Ксения Баштовая - Пыль дорог

Казалось бы, ничего особенного — перерезать глотку двум негодяям, посмевшим оскорбить прибывшего с архипелага во исполнение высокой воли. Дело не стоит даже бумаги, на которой, возможно, когда-нибудь будет записано поручение лорда Гория. Зная, что где-то бродят те, кто посмели оскорбить господина посла, лорд не мог задуматься о выполнении приказа императрицы. Выясни кто-нибудь, что лорд Горий, горный эльф, посмел поставить личную месть превыше воли правителя Островной империи,— и грозило бы господину полномочному послу получение письма с вежливым указанием, какой тип самоубийства следует совершить. Но это будет потом — если будет. А сейчас — до Островной империи далеко, срок, отведенный Ее Величеством на выполнение задания, еще и наполовину не истек, а раз так, то не все потеряно.

Сегодня-завтра придет сообщение о смерти этих наглецов, а там можно будет и к заданию вернуться.

Когда на месте раны появился багровый шрам, Инге сначала решила, что все это ей мерещится. Но, странное дело, прошла минута, вторая, а видение и не думало изменяться. Яли меж тем встала, осторожно отступила на шаг и слабо улыбнулась:

— Вот и ладно. Дня три пусть полежит, и все будет нормально.

— Не понял? — возмутился рыжий, выпуская локоть Инге.— Каких три дня? Когда я кого-то лечил, пациент тут же вставал и шел, как после сеанса Кашпировского. А тут — пусть полежит. Что он, кисейная барышня?

Яли только поморщилась:

— При чем здесь он? Это — из-за меня.

— В смысле? — не успокаивался Джейт.

— Ты вообще хоть что-нибудь знаешь по теории медицины и исцеления? — страдальчески закатила глаза его сестра.— Мы с ним принадлежим к разным полам.

— Так надо было мне лечить. Слушай, давай я сейчас доделаю за тебя?

— С ума сошел? — взвыла Яли не хуже какой-нибудь баньши и даже замахнулась, чтобы отвесить оплеуху любимому братцу.— Сверху моей магии еще и твою? Хочешь его поутру на кладбище отволочь?

Парень задумчиво почесал голову и наивным голосом поинтересовался:

— А почему ты сразу не сказала, чтобы я лечил, а сама взялась?

Похоже, на этот раз ему удалось смутить сестру.

— Ну не подумала я, не подумала. Увидела, что ему плохо, пожалела.

Рыжий насмешливо прищурился и пропел:

— Так ты кто у нас: чертенок номер тринадцать? Кого должен любить черт? Тебя, меня, всех. Хочешь сахару? — От подзатыльника он успел увернуться с трудом.

Лерке с каждой минутой все меньше и меньше понимала, что здесь происходит.

Уходить просто так незваные гости не собирались. Трем хозяюшкам пришлось решать, где разместить Яли. С Джейтом все обошлось проще. Рыжий пожал плечами и сообщил, что спать он совершенно не хочет, так что сможет посидеть с раненым: стакан воды ему, там, поднести, пот с хладного лба вытереть, свечку в сложенные руки вложить.

На этот раз влепить ему подзатыльник резко захотелось всем четырем присутствующим в комнате девушкам.

...Получить арбалетный болт в спину — удовольствие ниже среднего, пусть даже этот самый болт оставил и не сквозное ранение. И хотя господин Рихар Герад мог похвастаться весьма внушительной коллекцией шрамов, получать раны он очень не любил. В самом деле, чего уж хорошего, валяться на кровати — это в лучшем случае — да изредка приходить в сознание, через несколько минут вновь скатываясь в ледяную пелену обморока. Судя по всему, сегодняшний болт был смазан каким-то дурманом. Иначе как объяснить, что в краткие мгновения возвращения в бытие перед взором господина Герада-младшего маячила до одури знакомая физиономия некоего Джейта — существа, оставившего о себе не самые хорошие воспоминания, пусть даже последняя и единственная встреча с ним произошла лет пять назад.

Ближе к рассвету, когда первые робкие лучи солнца только начали проникать сквозь мутное стекло небольшого окошка, квартерон окончательно понял, что вроде как пришел в себя. И надо ж такому случиться, что первое, что он увидел, была та самая противная физиономия.

Квартерон тяжело сглотнул и шепотом — каждое слово отзывалось острой болью во всем теле — поинтересовался:

— Джейт, ты настоящий? — В конце концов, врага надо знать в лицо. Хотя бы для того, чтобы не считать его видением.

Черт, сидевший, закинув ногу на ногу, в воздухе, безо всякого намека на стул, задумчиво почесал макушку:

— Давай размышлять логически. Если исходить из классической теории, что существующая реальность есть галлюцинация, вызываемая недостатком алкоголя в крови, то твой вопрос звучит как минимум аморально.— То, что последнее слово сюда не подходит, Джейт точно знал, но решил строить свои разглагольствования, исходя из того, что Рихар обладать подобными знаниями никак не мог.— Ну вот подумай сам, как я могу быть ненастоящим, если... Раненый с тихим стоном закатил глаза.

— Эй! — Джейт, тут же прервав вдохновенную речь, подскочил к постели.— Ты тут не вздумай мне помереть. Рано тебе еще, понял? И вообще, мне Эрика за тебя голову снимет! А папочка твой — он сволочь порядочная и этого не скрывает — еще и на могилке моей спляшет. Если, конечно, в снятии моей головы участвовать не будет.— Бот только, кажется, Рихару было глубоко наплевать на воззвания черта. И через несколько мгновений сонную тишину небольшого домика разорвал перепуганный вопль: — Яли, ему плохо!

Привести раненого в сознание удалось легко и быстро. Джейт, конечно, получил оплеуху за то, что посмел тревожить несчастного, но на этом воспитательный процесс и закончился. В этот момент выяснилось, что сестрам Миисарт надо куда-то спешить: Инге вспомнила, что ей не хватает каких-то лекарств и купить их на рынке можно только сегодня, Лерке заспешила на работу — в цветочные ряды, а Эсме поспешно обронила, что она тоже надеется слегка подзаработать. В общем, через несколько минут в доме остались только гости.

Джейт задумчиво почесал голову и прошелся по небольшой комнате, в которой разместили раненого Рихара:

— Нет, это уму непостижимо — оставить нас одних. А вдруг мы тут воровать начнем?

— Кто? Он, что ли? — Яли насмешливо кивнула в сторону молчаливо лежащего квартерона, уставившегося взглядом куда-то в стену.— Боюсь, сейчас господину пострадавшему не до этого.

— Ага, и молчалив он что-то,— забеспокоился Джейт. Осторожно подойдя к кровати, он присел на корточки и замахал ладонью перед носом Рихара: — Эй, ты живой? Помирать не собираешься, как несколько минут назад?

Ответ Рихара черт не расслышал — тот что-то тихо процедил сквозь зубы. На всякий случай рыжий решил переспросить:

— Что ты сказал?

На этот раз слова раненого услышала даже Яли:

— Сгинь!

— Живой! — удовлетворенно кивнул черт.— Весь в папочку.— Это было сказано уже, скорее, для заинтересованно прислушивающейся Яли.— Тот тоже — вежливый-вежливый. Пока не прирежет.