Ксения Чайкова - Ее зовут Тень

Тень приподнялась на локтях, повернула голову и посмотрела на Торина с потрясающим выражением обречен ной ненависти в глазах.

— Ты отстанешь когда-нибудь от меня, а? — нежно спросила она. отбрасывая назад упавшие на лицо волосы. — Где я захотела, там и улеглась. А вдруг ночью в комнату ворвется кто-нибудь? Пока из одеял и перин выпутаюсь, нас три раза убить успеют. А так налетчики даже не успеют сообразить, что к чему, споткнутся об меня и свалятся на пол. Тут-то я их и прищучу! Все, прячь свой светильник и дай мне поспать! Да, кстати, разбираться с хозяином гостиницы и расплачиваться за то безобразие, что творится внизу, придется именно тебе.

И что оставалось делать Торину? Правильно — спрятать под подушку светящийся флакон и послушно откинуться на перину. Правда, уснуть удалось не скоро, но тревожить храну Лорранский больше не решился. А то как бы телохранительница в раздражении не позабыла о своих прямых обязанностях и не придушила своего клиента, дабы он не мешал ей предаваться заслуженному отдыху.

Утром, привычно вскочив и потянувшись, я даже не поняла, что случилось. Потом сообразила. Да я же выспалась! В первый раз за много-много дней и ночей!

Настроение было великолепным. Хотелось танцевать, петь или на крайний случай вихрем слететь на первый этаж, перескакивая через ступеньки, быстренько съесть чего-нибудь на завтрак и пробежаться по лавкам. Но увы! Графеныш, успевший ночью достать меня до печенок, с чувством выполненного долга мирно почивал, разметавшись по простыням и спихнув с кровати одеяло. И ведь теперь ни на шаг от него не отойдешь, а то решишься выйти из комнаты, а потом ежесекундно мучиться будешь — а вдруг с ним что-нибудь случится! Я подобрала одеяло, заботливо укрыла своего подопечного, отметив, что пояса с кристаллами на нем не было, и неодобрительно покачала головой. Интересно, Торин осознает, что главной ценностью под моей охраной является не его жизнь, а этот черный кошель с бледно-голубыми магическими камушками.

Может, забрать этот пояс себе, а аристократеныша послать куда подальше? При мне эти проклятые кристаллы явно будут в большей безопасности, чем у таскающегося по кабакам Лорранского. Куда они с солдатней вчера ходили, я поняла с первого взгляда, как только увидела их довольные и безмятежные рожи, вытянувшиеся, как штаны из некачественной ткани после стирки, при виде милого бардачка, устроенного мною с помощью десятка налетчиков и хозяина гостиницы. Мужик, несмотря на свой устрашающий и откровенно разбойничий вид, оказавшийся весьма достойным и понятливым собеседником, согласился не трепать о нападении на всех углах и удобрить трупами неудачливых налетчиков свой сад. Судя по тому, с какой готовностью он кивал головой, под яблонями будут прикопаны далеко не первые кандидаты на компост. То-то моченые яблоки он к столу вчера подавал такие крупные и красивые… В какие деньги это встанет графенышу — лучше не задумываться. Хотя какое мне дело! Жаль только, что я не успела оповестить услужливого хозяина о своем желании оставить одного из нападавших в живых, и он уложил последнего, которого я наметила на роль «языка», метким выстрелом в шею.

Пробуждение я Торину организовала далеко не самое приятное. Но кто же знал, что он так чутко спит! А свист тайтры даже в бодрствующем состоянии не каждый услышит. Или это у аристократа после вчерашнего появилось иное восприятие окружающей действительности?

— И чего ты дергаешься? — мирно поинтересовалась я, не прекращая разминки. Тайтра стальной плетью вилась вокруг меня, свистя и временами щелкая, как пастуший кнут. — Мне тренироваться надо!

Графенок, сидящий на постели и прикрывающийся одеялом, как невинная девица при виде ворвавшегося в ее спальню вора, бестолково затряс головой, словно пытаясь вспомнить, кто я и что делаю в этой комнате. Похоже, немало они все-таки во время своей прогулки по городу выпили, а ведь вчера ни один пьяным не выглядел, да и запаха особенного не было.

— Что, болит голова? — сочувственно поинтересовалась я, тренировки ради щелкая тайтрой в сторону постели. Подцепила одеяло самым кончиком, сорвала его с испуганно охнувшего Торина, потом так же легко и небрежно вернула назад. Аристократенок испуганно взвизгнул и попытался слиться с деревянной спинкой кровати. Получилось плохо — то ли спинка была слишком плотная, то ли Торин излишне полный. Заполучив обратно одеяло, графеныш вцепился в него, аки девственница в первую брачную ночь с постылым мужем, и попытался укрыться с головой.

— Не хочешь беседовать? — поняла я, откладывая в сторону поющую стальную ленту и подбирая расшвырянные графские одежки. — Тогда вставай и пошли завтракать! Чем раньше мы выедем, тем лучше.

Тьма при слове «завтракать» заинтересованно завозилась и бросила в меня вопросительным импульсом. Понимаю тебя, милая, сама бы с удовольствием пошла поесть, бросив Торина копаться в комнате. Да только ничего не поделаешь, от клиента нам теперь нельзя ни на шаг отходить, в данном случае роль любовницы даже предпочтительнее, чем простой охранницы — можно на совершенно законных основаниях запираться с графенышем в спальне и глаз с него не спускать. Правда, в этой гостинице эта легенда уже не прохиляет — хозяин видел, как внешне такая мирная и безобидная девица уложила почти десяток здоровых мужиков. А вообще-то о нашей легенде забывать не следует — слишком уж удобное это прикрытие.

Нижний зал был уже приведен в идеальное состояние. Хозяева с помощниками проделали чудовищную работу — не скажешь, что здесь вчера битва разыгралась. Лужа затерта, уцелевшая мебель расставлена в аккуратном порядке, а сломанная унесена в починку, болты из стен вытащены и сложены скромной, неприметной кучкой в углу, продырявленная картина снята и задвинута в тот же угол. Короче, красота и порядок.

Вся честная компания была уже в сборе и сидела за столом, методично уничтожая содержимое огромного блюда с блинами, аж лоснящимися от сливочного масла. Один Зверюга на завтрак почти не обращал внимания, сосредоточившись на проплывающих по небу облаках, которые он наблюдал в окне. Интересно, он воздухом питается, что ли?

— С добрым утром, — жизнерадостно пропела я, подталкивая графенка к столу.

— С добрым, — рассеянно отозвался Папаша. Остальные сосредоточенно покивали, не отвлекаясь от своего занятия, только Каррэн галантно вскочил и поддержал меня под локоть, помогая усесться на лавку. Тьма неодобрительно зашипела и сощурила глаза, не понимая, отчего я даже вырываться не пытаюсь. А что поделаешь, к хорошему быстро привыкаешь. Самой себе, ну еще, пожалуй, демону можно признаться: мне все это начинает даже нравиться…