Андрей Астахов - Машина Апокалипсиса

Знаменитый на весь здешний мир Королевский университет Авернуа, или как его здесь называли сокращенно – Корунна, – оказался именно таким, каким я его и представлял – группой живописных зданий в готическом стиле, расположившихся вокруг просторной университетской площади. Справа административный корпус, фасад которого зарос плющом, слева учебные корпуса, прямо по курсу – часовня Бессмертных, в которой, как сказала мне Марика, по праздникам устраивают выступления университетского хора и концерты органной музыки. По площади прогуливалось несколько студиозусов в суконных коричневых мантиях и круглых шапочках – нас они встретили любопытными взглядами, но заговаривать не стали. Мы направились к административному корпусу, и тут Марика сказала мне:

– Подожди здесь. Ты с оружием, тебя вовнутрь не пропустят. Я скоро.

Она скользнула мимо важного привратника в красном, который стоял, раскачиваясь на каблуках, и наблюдал за мной – видимо, ждал, что я тоже попробую войти, и тогда он покажет, что не зря получает жалованье из казны университета. Я его разочаровал, даже не попытался войти. Когда Марика вошла в корпус, я начал от нечего делать прогуливаться вдоль фасада и тут заметил доску с объявлениями – на таких обычно вывешивают результаты вступительных экзаменов и всякую полезную информацию. К доске было приклеено несколько листов желтой бумаги. Первое объявление сообщало, что спевка хора состоится в пятницу после четвертой пары. Второй листок был расписанием дополнительных занятий для студентов факультета герметики и мантики. Ниже висел листок со следующим текстом:

Братья!

За последние три недели с факультета прикладной магии было отчислено три студента – Жен Бартель, Офир Саламэль и Тома Маркош. Вы все знаете этих парней, они проучились с нами почти два года. Вся их проблема только в том, что они не люди. Университетское руководство давно уже притесняет наших братьев, эльфов и гномов, и на этот раз решило показать нам свою власть. Не допустим произвола! Вступимся за наших братьев! Администрация должна или восстановить отчисленных с сохранением стипендии, или объяснить вразумительно, по какой причине она пошла на такой шаг. Мы начинаем сбор подписей под хартией протеста. Требуйте справедливости! Нет самодурству преподов-расистов!

Комитет за расовое равноправие

Р. S. Если ты с нами, оставь свою подпись.

Чуть ниже прямо на щите было коряво написано красными чернилами:

ПРОФЕССОР ЛАВАЛЕТ – СТАРЫЙ ИМПЕРСКИЙ МУДИЛА!

– Милостивый государь?

Я обернулся. Рядом со мной стоял типичный ученый муж – сухопарый, постный, длинноносый, с козлиной седой бородкой и в круглых очках. Его холодные серые глаза смотрели на меня с редким недружелюбием.

– Милостивый государь? – повторил сухарь, сверля меня взглядом инквизитора.

– Я жду свою подругу, – ответил я. – Она вошла вот в это здание и скоро должна вернуться.

– На территории университета не позволено находиться без специального разрешения его превосходительства ректора, – проскрежетал козлобородый. – Тем паче cum gladiis. У вас есть разрешение?

– Нет.

– Вы нарушили университетский Устав, юноша.

– Виноват, я этого не знал.

– Теперь знаете. Будьте любезны, немедленно покиньте университет, – блюститель правил задрал подбородок, нацелив в меня свою козлиную бороду, и топнул ногой.

– Хорошо, уважаемый, – сказал я, прекрасно понимая, что спорить с этим типом бесполезно. Натужным выражением лица и скрипучим голосом иномирский академик напомнил мне моего собственного преподавателя по философии Эдуарда Ивановича Пучкова – тот был редкостным занудой и буквоедом, и этот ученый перец, судя по всему, такой же. Краем глаза я заметил, что слонявшиеся по площади студенты наблюдают за нашим диалогом. По их насмешливым взглядам я понял, что мой собеседник тут давно всех достал. Я кивнул козлобородому головой и направился к выходу с площади.

Рядом с воротами стояла любопытная компания – высокий синеглазый эльф, гном, который доставал до эльфу только до пояса, и темноволосая девушка с хорошими карими глазами и румянцем во всю щеку. Она одна в этой компании была в серой студенческой мантии, и это меня удивило: насколько я знаю историю, в средневековые университеты женщины не допускались. Хотя, чему удивляться, это же другой мир. Все никак не привыкну к тому, что я нахожусь в стране Виртуалии.

– Надо же, какой грозный! – воскликнула девушка, когда я подошел ближе. – Пришел по объявлению?

– По какому объявлению? – не понял я.

– Ты что, ничего не знаешь? – Девушка перестала улыбаться. – Ну, извини. Я обозналась.

– Не стоит извиняться. Что за объявление?

– Кафедра магической механики ищет опытных бойцов для работы в Орморке. Странно, что ты не видел их объявлений, они по всему городу расклеены.

– Я только сегодня приехал в Лоэле.

– А здесь что делаешь?

– Пришел с одной девушкой. У нее дела в университете, а я ее жду.

– Понятно, – девушка протянула мне руку. – Меня зовут Шарле. А это мои друзья, Офир Саламэль и Тома Маркош.

– Те самые, которых исключили? – спросил я, пожимая руку гному: эльф мне руки не подал.

– Что делать? – пожал плечами гном. – Хоть августейший король Авернуа Гримо Высоколобый и даровал нам своим эдиктом равные права с людьми, расовые предрассудки остались. Гномов считают тупыми прожорливыми пьяницами, неспособными к обучению. Нам-де только молотом махать, да брагу варить, а науки не для нас. А эльфам приписывают высокомерие и тайную ненависть к людям. Даже в Корунне полным-полно тех, кто так думает.

– Сочувствую вам, – сказал я, обращаясь сразу и к эльфу и к гному. – Нет ничего хуже несправедливости.

– Мы не в обиде, – сказал эльф. – Лично мне пришлось пережить много разочарований за свою жизнь. Переживу и это.

– Не расстраивайся, Офир, – сказала Шарле, – ребята этого так не оставят. Студенческий комитет сейчас ведет переговоры с администрацией. Мы сделаем так, что вас восстановят в университете, обещаю.

– Желаю вам успеха, – сказал я самым любезным тоном. – Самое главное – не опускать руки.

Хорошенькая Шарле наградила меня чарующей улыбкой, гном на прощание еще раз пожал руку, а эльф Офир скептически покачал головой. Мне хотелось расспросить этих ребят о жизни в Лоэле, но я понял, что они не настроены на праздные разговоры. И к тому же, в воротах появилась Марика. Вид у нее был озадаченный.

– Что-то не так? – спросил я ее.

– Я не нашла Доппельмобера.

– Кто такой Доппельмобер?

– Мой хороший друг. Я надеялась, что он нам поможет. А он, оказывается, уже три недели как уволен. У них тут что-то странное происходит. Я не узнаю университет. Совсем не та атмосфера, что раньше.