Саймон Хоук - Железный трон

Их шаги гулким эхом отдавались под каменными сводами, пока они пробирались по направлению к жилищу Калладора. Маг вызвал огненный шар, чтобы видеть дорогу в подземелье, и он парил над ними, кидая блики на темный глянец стен.

— Ты изобрел этот план! — сказала Лэра внезапно.

— И выдал Рейзену эту идею!

— А почему бы и нет? — возразил Калладор.

— Если бы Эрвин захватил трон, я стал бы королевским магом при императоре. Тогда мне больше не пришлось бы оплачивать ингредиенты для моих зелий, больше не было бы отложенных экспериментов из-за нехватки денег, я смог бы посвятить остаток жизни совершенствованию в моем искусстве. Но Эрвин погиб, как глупец, и мне пришлось менять планы. Я успел привыкнуть к определенному комфорту и мне не хочется менять стиль жизни. Когда падет империя и Рейзен захватит власть, я стану главным магом во всей стране. А ты, в качестве моей лучшей ученицы, будешь главной колдуньей.

— Ты дурак! — вскричала Лэра.

— Ты и вправду решил, что мое честолюбие этим удовлетворится? Я устроила так, чтобы у императрицы не было детей! Если Микаэл не оставит наследника, мой сын будет следующим в роду Роэлей и наследует престол, а после смерти Микаэла я буду править! Я получила бы все!

Калладор поднял брови.

— Действительно. И не стоит спрашивать, долго ли проживет твой брат. Но ты забыла, что поскольку твой сын еще слишком молод, чтобы управлять империей, регентом станет герцог, твой муж, и…

Он прервался и взглянул на Лэру с пониманием.

— Ну да, конечно! Ты несомненно уже позаботилась о том, чтобы в нужное время превратиться в безутешную вдову. Я здорово недооценивал тебя. Твой план настолько же логичный и последовательный, насколько дьявольский. Мои поздравления.

— Но теперь ты все погубил, — яростно прошипела Лэра.

— Если я выполню требование Рейзена и помогу выполнению твоего плана, я останусь ни с чем, кроме того, что он кинет мне как собаке кость. В любом случае это будет далеко от того, что я могла бы достигнуть, не вмешайся ты со своей дурацкой идеей. Если бы я получила регенство, я сделала бы тебя главным магом империи. Если это все, чего ты хочешь, то почему же, во имя всех богов, ты не сказал мне?

— Ну, это вопрос доверия, — замялся Калладор.

— А мне это нелегко дается. Сила привычки, я полагаю. И я не мог ожидать, что твоя идея окажется настолько дерзкой и честолюбивой. Должен признать, ты превзошла меня по всем статьям. Я хотел бы раньше подумать об этом, но увы! слишком поздно.

— Может, и нет, — сказала Лэра, пока Калладор проделывал магические жесты, чтобы открыть дверь в свои покои. Она распахнулась с громким скрежетом.

— Может, у нас еще есть шанс…

— Невозможно, — возразил маг.

— Мы не можем предать Рейзена. Он имеет надо мной такую же власть, как я над тобой. Мне пришлось дать ему такой же залог, как я получил от тебя. Теперь мы с ним связаны. Если я предам его, мне будет от него не уйти.

— Тогда тебе следует забрать этот залог, — сказала Лэра.

Калладор нервно хихикнул.

— Проще сказать, чем сделать, моя дорогая. Уж не надеешься ли ты, что он его случайно обронит где-нибудь?

— Как он выглядит? — спросила она.

— Прядь волос, так же как у тебя, и он хранит ее в медальоне на шее.

— А если медальон окажется пустым? Насколько вероятно, чтобы он открывал его для проверки?

Калладор поднял брови.

— Думаю, не станет, — признался он.

— Но как ты вытащишь оттуда мои волосы? Заберешься к нему в спальню, пока он будет отдыхать? Не думаю. Если я попробую так сделать, он почувствует мое присутствие, и это будет моим концом.

— Но он не связан со мной такими узами, — сказала Лэра.

— Ты хочешь пойти на такой риск? — не поверил Калладор.

— Если он проснется и обнаружит тебя, то разорвет тебя на куски.

— Нет, если он будет рад моему присутствию, — заявила она.

Глаза Калладора округлились.

— Не хочешь же ты сказать…

— Как давно у него не было женщины? Он сохранил эту способность, как ты думаешь?

Калладор ошеломленно уставился на нее, не в силах сказать ни слова.

Наконец, он выдавил из себя.

— Я… я не знаю. Но… ты же не серьезно… ты не собираешься… отдаться ему?

Губы Лэры скривились в горькой усмешке.

— Когда ты привел меня к нему, я боялась, что он именно этого и пожелает, и подумала, что лучше умереть. Но теперь я не вижу другого выхода, так что придется ненадолго позабыть о своей брезгливости.

Калладор, шатаясь, упал в кресло и его руки нервно сжали ручки кресла. Он покачал головой.

— Даже если так, это все равно ужасный риск. Поведение Рейзена непредсказуемо. Я никогда не слыхал, чтобы у него были женщины…

Он взглянул на нее.

— Он может повредить тебе. Даже убить.

— Я знаю, — ответила Лэра.

Мысль о том, чтобы лечь с Рейзеном, наполняла ее ужасом. Но в то же самое время ее охватывало странное, болезненное и необъяснимое возбуждение при мысли о том, какой громадный риск ей предстоит. И ей придется стать первой женщиной, которая переспит с ним за несколько последних веков. А невзирая на его устрашающую наружность, в душе он оставался человеком, мужчиной… А их действия поддаются контролю. В этом искусстве ей не было равных. Она станет единственной женщиной, переспавшей с онсхеглином, самым ужасным и сильным онсхеглином из всех… А попытаться завоевать его…

— Клянусь всеми богами, — медленно произнес Калладор, пристально наблюдая за ней.

— Мысль об этом возбуждает тебя!

— Лэра поняла, что забыла следить за выражением своего лица. Он не должен знать.

— Возбуждает? Ты сошел с ума?

— Выражение твоего лица…

— Если ужас, от которого теряешь разум, может быть назван возбуждением, то ты прав, — произнесла она, вздрагивая от притворного страха.

— И что ты знаешь о возбуждении? Что ты знаешь, кроме своих заунывных заклинаний? Из-за тебя мы оба попали в эту ситуацию! Из-за тебя мне придется совершить нечто… немыслимое! И если я не выживу или сойду с ума, то это падет на твою голову! Клянусь Хэлином, если бы я стала мужчиной, я бы удавила тебя голыми руками! Ты продал себя чудовищу, а потом со мной поступил так же! И теперь мне придется спасать нас обоих! Будь ты проклят, Калладор! Будь проклята твоя глупость!

Маг с позором опустил голову.

— Ты права, Лэра. Я был дураком, ослепленным собственным честолюбием. Хотел бы я как-то помочь тебе. Я действительно сожалею, что втравил тебя во все это. Прости меня.

— Слова, — сказала она презрительно.

— Легко извиняться, пока я должна приносить эту ужасную жертву.

— Это правда, — с несчастным видом простонал Калладор. Он поднес руки к шее и расстегнул цепочку золотого медальона, в котором хранилась ее прядь волос.