Джон Робертс - Дикая орда

Мансур всегда считал, что, кроме храбрости, воину надо только как следует выучиться владеть мечом, копьем, пикой и скакать верхом. Но теперь до него стало доходить, что рядом с этим варваром все воины мира – просто жалкие любители. Он рад был, что ему тоже удается ступать бесшумно. Хотя туранцы у костров слишком увлечены своей пьяной болтовней, чтобы вглядываться в окружающую их темноту.

Да и чего им было бояться? Они посреди пустой степи, никаких врагов на сотни лиг. Любого, кто бы ни приблизился, они бы заметили издали, и у них было бы время подготовиться к встрече. К тому же они расслабились от еды и вина. Некоторые из них напились до бесчувствия; другие забавлялись игрой на музыкальных инструментах. В ночи слышался свист флейт, барабанный бой, бренчание струн.

Конан остановился шагах в десяти от самого большого шатра и подал Мансуру рукой знак – лечь ничком на землю. Мансур подполз к киммерийцу; тот прошептал: – Делай, как я.

Конан снял пояс с мечом и закинул ножны за спину. Кинжал он заткнул за кожаный браслет на левой руке. Теперь оружие не мешало ему, и он пополз к шатру. Мансур последовал за ним, и, что его особенно порадовало, ему удавалось двигаться так же ловко, как Конану.

Из шатра слышались неразборчивые голоса, Конан протянул руку и просунул пальцы под стенку шатра. Осторожно, по дюйму, он стал приподнимать ткань. Желтый свет из открывшейся внизу щели осветил вымазанные черным лица киммерийца и согарийского поэта.

В шатре сидело на подушках несколько человек. Теперь их разговор стал прекрасно слышен.

– Господин мой Хондемир, – донесся чей-то голос, – мы хотели бы знать ваши планы. Наши люди день ото дня все больше ссорятся друг с другом, и, если мы их чем-нибудь не займем, боюсь, что войско вконец разложится. Да и согарийцы беспокоятся. Княжна Ишкала что-то уж слишком часто беседует с капитаном Джеку. Они, кажется, подумывают о том, чтобы разобрать шатры а возвращаться в свой осажденный город.

– Будь спокоен, Буламб, – раздался в ответ другой голос, принадлежащий, видимо, самому Хондемиру, – еще день, и все изменится. Завтра еще до заката наши люди перестанут маяться бездельем. А согарийцы раздумают возвращаться. Дело в том, что завтра эти курганы окружит гирканийская орда, по силе превосходящая нас раз в сорок.

Послышались испуганные возгласы, но тот, кого звали Буламб, резко одернул собравшихся:

– Послушаем, что хочет сказать наш повелитель!

– Друзья мои, в чем сила гирканийцев? Я вам скажу. В их непревзойденном искусстве верховой езды, в легкости на подъем и – в прекрасной стрельбе из лука. Что они без этого? Просто толпа грязных, суеверных, немытых дикарей. В степи они всегда были хозяевами, но никогда прежде им не удавалось объединиться, чтобы идти походом на оседлые народы.

И все это потому, что вожди их так же тупы и лишены воображения, как последний бродячий кочевник. Если они нападают на города и деревни, то лишь затем, чтобы пограбить и захватить рабов. Когда им случается занять кусок земли, они не обрабатывают его, а вырезают жителей и превращают пашни и виноградники в пастбища для своих коз. В руках настоящего завоевателя такая орда была бы полезным орудием…

– Но я слышал, что их каган, Бартатуя, отнюдь не безмозглый тупица.

– Может, и так, – подтвердил Хондемир, – кажется, он очень способен, по крайней мере для гирканийца. Но у меня припасено кое-что, о чем он и не подозревает: у меня доверительные отношения с его наложницей!

После короткой тишины заговорил тот, кого звали Румал:

– Господин мой, меня радует, что вы так хорошо устроились в изгнании, но я не вижу, как…

– Да избавит меня Митра от таких олухов! – воскликнул Хондемир, враз утратив хладнокровие. – Да какое мне дело до ее прелестей! Для того чтобы приобрести над противником магическую власть, надо подобраться к нему поближе, а кто может быть ближе его любовницы?

Конан и Мансур разглядели сквозь щель ноги колдуна. Он расхаживал по шатру, объясняя приближенным свои планы – те, В которые он считал нужным их посвятить.

– Когда гирканийская орда подойдет к Курганам Спящих, наложница кагана перебежит сюда и присоединится ко мне. Она принесет то, что даст мне власть над гирканийским царьком.

– Все это прекрасно, – послышался голос, принадлежащий пожилому человеку, – но как же мы тем временем совладаем с гирканийской ордой? Сорок к одному – это и в обычных условиях не подарок. Но здесь, без крыши над головой и городских стен, – это самоубийство. Земляной вал долго не выдержит, и наши воины погибнут под стрелами прежде, чем начнется настоящий штурм.

– Я выбрал это место, – ответил Хондемир, – не потому, что здесь удобнее колдовать. Я уже говорил вам, как примитивны и суеверны эти степные кочевники. Это место окружено всевозможными табу. Согласно их варварской религии, ни один гирканиец не вправе скакать верхом в пределах Курганов. Более того, никому из них не дозволяется пускать стрелы в сторону священного места. Ну что, вы все еще их боитесь?

Присутствующие еще некоторое время обдумывали услышанное, – Может быть, – вымолвил один, – мы сможем некоторое время сдерживать их, пеших и без луков. Наши собственные лучники их правилам не подчиняются, а летучая кавалерия настигнет кочевников, с какой бы стороны они ни подошли. Сколько времени это должно продолжаться?

– Очень недолго, – сказал Хондемир, – я не собираюсь проливать много крови. Я вызову великие Силы, и если наложница принесет мне то, что обещала, тогда душа Бартатуи будет в моей полной власти. Он, как марионетка, станет выполнять все, что я пожелаю. Меня дикари не послушаются – ведь я не из их племени. Но они будут повиноваться Бартатуе, а им буду управлять я. После похода на торговые города они собираются захватить Кхитай. Кто знает, по силам ли кагану одолеть эту обширную страну… Но он может завоевать Туран, и вот туда-то я и прикажу ему направить свою орду.

Колдун помолчал, чтобы удостовериться, что его слова произвели должное впечатление. Не услышав возражений, он закончил:

– Вот в этом и заключается мой план. Мы дадим кочевникам завоевать для нас Туран, они будут проливать кровь, а мы пожнем плоды их победы. Когда я буду на троне, а Ездигерд в цепях, я прикажу Бартатуе увести свою орду в Кхитай или Вендию, а может, в Черные Королевства к югу от Стигии – не все ли равно? Свое дело они уже сделают, Туран будет в наших руках.

Теперь послышались громкие крики одобрения. Казалось, присутствующие пришли в восторг от закрученной колдуном интриги.

– Смелый план, мой господин, – сказал Румал, – но только смелые люди могут завладеть волшебными силами и применить их. А что же княжна? Она-то здесь зачем? Да еще с охраной?