Крэг Гарднер - Гнусные гномы

И тут земля содрогнулась. О нет, только не это! Неужели опять Голоадия? Но все ограничилось одним-единственным толчком. Правда, через некоторое время тряхнуло еще раз. Создавалось впечатление, что кто-то сделал огромный молот из тысячи деревьев и стучал им по земле. Нет, это не Голоадня! Но мне было ничего не видно и не слышно в коконе из коричневой пыли. Что бы это ни было, я надеялся, что оно подождет, пока я не поговорю с Эбенезумом.

Опять тряхнуло, и с такой силой, что мы, все трое, упали. Как только Башмачник и Льстивый перестали танцевать, пыль начала оседать и я смог различить неясные очертания окружающего мира. То, что я увидел, мне совсем не понравилось.

—Пряжки и шнурки! — воскликнул Башмачник. Он и Льстивый тоже увидели это и рты разинули. Пыль постепенно осела.

—Вунтвор! — услышал я голос учителя.

Но всё заклинание пошло насмарку. На месте того башмака, в котором в прошлый раз скрывался Эбенезум, стоял другой — раз в пять больше.

—Это Домовая Сила? — в ужасе спросил Льстивый.

Башмачник покачал головой:

—Нет, боюсь, тут нечто большее.

Я решил, что можно опять начать дышать. Значит, это не Домовая Сила? Тут я заметил, что башмак принадлежит ноге в длинной штанине, уходящей куда-то в небо. Раздался звук, похожий не то на обвал в горах, не то на «ох ты!», произнесенное очень громким голосом.

—Что, собственно, «ох ты»? — поинтересовался Раздражительный.

Я посмотрел вверх. Надо мною высилась фигура, и голова ее была где-то в облаках. Самое высокое существо, какое я когда-либо видел, виновато улыбалось и махало рукой.

—Кажется, я снес всю половину здешнего леса, — сконфуженно сказал великан.

— И когда ты перестанешь шаркать ногами! — отозвался Грубый. — Неужели Матушка Гусыня не может найти на тебя управу?

— Да ладно вам, ребята, — примирительно произнес великан. — Разве я виноват, что деревья делают такими маленькими и хлипкими?

— Что до деревьев, то их размеры меня вполне устраивают... — сказал Заносчивый.

— У вас еще их много осталось. Видите, как аккуратно я поставил правую ногу на поляну? — И великан оглянулся на свою левую ногу, которая попирала склон холма, еще недавно поросшего лесом. — Ух ты! Боюсь, что вы недосчитаетесь еще нескольких деревьев. И чего это деревья в лесу так тесно жмутся друг к другу?

— Ты зачем явился? — перешел к делу Грубый.— Разгромить тут все?

— Ничего подобного! — воскликнул великан. — У меня и в мыслях не было что-нибудь громить!

— Жаль, что твои мысли так далеко от твоих ног! — огрызнулся Грубый.

— Ладно вам! — загрохотал великан. — Я здесь по делу. Матушка Гусыня прослышала, что в ее владениях появились чужие. Мне поручено унести их.

— Чужие? — переспросил Болезненный и жалобно кашлянул.

— Чужих здесь нет! — громко заорал Шумный.

— Почтительнейше прошу прощения, — добавил Льстивый. — Но здесь нет никаких чужих. Нас просто навестили один наш близкий друг и его спутники.

— Да? Значит, нет чужих? — в замешательстве промычал великан. — Ну тогда я должен взять вашего близкого друга и его спутников.

— Нет! — выкрикнули хором все Семь Других Гномов и сгрудились вокруг меня. — Ты не можешь их забрать!

— А-а! Так вот он, их главный! Это упрощает дело: его допросят первым.

— Ни за что! — храбро выкрикнул Хьюберт. — Клянусь, Вунтвор не пожалеет, что взял меня с собой! На, получи, великан!

Дракон приосанился, набрал побольше воздуха и дохнул пламенем прямо великану в коленку.

—Как приятно! — зажмурился великан, бережно поднял Хьюберта и отсадил его подальше. — Потом, когда будет время, погреешь мне больное плечо!

Великан уже тянулся ко мне. Пальцы у него были толщиной с деревья, которые он только что сокрушил. Что делать? Я вспомнил было о Катберте, но ведь даже если бы удалось убедить меч покинуть ножны, великан почувствовал бы всего-навсего булавочный укол. Он был такой огромный! Мне приходилось встречать великанов, но этот верзила из Восточных Королевств в три раза превосходил по размерам наших скромных западных великанов. Кроме того, разговаривать и вникать в наши обстоятельства он явно не собирался. Что мне было делать? Я испугался и побежал. Но великан загородил мне путь своей огромной ладонью, повалив еще несколько деревьев.

—Вот видишь, — укоризненно произнес он, беря меня в руку, — что получается, когда от меня пытаются убежать!

Я был бессилен. Оставалось только крепко держать меч и мешок, стараясь не упустить их. Великан взял меня двумя пальцами одной руки и аккуратно поставил на ладонь другой.

— Удобно? — осведомился он.

— Но не можешь же ты... — слабо протестовал Льстивый.

— Мне очень жаль, но таков приказ Матушки Гусыни. — Великан оглядел всех собравшихся на поляне. — Кто-нибудь будет оспаривать его?

Гномы с жалостью смотрели на меня и молчали.

—Ну и хорошо! Тогда мы пошли.

Он сделал пару шагов, и поляна пропала из виду. Итак, меня захватил в плен великан из Восточных Королевств, куда-то несет, и кто его знает, какая участь меня ожидает. Насколько я понял этого дылду, он собирается доставить меня к Матушке Гусыне, то есть туда, куда я сам хотел попасть. Конечно, невольно вспоминались страшные истории о печах великанов. Но Эбенезум велел не доверять слухам. Может быть, положение мое не так ужасно, как кажется.

— Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос, — обратился я к великану. — Правда ли, что Матушка Гусыня запекает чужестранцев в булки?

— А-а, вот ты о чем! — Великан деликатно кашлянул в ладонь. — Позволь мне ответить вопросом на вопрос. Ты что предпочитаешь: пшеничную булку или ржаной хлеб?

«Пока я не пошел в ученики к Эбенезуму, величайшему магу Западных Королевств, я иногда думал, что жизнь — сплошная путаница, что мир — хаос, где с тобой может случиться что угодно и рано или поздно непременно случится. Однако, сделавшись учеником волшебника, я пересмотрел свои взгляды и теперь считаю свои прежние волнения и страхи всего лишь жалкими отблесками реальности».

Вунтвор, ученик Эбенезума,

величайшего волшебника Западных Королевств.

«Избранные мысли об ученичестве».

(Работа над рукописью продолжается)

Никаких пшеничных булок и ржаных буханок! Нет! Не хочу! Все мое существо восставало против смерти, но я был совершенно беспомощен. А впрочем, пожалуй, не так уж и беспомощен! Меч в данном случае не мог сослужить мне никакой службы, но ведь я сохранил мешок, а в нем — «Курс для самостоятельного изучения». И очень скоро он оказался у меня в руках. Оставалось только найти в указателе букву «В».

—Ип! — пискнул хорек, выпрыгнув из мешка на ладонь великана.

—А? Чего это? — не понял тот. — Ой! Ладонь подо мной дрогнула и начала опускаться