Кирилл Алейников - Игра во все руки

— Министр обороны проявил незаурядную догадливость. Параллельные миры, в которые открылись проходы по всей Земле — это именно Ад и Рай. Обители демонов и ангелов. Дьявола и Бога. Поверьте мне, прошу вас!

— Извините, но не могу, Иван Викторович. Я в существование аномалий верю пока постольку, поскольку видел физиономию Гамова: что-то там действительно есть, но туннели ли это или нет, надо еще выяснить.

— Отлично. Я знал, что вам необходимо предоставить неопровержимые свидетельства своей правоты. И младший сержант Герасимов добровольно отдал жизнь ради таких свидетельств. Прошу вас, посмотрите на его тело.

Президент, сидевший в кресле за столом, не мог видеть труп зверя, так как мешал стол. Но, поднявшись на ноги, президент увидел, что вместо животного на паркете распласталось человеческое тело, а при более долгом рассмотрении можно было понять, что это действительно младший сержант внутренних войск Герасимов, недавно представленный и награжденный за боевые заслуги.

— Но где животное? — изумился президент. «Доказательство» его, мягко говоря, не устроило. — Господи, что тут делает труп сержанта?

— Сержант и есть то животное, господин президент. Сержант являлся оборотнем, членом древней организации по борьбе с демонами. После смерти оборотни всегда принимают человеческий облик.

— Оборотнем?!

В дверь постучали. Гулкий бас поинтересовался: "У вас все в порядке, господин президент?"

Кряхтя и охая, президент обошел тело сержанта. Оно было изрешечено пулями, в спине торчал чей-то нож. Вне всяких сомнений, зверь и человек являлись одним и тем же существом, но в разных своих… ипостасях, что ли.

— Да-да, все нормально, — отозвался президент, когда вопрос повторился. Затем, обращаясь уже к начальнику охраны, он произнес: — Думаю, Иван Викторович, нам предстоит долгий и трудный разговор. Я хочу знать всё, что знаете вы. Об аномалиях, оборотнях, Добре и Зле.

Лицо начальника охраны просветлело.

— Так точно, господин президент! Но, прежде всего, вам необходимо отдать приказ о привлечении во все зоны аномалий максимально возможное число войск. Возможно, всё обойдется, однако при худшем варианте развития событий мы получим вторжение потусторонних сил.

И начался разговор. Длинный как Нил, и кошмарный, как обитающие в нем крокодилы.

Гонконг. На протяжении многих веков этот скалистый остров у берегов Китая служил пристанищем для пиратов, контрабандистов и преступников всех мастей. Лишь в 1841 году Великобритания колонизировала остров, чтобы спустя сто пятьдесят шесть лет отдать шикарный, совсем не похожий на Гонконг середины девятнадцатого века, остров под юрисдикцию КНР. Сянган, что по-китайски означает "благоухающая гавань", тем не менее, не превратился в оплот коммунистического режима, но получил статус автономии на целых пятьдесят лет. Возможно, это и спасло остров от неминуемого упадка вследствие прихода красного режима…

Гонконг — это город контрастов. Все, кто бывал там, дают именно такое определение городу. На фоне урбанистического ландшафта огромных свечей небоскребов раскинулись великолепные парки с густой растительностью; модные бутики и рестораны соседствуют с роскошными храмами и любопытными уголками, неизвестными большинству туристов. Помимо всего прочего Гонконг делится на несколько совершенно разных районов, непохожих один на другой, как непохожи меж собою небо и земля, вода и огонь, сталь и хрусталь…

С высочайшей вершины острова Гонконг — пика Трэм — открывался неописуемой красоты вид на современный город. Солнце, собравшееся уже покинуть небо до следующего утра, бросало последние лучи на стеклянные окна высоких небоскребов, отражалось в них тысячами бликов, вносило дополнительную лепту праздничной иллюминации вечно живому, никогда не спящему, шумному мегаполису.

Невидимый случайным прохожим, укрытый зарослями декоративной вишни, стоял человек. Он смотрел на город из-под солнцезащитных очков, и лишь легкое колыхание черного плаща с бордовым оборотом выдавало в нем действительно человека, а не одну из многочисленных статуй пика Трэм. Никто не знает, сколько этот человек простоял здесь. Может быть, лишь пару минут, но может статься, что и не один час. Обесцвеченные волосы, стриженные коротко, на руках перчатки, ноги в отличных ботинках армейского образца с коваными мысами, с накладками из броневой стали; на бледном лице узкая, почти незаметная полоска плотно сжатых губ…

Если бы кто-то увидел высокого мужчину, он, скорее всего, испугался бы и попятился подальше, повинуясь заложенным в подсознание инстинктам самосохранения. И уж точно он не обратил бы внимание на едва различимый в сгущающихся облаках зеленоватый дымок, струящийся из-под солнцезащитных очков.

На Гонконг легла влажная, чуть душная ночь. Она укутала город пришедшим с океана туманом в попытке хоть как-то заглушить свет от миллионов окон, витрин, фар, прожекторов… Ночи удалось сделать это лишь частично — город утонул в плотном, но подсвеченном изнутри тумане, к полуночи почти парализовавшем движение транспорта на улицах.

Человек, стоявший на закате на пике Трэм, теперь уверенной, чуть хищной походкой шел по одной из улиц района Каулун — узкой прибрежной полосе острова Гонконг, застроенной плотнее, чем где либо в мире. Темные очки он так и не снял с глаз, не смотря на плохую видимость. В связи с непогодой прохожих было немного, но те, что встречались, провожали незнакомца тревожными взглядами, старались подальше отойти от маршрута его движения, чтобы ненароком не оказаться вблизи, рядом, на опасном расстоянии.

Незнакомец с обесцвеченными волосами вошел в здание National Bank of China — Национального банка Китая. Вообще же, в Гонконге столько банков, что на каждые три тысячи человек приходится по одному. Здание Национального банка Китая имело восемьдесят шесть этажей и могло одновременно вместить гораздо больше трех тысяч человек. Но сейчас, в ночное время, там находилась лишь охрана да несколько уборщиков.

Тем не менее, незнакомец распахнул двери холла и направился прямо к дежурному секьюрити.

— Извините, сэр, мы закрыты. Будем рады видеть вас завтра, — обратился охранник на хорошем английском, очевидно, угадав по внешности запоздавшего посетителя европейца.

Но посетитель и не думал разворачиваться и покидать просторный холл. Не сбавляя шаг, он приблизился к секьюрити и с размаху врезал тому кулаком в лицо. Удар получился настолько сильным, что охранник стрелой вылетел из кресла, пересек холл по диагонали и впечатался в стену, занавешенную красным панно с китайскими иероглифами. Вряд ли охранник выжил после такого удара.