Екатерина Хайрулина - Игры в вечность

– Савалар видели Лару на вершинах Унхареша, – тихо сказал он, – и твой Иникер видел как вы выходили из дома вместе.

– Иникер? Вместе? Выходили?

Не может быть. Сколько ж они выпили вчера, обсуждая никчемность людей и жалуясь друг-другу на жизнь, что теперь ничего не может вспомнить? Выходили? Гулять на Унхареш? Забрели к вратам? Этого просто не может быть. Или может? Воспоминания как-то мутно шевелились в голове, мешая одно другому… да, кажется куда-то ходили, и холод собачий, ветер… на Унхареш? Черт побери! Неужели и правда? Какого демона рогатого, их туда понесло?! А демоны… демонов он не помнил, хоть убей. Только вот его внезапный склероз ничего не гарантировал.

Эмеш лихорадочно пытался все осознать. Этого просто никак не могло быть, это не правда, в любом случае, это не Ларушка, она никак не могла, она не способна на такую подлость! нужно срочно что-то придумать, и ни в коем случае не отдавать им ее. Он не верил. Как Атт может верить? Немыслимо.

– Не стоит выгораживать мою дочь, – сурово произнес владыка небес. Эмеш тряхнул головой.

– Нет. Я могу поклясться…

– Молчи! – рявкнул он, меньше всего сейчас желая выслушивать оправдания. – Это дело решит суд. А если будешь настаивать на своем, то отправишься в Илар вместе с ней.

– Подлей еще горячей воды, принеси мне виноград и… ну и еще чего-нибудь.

Девушка послушно улыбнулась, готовая выполнить любую прихоть. Шамхат, кажется, ее зовут. Изящная, тонкая, звенящая как струна… темная умбра струящихся волос падает на высокую грудь, растекаясь потоками у дрожащих от бешеного сердца сосков, катится ниже, вдоль крутого изгиба бедра… влажный кармин чувственных губ и сияющая лазурь бездонных глаз. Впрочем, глаза Эмеш видел редко, сколько не пытался в них заглянуть, глаза неизменно пугались, прячась за ширмой густых ресниц.

Пусть, не важно. В остальном – выше всяких похвал. Шамхат – жрица Златокудрой, их присылали ему каждый год, и год от года все прекрасней.

Эмеш вытянулся в ванне во весь рост, расслабился и закрыл глаза. С водой, конечно, он прекрасно справился бы и сам – повернуть красный краник ему не сложно. Но было очень забавно наблюдать за девушкой, которую приводят в священный трепет технические чудеса… впрочем, чудеса скорее магические.

– Вот, господин.

Она поклонилась, словно опасаясь встретиться с ним взглядом. Да они и на царя-то своего боялись поднять глаза, не то, что на бога. От воды поднимался легкий аромат меда и лаванды. Однако ж, день с самого утра не задался. Так значит, демоны на свободе?

Эмеш потер одной пяткой другую. Демоны? Демоны… Первый шок прошел, и теперь остались только смутные, взбудораженные вопросы. Что это для него значит? Что это значит для всех них? Он так давно привык к устоявшейся размеренной жизни, что сейчас даже не верилось в возможность перемен. Все уляжется, рано или поздно… ничего особенного не произошло. Демонов, конечно, загонят назад, если они вообще существуют, Ларушке устроят выговор, может быть Атт подержит ее какое-то время взаперти… Они боги и это их мир. Что, в самом деле, может случиться? Внутри неприятно скребли кошки.

Эмеш приоткрыл один глаз, Шамхат стояла не шелохнувшись, глядя в пол. Словно фарфоровая кукла. Интересно, если он пролежит здесь еще часа два, она будет все так же стоять? Проверить?

– Можешь идти.

Девушка поклонилась и, пятясь, выскользнула за дверь. Эмеш отщипнул виноградинку.

