Влад Прогин - Охотник за мертвыми

Я готов был громко материться. А ведь я и правда тогда едва не бросился с клинком, тогда не умея ни колдовать, ни клинок толком держать. Спасибо тебе, Иллиал, что спас меня тогда.

- Поэтому пришлось устраивать театр, в который не поверил бы никто, если бы не императорские слуги.

- А Императору я зачем сдался?

- Как раз тем, что ты попал сюда. А раз ты попал, значит, барьер можно пробить. Как, это большой вопрос, над которым тоже работают. Инквизиторы орут во всю, что близок конец этого мира, а император обязан сохранить людей Империи.

Я представил лица переселенцев и что бы их у нас ждало. Если еще куда-нибудь в Сибирь попадут – ничего, китайские лесорубы подвинуться, а не подвинутся – им помогут. А если вдруг в Штаты? Их же террористами объявят, да в резервации загонят... вернее попытаются...

- Ты говорил, что живешь вторую жизнь...

- Это мой секрет и я его раскрывать не намерена. А тебе я хочу помочь.

- И как же?

- То существо, чье присутствие я ощущал, которое периодически крутилось возле тебя, оно не появлялось более в нашем мире.

- Откуда такая уверенность?

- Любой прорыв чувствуют люди, которые достаточно чутки в этом плане. Всем известный ректор Аррасской Академии. Думаешь, что он просто так прибежал, когда ты с камешком экспериментами занимался?

- Нет.

- Когда появился в нашем мире ты – он выл от головной боли. Каждый раз, когда появлялось то существо – боль была небольшая. С тех пор, как тебя «не стало», существо объявлялось только два раза, один раз на твои «похороны», потом где-то, через месяц, причем опять около Аррасса. С тех пор о нем ни слуху не духу. Оно потеряло тебя.

- А сколько раз ректору приходилось "выть от боли"?

- Около десяти за последние четыре года, хотя он частенько об этом умалчивает, а что?

- На Побережье я встретил соотечественницу. Пытался освободить ее из рабства, но не преуспел, скажем так. И ее судьба в этом мире очень схожа с моей, по крайней мере в начале. Она мертва.

- Наверное, я бы заинтересовался обстоятельствами, да вот не до того уже сейчас. Ты куда пойдешь в этом теле теперь?

- Так я свои планы и раскрыл. Тем более тому, кто... - я осекся: при всем уважении к нолдорцам, террасто очень плохо воспринимают магию.

- Пытаешься понять на кого я работаю? На Аррасс если угодно. Клянусь чем угодно.

- Хм... Наверное, слишком я подозрительным стал последнее время.

Мальчик глубоко вздохнул.

- И правильно делаешь. Только отцу не рассказывай. У тебя далеко лежит книжка про некромантию Суримиса? Открой последние страницы, где указаны авторы. Хоть это и перевод, оригинальных авторов сохранили.

- Открыл.

- Некл Ваарис, это я.

- То есть тебе больше четырехсот лет?

- Нет, не совсем. Сейчас все расскажу - мальчик вздохнул - Я слишком хорошо помню родину, Суримис. И родной город, представляющий собой единое строение, выполненное из слез Силы, того что в Алерии называют энергетическим хрусталем. Лазурный Дворец был огромен... чудесен... В себя он впитывал силу сразу трех ручьев первородной энергии и благодаря этому Суримис и его маги был сильнее Аррасских. Аррасс мы называли Белоград, так как тогда там было в моде поддерживать все стены ослепительно белыми. Золото вошло в моду намного позже. Но основная сила Лазурного Дворца была в способности рождать из людей личей. Знаешь ли ты некромант почему эрнрасто и личи сохраняют разум?

- Об этом не довелось прочитать.

- Первородная энергия за человеческую жизнь отпечатывает в себе его и привязывает себя к частичкам его тела. У обычного человека или животного этот отпечаток содержит всего лишь некую основу, благодаря которой некромант может превратить это существо в нежить. Особо сильные духом люди оставляют в отпечатке частичку своего характера, чувств, но не более. Маги оставляют больше, иногда клочки воспоминаний, иногда боевые навыки, но разрозненно, так как это не более чем тень. Болью и потоком энергии при создании эрнрасто ты отпечатываешь в потоках этой Силы все сознание человека. Такое существо сохранит свой разум долго, до двух сотен лет, но каким бы сильным магом оно не было при жизни, использовать Дар оно не в силах, разве что пару слабеньких трюков здорово укорачивающих разумную жизнь. Да и воля чужая нужна, без нее им никак. Ну и, наконец, вершина творения, личи. Их отпечаток создается сотни лет под действием гигантских потоков Силы. Даже пусти всю силу, что рождается в Аррассе на это, ее хватит на поддержку сна двух или трех личей. А Лазурный Дворец поддерживал сон трех сотен одновременно.

Личи сохраняют не только разум и полную свободу воли, но и приумножают свои способности к управлению потоками первородной энергии. Они живут до ста восьмидесяти лет нормально, потом все больше начинают походить и внешне и внутренне на эрнрасто, но и это не на долго. Дольше ста восьмидесяти лет ни один лич не живет, превращается в обычного мертвяка, не знающего кто он и зачем живет. Для них это очень болезненно, они не хотят умирать во второй раз, но время неумолимо.

На этом страхе когда-то и сыграл наш враг... Но об этом позже.

Я лег в хрустальный саркофаг, призванный сделать из меня лича в двадцать два года. Причина того - болезнь моих костей, что не хотели рождать новую кровь. Я оставлял многих, кого знал и любил, оставил, как позже выяснилось и тот Суримис, который знал и любил. Вместе со мной личами стали двое моих товарищей и любимая девушка, не желавшая со мною расставаться. Ингала, Кабарки, Вонтес. Как я позже узнал, через неделю поле меня в саркофаг легла и моя сестра. Все мы были уже уважаемыми профессионалами, поэтому место в хрустальных саркофагах заслужили.

Личи в Суримисе пользовались уважением, ибо считалось, что они несут с собой мудрость предков, подсказывают потомкам и уберегают их от ошибок. Но тем не менее они лишь тени, не имеющие всех прав людей. Личам запрещено любить, руководить, можно только советовать. Они лишь тени прошлого, присматривающие за настоящим.

Увы, когда я проснулся все стало совсем не так. В Лазурный Дворец попала книга, в которой был описан ритуал, продлевающий личу разумную жизнь, ритуал требовавший жертвоприношения, причем не просто человеческого, а приношения в жертву ребенка.

Племена островов, что вокруг Суримиса, и Кинидора, континента что на западе были подвластны нам. Неизвестно кто протолкнул эту идею, и как она воплотилась в жизнь, но детей стали отбирать и отдавать личам. Многие, очень многие купились на это, но было у этой методики одно но. Первая жертва продлевала жизнь личу на пять лет, вторая едва на четыре с небольшим года. Когда я проснулся это уже практиковали лет двадцать и среди подданных зрело восстание. Совет некромантов был против, но личи собрали свой совет и едва ли не вырвали власть. Но были и те личи, что отказались по доброй воле от этих жертв, предпочтя остаться верными Совету и живым.