Саймон Хоук - Железный трон

Пока они в ужасе глядели на него, он открыл глаза. Они были ярко желтые с золотистыми искорками.

Колени Микаэла подогнулись. Эдан и Дервин подхватили его и он повис у них на руках, потеряв сознание. А затем с ним что-то произошло. Он вскочил, с губ его сорвался звериный вопль ярости и боли, и он потянулся к рукояти меча, висящего на поясе у Дервина. Выхватив меч из ножен, он накинулся на чудовище, лежащее на кровати. Снова и снова он поднимал и опускал меч, уничтожая проклятую тварь. Эдан и Дервин вцепились в него, но Микаэл отшвырнул их прочь, и пришлось звать на помощь стражу.

Он боролся как одержимый, но в конце концов они отняли меч, запачканный густой темно-зеленой кровью. Они вытащили его из спальни, но успели заметить, кому дала жизнь Фелина.

Отлично, с удовлетворением думала Лэра. Теперь это не скроешь.

— Фелина! — произнесла Ариэль, склоняясь над бедняжкой и трогая ее лоб.

— Фелина…

Лэра стояла в ногах постели, глядя на безжизненное тело императрицы.

— Она мертва, — ровным тоном произнесла она.

— Так же, как ее адское отродье.

Ариэль медленно подняла на нее глаза. В них читалось откровенное презрение, и хотя ничего не было сказано, Лэра поняла. Она знает, она все знает. Казалось, мысли Ариэль стали ощутимыми физически. Эдан рассказал ей. Она вернула взгляд, словно бросая вызов и приглашая сказать что-нибудь вслух.

— Я всегда знала, что ты хладнокровная сучка, — тихо произнесла Ариэль.

— Но до сих пор я даже не подозревала, сколько в тебе настоящего зла. Ты воплощенное зло, Лэра!

— Зло? — переспросила Лэра. Теперь они были одни возле тела императрицы, и снаружи стояла гробовая тишина.

— Если я зло, то как ты назовешь это? — она указала на останки твари, которую родила несчастная Фелина.

— Как по-твоему это можно объяснить, кроме знака богов? И как мы должны это истолковать, моя милочка?

Она развернулась и покинул комнату, пройдя мимо врача, спешащего назад в императорские покои. Лэра помедлила возле открытой двери, прислушиваясь. Она разобрала слова врача.

— О, нет. Она…

— Она умерла, — сказала Ариэль.

Затем послышался изумленный возглас, врач увидел, кого убил Микаэл.

Ариэль заговорила.

— Как император?

— Я дал ему снотворное. Очень сильное. Он был… очень подавлен.

— Возьмите это… эту тварь и избавьтесь от нее, — велела Ариэль. — Никто не должен это видеть. Пусть все фрейлины придут ко мне. И охрана из тех, кто здесь был. Не должно быть ни одного шепотка о случившемся. Императрица умерла родами. Ребенок не выжил. Он был… мужеского полу.

— Я понял, госпожа. Но держать в секрете такое…

Лэра представила, как старик удрученно качает головой.

— Кто-нибудь обязательно проболтается.

— И все же мы должны постараться, ради спасения императора и империи. Если хоть одно слово просочится за стены дворца, неизвестно, что может случиться, — заявила Ариэль.

— Известно, очень даже известно, — думала Лэра, улыбаясь с мрачным удовлетворением.

Эдан не пил с той памятной ночи в «Зеленом Драконе», но сегодня ему хотелось здорово напиться. Ему просто необходимо было напиться. Он боялся, что Микаэл сойдет с ума. Таким он не видел его даже в битвах, когда его оставлял Божественный Гнев. Так вышло сегодня, ибо не гнев и не ярость владели им, а отчаяние и боль. Несмотря на это, чтобы его удержать, потребовались усилия Эдана, Дервина и четырех стражников.

Эдан проследил, чтобы его отвели в его покои, где врач насильно влил в него сильное снотворное. Слава богам, оно подействовало сразу. Он проспит до утра. А затем, когда он проснется…

Эдан не хотел даже думать об этом. Он знал, что в его прямые обязанности входит думать о таких вещах, но сейчас он был не в состоянии. Сегодня, именно сегодня вечером он не хотел обдумывать последствия. Они слишком устрашали его.

Ариэль собиралась спать в комнате для придворных дам, если она вообще спала. Она послала за всеми фрейлинами и стражей, которые видели то, что родилось у императрицы. Она тщательно проинструктировала их, что говорить о случившемся, объяснив, каковы могут быть последствия неосторожных сплетен. Но все это было пустым звуком. Что им следует делать, если начнутся сплетни? Наказывать? Сажать в тюрьму? За что? За неспособность скрыть нечто столь ужасное, что будет действовать на них как кислота, разъедающая сосуд? Теперь весь замок гудит как осиное гнездо. Завтра весь город будет в курсе всех событий. Потом слухи распространятся по империи и ничто не может остановить процесс. Он подал знак служанке, чтобы принесли еще выпить.

Как это могло случиться? Он был в недоумении. Все еще с трудом верилось, хотя он сам видел, как эта ужасная тварь продиралась наружу из ее чрева, убивая ее. Императрица родила онсхеглина. Горгона.

Это звучало немыслимо. Фелина была девственницей, когда она попала в постель Микаэла. Ариэль уверила его в этом, и не было причин сомневаться в ее словах. По другому и быть не могло. Фелина никогда не покидала отчего дома. Она выросла и провела там всю жизнь. Первый раз она покинула свой дом во время путешествия в Ануир на императорские смотрины. Когда и как она умудрилась переспать с…

Нет, это невероятно. Но все же, какое еще объяснение могло существовать? От Микаэла не могло родиться такое… такая тварь.

Он облизнул губы и служанка принесла еще выпивку. Было уже поздно, и маленькая таверна почти опустела. Завтра же вечером тут будет толпа народа, обсуждающего все, что к тому времени станет известным.

Было ли это проклятьем богов? Наказанием Хэлина? За что? Какой ужасный грех заслуживал подобной чудовищной кары? Микаэл был охвачен жаждой расширения территории империи и захвата новых земель. И он проводил одну кампанию за другой, и человеческие потери были велики. Может, боги наказали его за непомерное честолюбие, стоившее жизни многим людям? Тогда почему пострадала Фелина?

Он понял, что она умерла, как только вошел в комнату. Никто не смог бы выжить с такими ужасными ранами. Было столько крови… Он чувствовал себя ужасно беспомощным. Он умел исцелять. Но он не мог воскрешать мертвых. Микаэл это знал.

Он изменился с тех пор, как встретил Фелину. Брак пошел ему на пользу. Они были идеальной парой, и они поняли это с момента первой встречи. Микаэл обожал ее. Он стал другим человеком. Он все еще преследовал цели, которые всегда его манили, но он больше не напоминал одержимого человека. Что будет с ним теперь?

Эдан осушил кубок и заказал следующий. Он выпьет еще много, но во всем свете не хватило бы выпивки, чтобы заглушить его чувства.

— Лорд Эдан?

Он взглянул вверх. К нему приближалась укутанная в плащ фигура. Голос был женский и смутно напоминал кого-то. Она села рядом с ним и слегка опустила капюшон.