А если нет? Если на самом деле случилась беда? Почти двести лет он тут безмятежно дрых на своем морском дне, а вот теперь кто-то пришел и настойчиво тормошит его, пытаясь вытащить из-под одеяла. Просыпаться не хотелось, как и не хотелось что-то менять.

Демоны значит? Демоны… Шун. Если все, что он о них знает, правда, то шун – это запущенная программа самоуничтожения мира, рано или поздно они сметут все, даже боги, пожалуй, не в силах ничего сделать. По крайней мере Эмеш не мог себе представить, как они будут с этими демонами бороться. Проще уйти. Да, пожалуй, уйти – единственный для них выход. Домой? Нет, сейчас даже не верилось, что был у него другой дом и другая жизнь, как-то уж слишком давно. Давно и не правда, скорее сон, чем явь. Домой он не вернется.

Тогда что? Не получилось с этим миром, может быть получится с другим, первый блин, так сказать… Они же смогут начать заново? Наверняка смогут. Кошки скребли все сильней.

Не нравилось ему все это, не нравились перемены, к чему бы они там не привели. Старый, что ли, совсем стал? Слишком обленился и привык… Да не будет ничего, не будет… рассосется само собой.

Эмеш глубоко вдохнул и сполз, ныряя в ванну с головой, потом долго лежал, смотря сквозь воду в потолок. Однажды, он случайно обнаружил, что может дышать под водой, ничуть не удивился – все-таки он морской бог, ему, наверно, положено. Но ныряя, по привычке, всегда задерживал дыхание.

Вода чуть-чуть колыхалась над ним, блики разбегались по потолку, и это отчего-то хорошо помогало сосредоточиться. Значит демоны?

Если они и правда на свободе, то кто тогда это сделал? Кто выпустил? В то, что врата открыла Ларушка – не верилось никак, ну не могла она, зачем? Кричать, злиться, кидаться чем-нибудь тяжелым в гневе – могла. Но чтобы так…

А вот какого черта, кстати говоря, она делала на Унхареше той ночь? Уж кому-кому, а савалар можно верить смело – демоны совсем не умеют врать. А он? Вроде они пошли гулять вместе, вроде даже в горы… так может он сам по пьяни полез к вратам? Сам выпустил демонов? Эмеш моргнул, под водой моргать было как-то странно… Да, с него станется, мог и выпустить… пора завязывать с этим делом, а то так глядишь, и конец света можно устроить. Впрочем, уже устроили, чего уж. Вынырнул, фыркнул, вытер ладонью лицо. Какие еще варианты?

Гизиду в гневе вполне мог решить отомстить Лару за лесного стража. Да уж, в гневе он страшен. Хотя отходчив, и вряд ли запала хватило на столько, чтобы продумать и осуществить столь хитроумный план.

Италь? Яснолиций бог солнца… Мог, тоже пожалуй мог бы, но вот непонятно зачем. Да и многие могли бы, если уж честно, но никто бы не стал. Для чего? Глупо.

Думузи? Вот это особый случай. Мог, конечно мог, слишком тут много тут «за», но и так же много «против». У них с Лару почти война, и даже не разберешь – игра это или всерьез. Раньше Эмеш думал, что все с ними ясно, все ждал, что бурные ссоры обернутся таким же бурным романом, но время шло, и ничего не менялось. Кто их теперь разберет, слишком перемешалось все за триста лет.

Но люди сами не могли, и демоны не могли сами… Так или иначе, придется искать виноватого среди богов. Вариантов не так уж много.

Тизкар проснулся на рассвете, едва только круглый бок солнца коснулся края степей. Поежился от холода, роняя с плаща, в который к утру завернулся с головой, крохотные капельки утренней росы, потянулся. Сквозь туман доносились приглушенные голоса – это Мелам о чем-то спорил с царем, ровно, тихо, не повышая голоса, но даже не разбирая слов было хорошо заметно, как дед взволнован. Что там еще?