Лорел Гамильтон - Глоток Мрака

— Если бы я хотела сделать это, как я приманила бы его? — Спросила Грегорио. В тот момент, когда она это произнесла, я знала, что она сделает это, если бы только я могла придумать способ приманить его к нам.

Я озвучила свои мысли, потому что у меня не было никакого точного плана. — Он хочет найти меня. Сейчас он уже знает, что мои стражи оставили меня в автомобиле. На его месте, я нашла бы меня.

С другой стороны дороги на краю леса сформировалось туманное облако. Дорога была не широкая, поэтому я не успела предупредить, как из облака появились фигуты, которые не должны были там быть и их не было там еще мгновение назад. Я должна была помнить, что мы все еще были на волшебной земле и мои желания здесь выполнялись. Я хотела, чтобы Кел нашел меня, но не подумала, про его воинов. Нужно быть определеннее, когда что-то желаешь в волшебной стране, и быть осторожнее с желаниями.

Сиобхан выступила из тумана, длинные белые волосы ореолом окружали ее голову, и как шелковая паутина трепетали на ветру. Она была так близко, что можно было разглядеть руны, вырезанные на ее белой броне. Я знала, что ее броня казалась костяной, но я видела ее во время поединка и знала, что эта «кость» была столь же тверда, как любой металл. Меч, который она держала в руке, был тоже белым. Лезвие было смертельным, даже если я была бы бессмертна. Эта заварушка была из-за меня. Она приподняла свой меч и от лезвия отразился лунный свет. Кровь мерцала на краю костяного лезвия. Возможно, это была кровь человеческих солдат, но это могла быть и не их кровь.

Она хотела заставить меня думать, что это была кровь моих мужчин, моих возлюбленных, отцов моих детей. Она хотела, чтобы вид этой крови был ударом, который смягчит реальный, смертельный для меня удар. Но я знал бы, если бы это кровь Дойла украсила ее лезвие. Я знал бы, если бы это был Рис. Я не на столько ценила Шолто и Мистраля, и наверное мое сердце переживет их смерть.

— Дерьмо, — сказала Грегорио. Я почувствовала, как Сиобхан начала составлять заговор, от которого по коже закололо. Это была бледная вещь, но вполне реальная.

— Не двигайтесь, — сказала я. — Я знаю, что делать.

— Вы с ума сошли? — спросила водитель. — Посмотрите на них.

Я поглядел на других солдат с Сиобхан. В броне они больше были похожи на благих сидхе. Цвета брони были серебряными и золотыми, еще была броня, которая, казалось, была сделана из листьев, коры, меха, и вещей, для которых у людей не было названий. Неблагие были ближе к своим истокам и не стали бы менять все на металл и драгоценности. Я узнала некоторых из воинов, а некоторых я никогда не видела в полной броне. Все они стояли позади Сиобхан, не перед нею. Убейте ее, и остальные бы бежали.

— Я росла, глядя на них, — сказала я наконец.

Я сконцентрировался на Сиобхан, она была правой рукой Кела дольше, чем кто-либо помнил. Ее опасался Дойл, а Мрак почти ничего не боялся. Но некоторые могут применить такую магию, что быстро и чисто убьет короля.

Когда я опустила свое окно, она обратилась ко мне,

— Кровь твоего Мрака украшает мое лезвие.

Я расстегнула свой ремень безопасности, и положила на колени незачехленный Абен-Дул. Странная рукоять с вырезанными на ней ужасами рук плоти как будто всегда ждала прикосновения моих пальцев. Она легла в руку, как будто в руке оказался шелк. Я направила лезвие на Сиобхан.

Она рассмеялась.

— Ты удивила меня, когда использовала руку плоти на Розенвин и Паско, но сейчас я останусь вне досягаемости, принцесса. Я не должна оказаться в пределах досягаемости твоей маленькой ручки. Тебя я могу убить на расстоянии и освобожу волшебную страну от твоей смертельной заразы. На трон мы посадим истинного принца, а о твоем существовании забудут.

Розенвин и Паско были близнецами, и моя рука плоти сплавила их в единую массу плоти. Это была одна из самых ужасных вещей, которые я когда-либо видела. Достаточно ужасная, чтобы Сиобхан сдала свой меч мне и моим стражам.

— Она блефует, — сказала я громко, обращаясь к воинам. — Чтобы сработал ее заговор, она должна вытащить меня из автомобиля или не сможет до меня дотянуться.

— Почему? — Спросила Грегорио.

— Она боится моей руки плоти.

— Что это такое?

Сейчас был не самый лучший момент для разъяснений, поэтому я промолчала.

Сиобхан начала сокращать расстояние, разделявшее нас. Подходя ближе, она строго следила за остававшемся между нами расстоянии. Воины все также двигались за ее спиной в броне из множество цветов и форм, как радуга, которая может стать либо самой красивой мечтой, либо худшим кошмаром. Мы были неблагими, ужасными и чудесными.

— Чтобы Вы не собираетесь делать, — сказал Грегорио, — лучше делать это быстро.

Я обратилась к невидимой глазу метке в своей руке плоти. Эта метка коснулась рукояти Абен-дула. Это магическое оружие, но когда оно находит предназначенную ему жертву, это не видно со стороны. Только ощущение справедливости и знание, будто оружие было моим дыханием или биением моего сердца. Мне не нужно было сосредоточиваться на лезвии. Я просто хотела это сделать.

Сиобхан добралась до видимой только ей линии и сняла сумку с плеча. Она открыла ее и стала что-то доставать.

Грегорио закричала:

— Граната!

— Она не сможет закинуть ее в машину, — сказала водитель.

— Что случится, если она кинет ее через окно? — Спросила я осторожно, чтобы не дрогнул голос и не сбился мой контроль. Никогда прежде я не использовала Абен-дул, и сейчас мое обращение с ним походило на попытку подниматься по крутой лестнице с чем-то горячим и очень опасным в руках. Нужно было быть очень осторожной, чтобы это не пролить.

— Это стекло невозможно пробить, — сказала водитель, постучав костяшками пальцев по стеклу, — только закройте окно, принцесса.

— Вы понятия не имеете насколько сильна Сиобхан, — сказала я. — Она может пробить любое окно.

Водитель повернулась и посмотрела на Грегорио.

— Что, сидхе настолько сильны?

— Разведка говорит да.

— Дерьмо, — сказала водитель, и она начала царапать кое для чего на половицах.

Я сосредоточилась на Сиобхан и ее сумке. Я хотела просто отпустить силу, но теперь внезапно я поняла, что нужно дать ей цель. И я целилась мечом на руку, которая держала выглядевшую неопасной сумку. Но если военные сказали, что это граната, то я верю им.

Сиобхан замахнулась гранатой. Время замедлилось, ее рука двигалась очень долго. Я думала, что она начнет течь и скручиваться, становиться… Плоть ее руки потекла по ремню сумки. Я видела, как мой отец это делал — концентрировался на определенной части тела. Но чтобы применить магию, ему нужно было коснуться тела, хотя принцип был тот же. Он мог управлять течением плоти или остановить его. У меня еще не было такого контроля. Если быть честной, хотя бы перед собой, то я рассчитывала, что рука плоти сработает до того, как граната взорвется. Рассчитывала конечно на худшее для Сиобхан.