Кэтрин Куртц - Святой Камбер

Однако действовал он недостаточно быстро, только собрался исчезнуть, как появился королевский паж. Послание его господина было написано высокопарным стилем, но заключало и твердость приказа.

Итак, старательно укрывшись под черным покровом плаща, надвинув капюшон так, чтобы факел в руках пажа случайно не высветил его лица, Камбер вышел вслед за мальчиком из архиепископского дворца. Они пересекли площадь перед собором, достигли огромных южных ворот главной башни королевского замка и через маленькую калитку в воротах проникли внутрь. Вскоре Камбер преодолел винтовую лестницу, паж был уже у двери королевских покоев, но не успел постучать — дверь распахнулась.

Синхил попросил гостя войти и сесть у камина, а сам встал рядом, глядя на Камбера через плечо.

Король переоделся ко сну, но ложиться явно не собирался, на лице его лежала печать тягостных раздумий.

— Итак, они хотят провозгласить его святым, — произнес он.

— Увы, это неизбежно, — ответил Камбер.

Синхил окинул его проницательным взглядом.

— Ну, епископ Келлен. Не замечаю энтузиазма! Неужели вы не одобряете того, что делают ваши приятели-священники?

— Не слишком, Государь. Видите ли, мне не приходилось прежде жить рядом и общаться со святым. От мысли, что некто из иного мира может сейчас быть рядом с нами, оставаясь незримым, мне делается не по себе. По-видимому, вам подробно доложили обо всех неожиданностях сегодняшнего дня?

Синхил кивнул и отошел к камину, согревая руки о его нагретые камни.

— Как только закончилось заседание, пришел Джебедия и все рассказал. Он говорил, что завтра отец Кверон намеревается вызвать дополнительных свидетелей. Разумеется, Джебедии неизвестно о том, что случилось в ту ночь в ваших апартаментах. Но как насчет Кверона? Или Джебедия все же в курсе?

— Нет, если только Дуалта не открылся ему, хотя я не верю в это. Джебедия обязательно сказал бы мне. Тем не менее я почти уверен, что Кверон все знает. Он старательно избегал называть вас, но несколько раз намекал на некоего высокопоставленного свидетеля, чьи слова будут неоспоримы. Кого еще он мог иметь в виду?

— Значит, Дуалта признался ему, — заключил Синхил.

— Возможно. Дуалты в зале не было. Откровенно говоря, я не видел его уже несколько месяцев, но Кверон действительно заметил, что завтра представит новых свидетелей. Остается вывод — Дуалта появится среди них. Райс тоже получил приглашение.

— Черт бы побрал этих дотошных людишек! — прошипел Синхил. — Еще кто-нибудь знает?

— Про вас? Наверняка Джеффрай.

— Джеффрай?

— Конечно. Он считывал мысли Кверона и знает обо всех его аргументах и доказательствах. Вашего имени он тоже не называл. А почему — об этом ведомо только им с Квероном. Тому, возможно, еще нужно время, чтобы получше подготовиться, и Джеффрай пошел навстречу.

— Не вижу в этом смысла, — пробормотал Синхил.

— Ну, почему же? Джеффраю на новом месте нельзя ошибаться. Архиепископу необходимо доверие клира, к нему он стремится вольно и невольно. Все епископы, особенно люди, верят Джеффраю, Епископ О'Бирн просил Джеффрая считать мысли и подтвердить рассказ Кверона. Сомневаюсь, чтобы среди присутствующих там осталось хоть полдюжины человек, которые еще не убедились в том, что Гвейр действительно видел Камбера Мак-Рори.

И ни один из них не осознает, что именно так оно и было, — добавил Камбер про себя.

Синхил хмыкнул и плюхнулся в кресло рядом с Камбером.

— Джеффрай. С ним хлопот не оберешься, не так ли? Знаете, он приходил ко мне.

— О?

— Да. Просил разрешить перенести завтрашнее заседание сюда, в тронный зал, чтобы разместить всех желающих, от которых, он полагает, не будет отбоя, как только новость распространится.

— И вас он тоже пригласил прийти, — догадался Камбер.

— Вряд ли я мог отказать, верно? В конце концов, я король. Ваш драгоценный Камбер позаботился об этом. Когда собираются канонизировать того, кто возвел на престол короля, то король должен поддержать это. Если Его Величество не соизволит почтить их своим августейшим одобрением, это будет крайне неуважительно, если не сказать неблагодарно.

Камбер не мог не улыбнуться.

— Джеффрай так сказал?

— Нет, не так откровенно, но смысл был именно такой. Он вынудит меня выступить, не так ли?

— По-моему, вынудит — не вполне удачное слово, но он, разумеется, попытается уговорить вас. Или это сделает Кверон. Поступи он иначе — это будет просто глупостью. Как свидетель вы просто неоценимы. Каждому известно, что Синхил Халдейн никогда не солжет под присягой. А если король подтвердит приписываемое Камберу Мак-Рори чудо, кто рискнет опровергнуть это?

Синхил смотрел под ноги, храня молчание. Он зашевелился через некоторое время только для того, чтобы взглянуть на плясавший в камине перед ним огонь.

— Это было чудо, Элистер? Что я видел на самом деле? Я спрашивал себя уже тысячу раз, но так и не приблизился к ответу. Я не уверен, что способен на объективность там, где дело касается его. Как мне удается испытывать так много самых разных чувств к одному человеку? Должен признать, я уважал и восхищался им, но и ненавидел за то, что он со мной сделал.

Камбер не решался посмотреть королю в глаза.

— Он давал и требовал многого, Государь. Он делал то, что считал нужным, но цена была велика и для вас, и для него. Однако, по-моему, он не стал бы упрекать вас за нерешительность. Если бы был другой способ спасти Гвиннед, он не причинил бы вам боли.

— Но был ли он святым? — прошептал Синхил. — Они спросят меня, Элистер. Как я могу говорить о том, чего не знаю?

— Значит, если вы должны будете говорить, скажите о том, что видели, и не делайте выводов. Пусть этим занимаются епископы. Это не ваша забота.

— Разве?

Странная, неловкая пауза возникла между ними. Словно Синхил не договорил чего-то важного, что беспокоило его. Камбер все более утверждался в мысли о тайной, невысказанной печали короля. Пауза затянулась. Синхил поднялся и принялся торопливо и нервно вышагивать между креслами и камином туда-сюда. Наконец он остановился и повернулся к епископу.

— Есть кое-что, в чем я хочу признаться вам, Элистер, Я уже много раз собирался рассказать вам об этом, но… боялся, что вы не одобрите. Может быть, так будет и сейчас.

Камбер нахмурил густые брови.

— Если вы хотите отпущения грехов; у вас есть собственный, очень чуткий духовник, сир.

— Нет, я хочу исповедоваться вам, даже если потом не получу отпущения. Выслушайте меня, Элистер.

— Хорошо, как пожелаете.

Поднимаясь и следуя за Синхилом со свечой в руках через комнату к кровати, Камбер испытывал странное неудобство. Непонятно было, куда они направляются, дверь молельни осталась у них за спиной. Синхил остановился и опустился на колени перед большим кованым сундуком. Он передал свечу Камберу, проделал какие-то манипуляции с секретным запором и откинул крышку. Когда он откинул верхний слой коричневой шерстяной ткани, в пламени свечи сверкнула богатая вышивка церковного облачения.