Андрей Платонов - Пришлый. Книга 1

Как же все-таки хорошо просто посидеть в тепле и сухости, поесть нормальной еды, а не сушеного мяса. Выпить хорошего пива. Хотя, может оно и так себе, но я этого не ощущал, сейчас для меня любое пиво – это напиток богов. Мы с мастером сидели в главном зале гостиного двора и грели кости у камина. От нашей одежды шел пар – настолько она промокла. Не думав ни о чем, я сидел и ловил кайф. Посмотрел на мастера: он с блаженной улыбкой засунул ноги, чуть ли не в камин. Видать и ему человеческое не чуждо.

Как же это прекрасно: спать не на жесткой сырой земле, а в теплой кровати, укрывшись одеялом. Правду говорят, что не оценит комфорт тот, кто не испытывал нужды. В сон я провалился, как только дотянул одеяло до подбородка, ведь предыдущие ночи мне приносили не сон, а мучения.

Сегодня Шалопаю повезло – ему выпало дежурить в гостином дворе. В банде Плешивого Атамана на данный момент было два наблюдательных поста: один в сутках пути от этой таверны в сторону столицы, один в таверне. Посты нужны были для обнаружения караванов. Если кто-то из постовых увидит неохраняемый караван, то он должен мигом бежать к базе и сообщить об этом Атаману. Атаман бы наверно и сам постоянно дежурил в таверне, да знают его. Были еще два поста в секреты на деревья. К лагерю разбойников можно было подойти лишь с двух сторон, со всех остальных был такой непролазный кустарник, что даже если там ползет мышь, это слышно на пятьсот шагов вокруг. Для наблюдения за этими подходами атаман и приказал устроить «гнезда» на деревьях.

В ближайшее время вся банда ждала гостя с востока, поэтому пост, что ближе к столице переместили к Ролесту. Недавно оттуда пришел человек и сообщил: человек прошел, но не один, а с каким-то стариком.

Шалопай сидел и потягивал вино, и тут в таверну вошли двое усталых и промокших людей. Один из вошедших по описанию совпадал с ожидаемым гостем, вторым был мужик в возрасте, судя по его виду и оружию, битый жизнью. Атаман сказал, что молодой чрезвычайно опасная личность, про старика никакой информации не было.

По инструкции Шалопай должен был бежать к стану разбойников и сообщить о прибытии цели в таверну, но одно его останавливало: за голову этого юнца обещали шестьдесят серебряных ноготков – делить их на всех ему очень не хотелось.

Сперва у него возникла мысль подлить яда им в еду или питье, но тут же он эту мысль отогнал от себя. Для этого нужен, по крайней мере, яд, а его-то как раз и не было. Возможно, яд имелся у трактирщика, но у него его просить глупо. Одно время атаман хотел с ним договориться, но и ежу понятно, что трактирщику выгоднее, когда дорога набита караванами и постояльцами, а не мизерная доля с их ограбления. Поэтому Плешивый не стал рисковать, ведь халдей мог их всех сдать.

В итоге Шалопай решил дождаться ночи. Когда путники уснут, он сделает им небольшой визит. Отпереть замок для него проблемы не составляет, ведь до прихода в шайку Плешивого Атамана, он практиковал вором пятнадцать лет.

Путники ушли спать, бывший вор решил выждать некоторое время. Ему повезло – до окна комнаты, где улеглись будущие покойники, можно было добраться без особого шума и проблем – рельеф дома позволял.

Воровской навык ему очень пригодился этой ночью. По мокрым бревнам было лезть очень сложно и неприятно, но делать было нечего. Упершись одной ногой в выступ и зажав кинжал в зубах, Шалопай тоненькой палочкой поддел крючочек, закрывавший ставни. Слюдой окна на зиму еще не закрыли, и он без проблем влез в комнату.

– Спят прямо мертвецки, – усмехнулся сам себе взломщик. Особенно старик – храпит так, что тут хоть танцуй, никто и ухом не пошевелит.

Пораскинув мозгами, убийца решил зарезать сначала молодого – о его опасности его предупреждали. Дед же величина неизвестная, но храпит так, что сам скоро задохнется.

Шалопай склонился над спящим молодым человеком, привычным движением зажал рот и ударил ножом в сердце.

– Елки-моталки, Рус, я честно сказать, не понимаю, как ты дожил до своих лет? Как можно быть таким беспечным? Я удивляюсь, как тебя раньше никто не зарезал? – читал мне лекцию мастер. – Да если бы я его по макушке ручкой кинжала не огрел, лежал бы ты сейчас, разглядывая стеклянными глазами потолок.

На счет последнего утверждения, я мог бы, конечно, поспорить. Со своей регенерацией я мог бы и выжить, но благоразумно спорить не стал.

– Дык, кто же знал, что он ночью резать нас полезет? – начал я оправдываться.

– Дык, кто же знал… – передразнил меня мастер. Сколько раз тебе повторять: «Нужно всегда быть готовым отразить нападение», а ты наглотался пива, да спать завалился как младенец. Тебе голова зачем дана? Чтобы шапку носить? Или чтоб в нее есть? Если в полдня пути отсюда лагерь разбойников, как ты думаешь, должен у них тут свой человек быть, или нет?

– Я бы обязательно оставил, – потупился я.

– А с чего ты взял, что Плешивый Атаман дурнее тебя?

– Ну, даже если и есть тут их человек, нас-то ему какой смысл резать?

– А вот сейчас у него мы это и спросим. Ведь ты нам это расскажешь, дорогой? – повернулся Нурп к лежащему в углу разбойнику.

Тот смог только что-то промычать в ответ – мастер связал его профессионально, тот не мог пошевелить и пальцем.

– Теперь нам надо подумать, как его отсюда незаметно вынести, боюсь, когда я буду задавать ему вопросы, он может разбудить весь гостиный двор, – проговорил Нурп.

– А че тут думать? Выкинуть его в окно надо. А там подберем, – зло усмехнулся я и взглянул красными зрачками в глаза убийце. Связанный задергался, замычал.

– Ты что-то хочешь нам сказать? – наклонился я к лежащему в углу человеку, не отрывая своего взгляда от его глаз. Человек забился в путах как при эпилептическом припадке. Я вынул кляп.

– Я все скажу, все, – сразу же выпалил он, едва не плача, – только не убивайте. Я вас приведу к лагерю тайной тропой.

– Почему ты хотел нас зарезать? – спросил я, поигрывая его же ножом у него перед глазами.

– За твою голову обещана награда в шестьдесят серебряных ноготков, – отвечал он, стараясь не смотреть в зрачки моих глаз.

– Кто назначил?

– Я не знаю. Вчера к нам пришел человек, описал тебя и сказал, что ты должен скоро наведаться в наш лагерь, и за твое убийство он заплатит шестьдесят серебряных ноготков.

– Ты его знаешь? Как он выглядел?

– Не знаю я его, запомнил только шрам над правым глазом.

– В лагере знают, когда мы должны прийти?

– Знают, что или завтра днем или к ночи. Они в курсе, что вы идете.

– Спасибо за информацию, – я занес нож для удара.

– Стойте! – взвизгнул лежащий, – там, на деревьях секреты, вы сами ни за что не увидите их, а я вам покажу, если мне жизнь оставите. Я задумался.