получится, надеюсь.

Вот только что мне делать со вторым? Действительно проблема. Месть уже вполне остыла, значит, пора ее уже подавать к столу… Черт!

— Он знает, что неправ, но сам виноват. — Я подняла растерянный взгляд на Госпожу Чертогов. Сейчас она как нельзя сильно походила на психоаналитика. Альерхум даже прыснула от такого сравнения. Опять она в моих мыслях копается. — Шаолэр взрослый Дракон и довольно старый по вашим меркам, но он жил в слишком уединенном сообществе. Люди, эльфы, дроу для них редкость. Максимум двое или трое Каархим и те бывают лишь как послы. Мир Драконов слишком замкнут на себе. И только Демоны частые «гости» их владений. А если учитывать, что и сами Демоны любовью к общению не блещут, то что ты хотела?»

— Неужели возраст определяется общением?

Я недоверчиво посмотрела на «родственницу».

— Не только, но без общения мы не развиваемся. — «Мы»? это она себя тоже учитывает. — Конечно, только я общаюсь с вашими душами, которые рассказывают мне все. Если ты мне не веришь, то я приведу тебе пример из прошлого твоего бывшего Мира. — Альерхум на мгновение прикрыла глаза, собираясь с мыслями. — В твоем Мире есть такое государство — Япония. Они жили замкнуто и развитие их не трогало. Разницы между пятнадцатым веком и восемнадцатым практически никакой. Но лишь приплыли «Черные Корабли», и все изменилось — резко, быстро, неумолимо. К началу девятнадцатого они имели не меньше остальных. Всего за какие-то несколько десятков лет. Даже с вашей короткой жизнью, они успели многое и смогли вернуть должок «захватчикам».

Я задумалась. Ведь и правда, Япония развилась очень быстро с приходом иностранцев, которые терроризировали несчастный народ. Прикрыв глаза, я расслабилась в кресле, прогоняя все мысли прочь. Не сейчас.

Открыла глаза уже в комнате наемников. Что ж, возможно, ты и права, дорогая кузина, но месть есть месть, и от своих принципов я не откажусь. В голове послышался тихий хмык. Повернувшись на правый бок и зажав в руке под подушкой стилет, уснула.

Сестра выглядела уставшей и потрепанной. Ее золотистые волосы потускнели, глаза были влажными и покрасневшими.

— Ты как?

— Открой портал.

Ее тихий голос усилил мои опасения. Ориентируясь на камень сестры, как на маячок, стал создавать портал. Когда он был закончен, я раздвинул края, стабилизируя его, иначе Оли могло выкинуть где-нибудь в другом месте. Знаем, проходили. Когда стал появляться облик человека в разорванном пространстве, я немного отошел, чтобы дать ей пройти. Как оказалось, она была не одна, а с Лайем. Она практически тащила брата на себе. Я успел подхватить его как раз вовремя, Олита уже не держалась на ногах. Как только она прошла, портал закрылся. Опустив брата на кровать, стал осматривать его на предмет ран, но ничего не находил.

— Что с ним? — Я повернулся к Олите спиной, продолжая осмотр.

— В городе творится невесть что. Повсюду пустые и Кукловоды, живых всего половина, но их не трогают, пока они прислуживают новому Императору. Я вытащила Лайя из подвала Наказательного отряда. Даже не представляю, что они с ним делали, нет никаких физических ран. Когда я пришла за ним, он еще был в сознании, но уже не мог ничего сказать. — Послышался тихий всхлип. — Госпожа не может ему помочь. Она сказала, что он для нее потерян.

Меня будто парализовало. Потерян… Для Госпожи…

«Прости, я больше не властна над его душой, но она еще есть у него. Моя печать развеяла то заклинание, которым Он порабощает чужие души, но при этом ликвидировалась сама», — шепот в голове, казалось, обжигал болью и скорбью.

«И что с ним теперь?» — в голове был полный кавардак.

«Не знаю. Вернуть его себе я уже не могу. Договор не позволяет, а заключить новый со старой душой тоже нельзя».

В сердце поселилась пустота. Пусть я не очень ладил с братьями, порой мы готовы были друг другу горло перегрызть, но так…