Наталья Михайлова - Земля Горящих Трав

Ярвенна вскочила и обеими руками поднесла великану уже початый кувшин молока. Дух поднес кувшин ко рту, проливая молоко на подбородок, жадно пил, точно в память о скотоводческой культуре людей, для которых мать-корова стала кормилицей.

Ярвенна чувствовала, что он готов рассказать то, что у него на сердце. Она подвела к великану, держа за руку, Сеславина. "Расскажи ему", — попросила она, снизу вверх глядя в темные, бычьи глаза Духа. Она видела, как глаза налились кровью.

Сеславин медленно, точно во сне, опустился на землю, прислонившись спиной к стволу дуба. Дух сел на пятки напротив него. Сеславин «говорил» с Духом.

На языке образов и ощущений Дух Земли рассказывал человеку, что произошло сотни лет назад. Он был охвачен бурей гнева, ярости и тревоги. Он помнил времена, когда у него было целое человечество, а теперь лишь маленький Стиврат играл с бабочками на полынной поляне. Дух мира Горящих Трав хотел рассказать человеку, как однажды сделал попытку защитить человечество Земли и потерпел поражение.

Образы путались и накладывались друг на друга. Сеславин видел степной пожар на тысячи верст вокруг, горящие лесные деревни, колючую проволоку на равнине. Затем перед ним раскрылся темный проход в глубину, тоннель, блестящий изнутри от какого-то застывшего вещества. Это вещество выделял паразит, прокладывая себе путь сквозь земную кору в недра. Иногда паразит останавливался, чтобы набраться сил, и расширял свое логово: подземные тоннели прерывались темными пещерами, где он, ворочаясь, размазывал по стенам свою слизь. Она затвердевала сверхпрочным термоустойчивым покрытием.

Дух создал боевое воплощение себя самого. Он объединил в одном существе все, что считал самым могучим и грозным. У него было три головы: многоголовость — знак неуязвимости, — мощные лапы с выдвигающимися убийственными когтями. В каждой пасти сверкали клыки. Это было гибкое и подвижное создание. Оно умело рыть землю, как крот, и, наконец, прорылось туда, где начинался тоннель. В конце, в пещере, ждал враг человечества: членистоногое существо, напоминающее сверчка или рака.

Здесь сгущался кромешный мрак. Духу не нужно было зрение: его воплощение было снабжено теми же приспособлениями, которые есть у летучих мышей и прочих ночных или подземных тварей. Испуская особый крик, Дух Земли улавливал его отражение от стен и от любого препятствия впереди.

Дух продвигался по тоннелям. После долгого путешествия он наконец ощутил впереди присутствие паразита.

Паразит повторял скрипящий звук, похожий на "чьщек!": он создавался трением особых жестких образований на его теле. Дух напал на это странное мерзкое существо, которое заполняло собой собственное тесное логово. Но созданный ивельтами паразит не был беззащитен. Он угрожающе приподнял клешни, все громче и чаще повторяя: "чьщек!". Из раскрытых клешней капала жидкость, разбиваясь о выстланный затвердевшей слизью пол.

Дух, избегая клешней, пытался сломать их или отсечь ударом клыков. Когтистая лапа с хрустом обрушилась на одну из них. Паразит разразился громким шипящим щебетом. Оторванная клешня отлетела.

Слизь выделялась у паразита лишь тогда, когда он передвигался под землей, создавая свои тоннели и логова. Сейчас его тело было сухим и твердым. Когти и клыки самого могущественного воплощения Духа лишь скользили по его панцирю.

Паразит медленно изогнул сокращающееся брюхо. Оно некоторое время вздрагивало; на конце открылось отверстие, из которого потекло нечто вязкое. Затем из отверстия, смазанного этой субстанцией, стремительно вылетело длинное острое жало. Оно проткнуло воплощение Духа насквозь так быстро, что успело втянуться и снова проткнуть его еще и еще, прежде чем Дух взревел, задергался и упал набок. Он продолжал дергаться и хрипеть, израненный и одновременно отравленный ядом.

Паразит перестал выщелкивать "чьщек!". Он успокоился. Едва исчезла опасность, он о ней позабыл: его инстинкты были слишком просты, чтобы он чувствовал боевую ярость или хотя бы интерес к содрогающемуся неподалеку телу. У паразита было только два предназначения: оберегать свою жизнь и питаться.

Дух был поражен. Его воплощение погибло в недрах, и он стал испытывать непреодолимый ужас перед паразитом. В те годы по всей Земле стояли долгие зимы, и в бурях носились призраки. Земля под снежным покровом казалась бесплодной и пустой, черные леса Кибехо окутала печаль, скалы Хирксон, как волки, выли в метели.

Дальше образы путались, так что Сеславин мало что мог разобрать. Вдалеке высились стены городов-гигантов. Дух проиграл битву и потерял свое человечество.

Дух сидел на пятках, сложив на коленях руки, а Сеславин — прислонившись к дубу и подогнув ноги. Маленький Стиврат заулыбался: на поясе Духа висела костяная трещотка. Стиврат сразу решил, что это погремушка, и стал подбираться к ней.

Ярвенна вглядывалась в лицо мужа: глаза Сеславина были открыты. Она видела, что его взгляд устремлен в одну точку, зрачки расширились. Сеславин упал бы, если бы не опирался спиной о дерево.

Стиврат подполз к Духу и теребил свисавшую с его пояса трещотку. Внутри барабанили камешки.

У Сеславина подрагивали руки, иногда содрогалось все тело. Ярвенне начинало делаться страшно. Соприкоснуться сознанием с Духом — это могло быть опасно: в нем миллионы существ, доброжелательных и нет, совсем немного просвещенных и море совершенно темных и диких. Духа сводит с ума засевший в недрах Земли паразит. Почему последние дни так тревожно ревел тур?

Внезапно Дух тяжело поднялся и медленно побрел в чащу, опустив рогатую голову. Наигравшийся погремушкой Стиврат уже спал, свернувшись в траве.

Сеславин уронил на грудь голову, в безжизненной позе подавшись вперед. Ярвенна, поддержав мужа за плечи, уложила на землю.

Ему по-прежнему чудились пещеры, озера, образующиеся в подземных полостях, естественные колодцы и шахты. Там вода была мертвой от соли или, смешиваясь с известью, превращалась в камень, и стояла вечная тишина. Но в ней шелестели звуки миллионов капель и стекающих по стенам ручьев. В темных залах ползали улитки со светящимися раковинами. Сеславин упорно искал выход, чувствуя, что в самой глубине дышит демон-пожиратель, победивший враг Духа — паразит.

Сеславин приходил в себя долго: он уже был не в забытье, но еще не в сознании, уже начал чувствовать, как ему на голую грудь и на лицо льется ледяная вода, но не мог ни открыть глаза, ни пошевелиться. Наконец он вырвался из беспамятства таким усилием, что тут же приподнялся на локтях, глядя перед собой невидящим взглядом. Сеславин даже не понял сразу, спасение это или смерть.

Он проспал до вечера под навесом на краю поляны. Вечером вместе с Ярвенной и Стивратом они вернулись в Лесную Чашу.