Мария Николаева - Чертящий Путь

А потом я однажды утром открыл глаза и впервые взглянул на город по-другому. Он не только слушал меня – он жил. Размеренный ход часов, монотонное шипение песка, утекающего сквозь пальцы… То, что знакомо и близко любому смертному, для меня оказалось дикостью. Зачем отмерять время, когда его у тебя в запасе бесконечно много? Незачем! Все случается в свое время – не раньше и не позже.

Вот только я к тому моменту утратил бессмертие, дарованное золотой кровью, но привычки же не забываются, особенно те, что заложены в основу восприятия мира. Так что первые три года я не особенно задумывался о времени. Его просто не существовало в моей реальности, зато оно жило в реальности Вирда…

Можно сказать, что именно этот городок научил меня жить. Он один сумел мне дать то, что не смогли привить все эльфийские мудрецы вместе взятые – ощущение собственной значимости в глазах мира. В каком-то смысле после долгих лет ожидания встретились два одиночества: Владыка, отказавшийся от силы, и город, не имеющий собственного голоса. Странное сочетание, правда? Бессмысленное какое-то. Но нас все устраивало, а на других мы особо не оглядывались…

И как-то незаметно границы моего мира расширились. То, что раньше отвергалось без сомнений – duah'mai – постепенно, шаг за шагом вошло в мою жизнь и стало ее неотъемлемой частью. Скажи мне кто-нибудь лет десять назад, что я спокойно заговорю с человеком – не важно кто он и какое положение занимает, сам факт его смертности уже повод отказаться от общения! – я бы не поверил. Более того мы стараемся и с эльфами пореже пересекаться, только небольшая группа избранных достойна нашего внимания, но и до них мы нисходим. Наверно, это сложно понять тому, кто не вырос в этой среде… Но! Ни один Владыка никогда не окажет помощи ни одному "низшему" кроме своего rea, даже если в опасности окажется давний друг и соратник. Хотя о какой дружбе может идти речь?! Боги, да что говорить, если многие отказываются от собственных детей, обрекая их тем самым на смерть? А самое паршивое во всем этом то, что все стороны это действительно устраивает!

В общем, уродец я не только генетически, но и морально. Надеюсь, теперь все поняли, за что именно невзлюбили смертные мою родню? Ну и конечно больше не надо объяснять причины моих разногласий с Семьей? И вовсе дело не в том, что меня коробят все эти их правила и традиции (хотя коробят – спорить не стану), просто в результате обряда я приравнял себя к смертным. Кстати, только по этой причине я и остаюсь жив – я просто не достоин их внимания. Пока недостоин. Ведь бешеных собак, забравшихся на твою территорию, пристреливают вне зависимости от их значимости. Ведь именно так поступает рачительный хозяин, верно?

Но не будет о грустном. Я все это начал не для того, чтобы лишний раз доказать, какие плохие они – и какой безобидный я. Не мне судить, да и не вам – на все найдутся гораздо более строгие судьи, которые лишь глянув на цепочку событий, сразу придут к верным выводам… Но и для них в свое время найдутся арбитры. История не стоит на месте. И пусть ее узор хаотичен и пока не ясен нам, когда-нибудь его разглядят те, кто придут после нас. Запутают они это кружево сильнее? Или, напротив, развяжут неровные узелки чужих ошибок? Этого не знают все пророки мира, но что бы не сделали наши потомки, как бы не оценили итог наших жизней, в одном они не ошибутся никогда – они действительно рассудят, пусть и с неведомых нам позиций…

Боги, о чем это я? Опять ушел слишком далеко по неровной тропинке собственных мыслей и едва не заблудился. Только я мог потеряться в собственном разуме, нагородив несколько лишних смысловых конструкций…

В общем, настал день, и я оказался лицом к лицу с реальностью. Причем не знаю, кто этому факту удивился больше: я или она. Но как и любая уважающая себя danely, эта дама восприняла мое появление на ее пороге спокойно, не опускаясь до демонстрации неуместных эмоций. Короче – я удивился сильнее, вернее абсолютно оказался не готов к такому знакомству. Хотя следует признать, Вирд провел меня этим путем почти бескровно. С моей удачей и при содействии со стороны одной недолюбливающей меня danely божественных кровей… в общем, все могло быть много хуже. Мне повезло почти сразу после прибытия в город узнать о старой библиотеке, а когда я обнаружил, что это архив еще имперской постройки… Если бы я верил, что Судьба способна делать такие подарки, я бы ее поблагодарил, но я убежден, что все произошло исключительно из-за ее недосмотра.

Не знаю, много ли я времени провел бы в Вирде, не оказавшись в этом святилище знаний, но старые рукописи не пожелали меня отпускать и на какое-то время полностью завладели мыслями. В итоге, однажды очнувшись от наваждения, я обнаружил себя в штате сотрудников библиотеке…

Знакомься, Ксан, это Реальность. Danely, позвольте вам представить это странное всклокоченное создание. Не волнуйтесь, оно не кусается. Да, точно. Нет, оно нас слышит. Кстати, зовут его Ксаном…

В общем, представление прошло по всем правилам. Дама недовольно морщила носик, посматривая на нового подопечного, а подопечный тем временем все дальше увязал в сетях danely, обрастая связями и знакомствами…

– Эй, друг! Кончай мечтать! Вон уже и город показался, а ты все смотришь в одну точку, словно с открытыми глазами заснул! – хохотнул мой попутчик, поравнявшись со мной.

Я, скинув оцепенение, сразу же улыбнулся в ответ – немного смущенно, как и полагалось в такой ситуации. Все-таки правильно я сделал, решив не торопиться с возвращением. С обозом идти, конечно, дольше в два раза, зато гораздо безопаснее. А мне встреч с разбойниками уже хватило на жизнь вперед.

Караван – хотя назвать так три груженые телеги и полтора десятка людей, будет явным преувеличением – я нагнал всего через три часа после выезда из Садхара. Сначала я хотел просто проехать мимо, но ночь было безопаснее провести в обществе людей, а потом оказалось, что они тоже идут в Вирд. Да и Поль – немолодой, полноватый купец, одинаково просто и доброжелательно обращавшийся с воинами, возницами, и незваным гостем – оказался довольно веселым и приятным собеседником. В отличие от десятка наемников – мрачных и нелюдимых типов, с подозрением поглядывавших на меня в течение всего пути. Будь их воля, они бы бросили меня где-нибудь в кустах, желательно с перерезанным горлом – чтоб уж наверняка, но Поль, хмуро глянув на охрану, гостеприимно предложил мне присоединиться к его каравану. На что я сразу же с радостью согласился. Пусть дольше – но никаких потрясений, связанных с нежелательными встречами, точно не будет, а в моем состоянии – это главное.

Хотя провести неделю в обществе десятка людей, внимательно следящим за каждым твоим движением, – то еще удовольствие.