Лорел Гамильтон - Глоток Мрака

— Кел может отобрать у большинства из вас всю кровь, даже не доставая оружие, — сказала я, наклоняясь вперед, насколько позволял ремень безопасности.

— Но мы не сможем доказать, что он это делал, — сказала она. — Вы никогда не пытались доказать магическое нападение в военном суде. Я пыталась. Это не так легко.

— Вы допустите, чтобы они все погибли? — спросила я.

— Мы можем помочь им, Мередит, — сказал Дойл.

Я повернулась к нему. — Именно этого он и добивается, Дойл. Ты это знаешь. Он причиняет боль солдатам, чтобы выманить нас.

— Да, Мередит, — сказал он, обхватывая ладонью мое лицо, — и это хорошая ловушка.

Я покачала головой, стараясь не дать ему дотронуться до меня. — Предполагается, что солдаты нас защищают.

— Они умирают, чтобы защитить нас, — сказал он.

Мне стало трудно глотать, глаза жгло от слез. — Нет, — прошептала я.

— Ты останешься в этом грузовике, независимо от того что случится, Мередит. Ты не должна выходить.

— Как только вас убьют, они вытащат меня. Они вытащат меня, и убьют меня и ваших будущих детей.

Он вздрогнул так, как я никогда не видела до сих пор. Мрак никогда не вздрагивал. — Это жестоко, моя Принцесса.

— Правда часто жестока, — сказала я, и позволила гневу пролиться в моих словах.

— Она права, капитан, — сказал Рис.

— Ты позволишь им умирать вместо нас? — спросил Дойл.

Рис вздохнул, затем поцеловал меня в щеку. — Я последую туда, куда ведет мой капитан, ты это знаешь.

— Нет, — сказала я громче.

— Я не могу позволить ни одному из вас выйти из машины, — сказала Грегорио.

— Как Вы остановите нас? — спросил Дойл, его рука уже была на ручке двери.

— Дерьмо, — сказала она, и начала что-то говорить по рации.

Дойл коснулся ее плеча. — Не говорите им, что мы выходим. Пусть это будет неожиданностью.

Она отпустила кнопку и посмотрела на него: — Принцесса права. Эта засада задумана, чтобы вытащить и убить вас.

Он повернулся ко мне. — Поцелуй меня, Мередит, счастье мое.

Я покачала головой. — Нет.

— Ты не поцелуешь меня на прощание?

Я хотела закричать на него, что не буду с ним прощаться. Я не могла согласиться с его глупым решением, но в конце концов, я не могла отпустить его без поцелуя.

Я поцеловала его или он поцеловал меня. Поцелуй был нежным, его руки обхватили мое лицо, потом он потянул меня в свои объятия, прижав нас друг к другу. И отодвинулся, в последний раз целомудренно поцеловав меня в губы.

— Моя очередь. — сказал Рис.

Я повернулась к нему со слезами в глазах. Я не кричала, пока. Лицо Риса было таким грустным, нежным, но очень грустным. Он начал целовать меня легко, затем обхватил меня с отчаянием, почти мучительно, и поцеловал меня так, как будто мои губы были пищей, водой и воздухом, и он умрет без моего поцелуя. Я упала в свирепость его рта, его рук, его тела, и когда он наконец отодвинулся, мы оба не могли дышать.

— Ничего себе, — заметила Грегорио, затем сказала, — Простите.

Я даже не посмотрела на нее, глядя только на Риса. — Не уходи.

Дверь позади меня открылась и я успела повернуться, чтобы увидеть, как Дойл выскользнул из машины. Я прошептала, — Если я твоя королева, тогда я могу приказать, чтобы ты остался.

Дойл развернулся в дверном проеме. — Я поклялся никогда снова не оставлять людей, которые умирают из-за меня, Мередит.

— Дойл, пожалуйста.

— Ты есть и всегда будешь моим счастьем. — И вышел.

Звук сорвавшийся с моих губ, был почти криком, но это было совсем не то, что я хотела когда-нибудь услышать от самой себя.

Открылась дверь с другой стороны от меня, и я повернулась посмотреть на поднимающегося с сидения Риса. — Рис, нет!

Он улыбнулся мне. — Знаешь, я бы остался, но я не могу позволить ему уйти без меня. Он мой капитан, и был им больше тысячи лет. И он прав. Я тоже поклялся не позволять людям снова умирать за меня. Это было неправильно тогда, и все еще остается неправильным. — Он коснулся пальцами моего лица.

Я попыталась удержать его руку, прижав ее к своей щеки. — Не уходи.

— Знай, что я люблю тебя больше чести, но Дойл не был бы Дойлом, если бы он чувствовал то же самое.

Первая слеза проложила горячую и болезненную дорожку по щеке, когда он убрал свою руку. Я держалась за него обеими руками. — Рис, пожалуйста, ради Богини, пожалуйста!

— Я люблю тебя, Мерри. Я любил тебя с тех пор, как тебе исполнилось шестнадцать лет.

Я думала, что задохнусь на следующих словах, но я произнесла их, — Я тоже тебя люблю. Только не погибни.

Он улыбнулся и улыбка почти добралась до его глаз. — Приложу все силы. — И ушел в ночь на звуки борьбы.

Грегорио повернулась ко мне и схватила меня за руку. Она держала крепко. Она думала, что знала о чем думала я, но она ошибалась. Я была смертна и знала это. Но я была также частично брауни и частично человеком, а это означало, что я могла пользоваься в машине магией. Я могла внести свою лепту магии, которой владела, и не пострадать. Я не хотела выходить из автомобиля. Я должна была обратить внимание Кела на наш автомобиль.

Если бы я могла заставить его приблизиться к машине, то смогла бы убить его, и поскольку я сама была окружена металлом, то его магия не могла повредить мне. Так можно было бы повернуть ловушку против него. Если бы только можно было придумать, как привлечь его к нашей машине. Если бы я подумала об этом раньше, до того, как Дойл и Рис покинули автомобиль, то они могли бы сделать это, но я была слишком эмоциональна. Богиня, помоги мне придумать как это сделать!

— Грегорио, — сказала я, — мне нужно приманить принца ко мне, к этому автомобилю.

— Вы с ума сошли? Он заставляет людей кровоточить на расстоянии.

— У нас есть своя версия руки крови. Это семейная способность. Но волшебство нас не тронет, пока мы в этом автомобиле. Зато мое волшебство действовать и в нем.

— Почему Ваше волшебство может работать в автомобиле, и его нет?

— Я частично человек. Моя магия работает здесь, так же как Ваша и Доусона.

Она посмотрела на водителя. Женщины обменялись взглядами. — Если ее убьют, меньшее, что случится, это нас выгонят с позором, — сказала капрал Ланс. — Нам повезет, если нас ни в чем не обвинят.

Грегорио повернулась ко мне. — Ланс права.

— Слышите крики. Ваши мужчины умирают. Мои мужчины в опасности. Мы можем прекратить это, потому что со смертью принца его союзники растают в ночи, потому что если он не сможет занять трон, то это борьба будет бессмыслена. Они борются, чтобы убить меня и получить трон для Кела. Если мы убираем его, то убираем и причину для продолжения боя.

Женщины еще раз обменялись взглядами. В разрыве звуков стрельбы и применяемой магии раздался особенно жалобный крик. Это был предсмертный крик. Это был звук смертной жизни, вырываемой далеко от нас.