Дениз Морхайм - Заложник

Посланнику Богини вообще была дана самая лестная характеристика. Победа приписывалась только ему, жуки со главе с Савороном даже не упоминались. Захват рабов произошел только благодаря смелости Посланника Богини и его умению организовать поиски.

Но для того, чтобы рабы указали местонахождение оставшихся в подземельях чернокожих, требуется небольшое содействие пауков-охранников.

Ответ пришел практически сразу же: четверо Восьмилапых направляются в сторону дома Аргона.

Рикки вышел из контакта с диспетчерским центром и неподвижно сидел на подоконнике. Найл подошел к нему и поинтересовался, как он может помочь маленькому паучку восстановиться. Правда, свои жизненные силы Посланнику Богини отдавать не хотелось.

— Ты хочешь забрать энергию у кого-то из пауков-охранников? — уточнил Найл. — И позвал их именно поэтому?

Эта мысль пришла Найлу в голову первой. Неужели бы они сами не справились с допросом? А для угрозы хватило бы и внешнего вида жуков: ведь рабы не знают, едят ли эти гигантские насекомые людей или нет.

— Хочу, но не для этих целей. Охранников надо задобрить человеческим мясом. Они еще пригодятся и не раз. И что жалеть этих рабов? Правитель вообще настаивает на том, чтобы их всех казнили.

«Но кто тогда будет работать?» — подумал Найл.

Рикки говорил с трудом.

Он явно устал, передавая информацию в диспетчерский центр. Сил в маленьком паучке было гораздо меньше, чем в гигантских Восьмилапых представителях породы.

— Отнеси меня вниз, Посланник Богини, — попросил паучок. — Не бойся, от тебя я силы отнимать не собираюсь, — добавил Рикки, прочитав мысли Найла, не успевшего зашторить сознание.

Но Посланника Богини все равно интересовало, как начальник разведки намерен восстанавливаться…

Скоро он это узнал.

Стоило им войти в кухню, как Рикки попросил Найла поместить его на плечо одного из связанных рабов. Посланник Богини тут же сделал это, мгновенно поняв план Рикки.

Чернокожие сидели в ряд у одной из стен, вращая огромными глазами, белки которых выделялись на их темных лицах.

От людей исходили волны страха: они прекрасно понимали, что ничего хорошего их не ждет. Но Вайг оказался прав: рабы по своему обыкновению успели очистить головы от мыслей.

Впервые попав в северные земли, Найл удивился этой способности чернокожих. Белые не умели создавать ментальную пустоту. Правда и черные не постоянно держали свои головы пустыми, а только тогда, когда поблизости появлялись пауки. Теперь, зная о талантах Посланника Богини и совершенно не представляя, на что способны обладатели черных блестящих панцирей, они и при них старались ни о чем не думать.

Жуки расположились в разных частях кухни, наблюдая за рабами, а также охраняя проем в стене. Двое жуков, как понял Найл, остались в туннеле, в любую минуту ожидая, что кто-то еще попытается на них напасть. Баркун, Варкинс и Мирдо сидели на трех стульях, держа наготове винтовки со штыками на концах, направляя их в сторону чернокожих.

А раб, на плече которого пристроился Рикки, уже лишился сознания. Маленький паучок запустил две передние лапки в волосы человека, зацепился за кожу и пил энергию. Вскоре начальник разведки отсоединил лапки и уже самостоятельно перебрался на плечо второго раба, в ужасе дернувшегося, когда маленький паучок выбрал его. Человек застонал, но вскоре не мог произносить ни звука, поскольку, как и его товарищ, лишился чувств. Исходившие от остальных рабов волны страха еще усилились.

Но больше ни о чем Найл подумать не успел: дверь в кухню с грохотом распахнулась и в помещение ввалились четверо мощных пауков-охранников — самого крупного вида Восьмилапых в северных землях. Охранники ритуально поклонились Посланнику Богини, Рикки и обладателям блестящих панцирей. Найл вежливо с ними поздоровался, Саворон и другие жуки пошевелили щупиками и приветственно цвиркнули.

— Вот эти двое — ваши, — Рикки показал маленькой передней лапкой на двух чернокожих, из которых отсосал энергию.

Начальник разведки говорил вслух, чтобы все люди его понимали. Голос у Рикки был не такой низкий, как у крупных пауков, но такой же монотонный. Создавалось впечатление, что он идет из глубины Земли, хотя на самом деле шел из маленького паучьего тельца. Найл видел, как не лишившиеся чувств чернокожие сжимаются прямо на глазах…

— А ваша судьба, — продолжал говорить Рикки, обращаясь к остальным рабам, — зависит от того, как вы сейчас будете себя вести. Станете упираться — и я тут же отдам вас всех охранникам.

Огромные пауки стояли навытяжку, даже не пытаясь перебить Рикки или вставить хоть слово от себя. Посланник Богини тут же отложил в памяти, что в местной иерархии маленький начальник разведки занимает гораздо более высокое положение, чем огромные телохранители. Правильно: ведь бойцов много, а тех, кто может вылететь на разведку над вражеской территорией — единицы: вид паучков, к которому относился Рикки, был самым малочисленным и не скрещивался ни с каким другим.

— Забирайте этих двух, — Рикки опять повернулся к охранникам. — Потом вернетесь сюда. А мы пока поговорим с рабами.

Охранники тут же ринулись в двум так пока и остающимся без сознания рабам, схватили их и вытащили из кухни, закрыв дверь. В головах огромных Восьмилапых присутствовала только радость от предстоящего пира. Найл не стал даже прислушиваться к доносящимся с лестницы чавкающим звукам. Во-первых, ему всегда было неприятно, когда пауки ели людей: врагов, только что умерших, больных. Все равно же людей… Во-вторых, ему требовалось ковать железо, пока горячо.

— Сколько еще человек прячется в подземельях? — спросил он, обводя глазами сидящих рядком чернокожих, дрожащих, как листья на ветру.

— Мы не знаем.

— Не знаем точно.

— Наверное, еще столько же.

— Нет, пожалуй, поменьше.

— Может, больше. Отвечали все — кто что думал. Но вывод можно было сделать однозначный: не все чернокожие схвачены.

— Где они прячутся?

Желающие спасти свою жизнь рабы предложили проводить членов отряда к месту, где жили те, кто спустился под землю.

Посланник Богини уточнил:

— Там только мужчины или есть женщины и дети?

Оказалось, что в подземельях поселились только три женщины: Карла, ее сестра и мать. Жены и сестры других чернокожих остались на поверхности. Найл уловил раздражение, промелькнувшее в мозгах людей: они явно оказались недовольны привилегированным положением семьи Кенгу. Своих-то он спас, сам в вылазках не участвовал, только отдавая приказы, да и теперь остальным рабам приходится за него отдуваться.

«Если бы не Кенгу, мы бы, наверное, и не подняли восстание.»

«Если бы не Кенгу, мы и дальше жили бы, как раньше. Не так и плохо было. И тут бы сейчас не сидели.»