Ксения Чайкова - Ее зовут Тень

«Свальный грех» принес свои плоды — я ухитрилась откачать Папашу до вполне нормального состояния и не грохнуться в обморок от недостатка сил. Все поучаствовавшие в этом благом деле отвалились от меня и разлеглись в привольных позах — все-таки вычерпала я их изрядно, с непривычки, конечно, тяжело. Торин, не допущенный мною до участия в лечении, охал, вздыхал и порывался трогательно напоить всех по очереди водичкой, заботливо зачерпнув ее ковшом прямо из-за борта. Ну ума у графеныша ни на медяк — мало мы воды нахлебались, оказавшись в реке после разрушения заклинания!

Берег встретил нас могильным молчанием. Все, кто видел пытавшееся настичь нас заклинание и мою отважную борьбу с порождением неизвестного мага, старательно отводили глаза и потихоньку творили храмовые знаки, моля богов защитить их и от чародея с его шарами, и от таких могучих и наверняка опасных нас. Я хищно улыбнулась и демонстративно поправила наспинные ножны с верными клинками. Тьма тут же повторила движение моих губ и, не имея за плечами ничего достойнее красноречивых движений, попросту развернула крылья и хлестнула хвостом.

Получилось внушительно и многозначительно: командир артели лодочников, уже подступивший к Торину с требованием дополнительной оплаты за непредвиденную ситуацию, произошедшую на середине реки, испуганно шарахнулся в сторону, мигом забыл обо всех корыстных порывах и поспешил отступить на свою посудину. А тут еще к нашей колоритной парочке приблизился Каррэн и демонстративно взял меня за руку, ласково улыбаясь во все клыки. Альмы пол ьзуются дурной славой — лодочники, откровенно стараясь не приближаться, поспешили на плот и едва не отчалили вместе с нашими лошадьми и сумками. Пришлось вмешаться близнецам и Зверюге с Цветиком — они поспешно запрыгнули на уже готовую к отплытию посудину и грозно предъявили мечи и лук Цветика. После чего спокойно и без суеты свели лошадей на землю. Плотовщики поспешили отплыть на порядочное расстояние и только потом, убедившись, что вплавь мы за ними бросаться не собираемся, разразились проклятиями и угрозами, внимательно следя за всеми движениями оставшейся на берегу компании. Цветик не выдержал, выхватил свой лук и отправил в сторону нахалов две стрелы, вонзившиеся у самых ног застывших от ужаса сквернословов. Теперь нас уже и материть не решались открыто. В уме, конечно, ругали, ругали, да еще как. Но наши уши от этого не вяли. Быстро распутав ноги лошадям, мы поторопились продолжить путь.

Батя держался молодцом. Я, не единожды испытав на себе малоприятное действие боевых заклинаний, знала, каково после них приходится, и была немало поражена мужеством и самообладанием командира, не позволявшего себе даже сгорбить спину или страдальчески поморщиться. Я старалась держаться рядом и постоянно направляла Бабочку впритирку с его лошадью, дабы успеть принять какие-то меры, если Папаше вдруг поплохеет. Но он, прямой, как тетива эльфийского лука, неуклонно смотрел вперед и даже не пил постоянно воду, как я во время отходняка от действия чужих заклятий. На ночлег остановились в небольшой березовой рощице. Мигом разложили костер, организовали лежанки и взялись за приготовление ужина. Роща от такого самоуправства в восторге не была и возмущенно трепетала листьями, словно пытаясь устрашить нас своим шорохом и тихими хлесткими ударами ветвей о стволы. Ха, наша компания не из тех пуганых ворон, что от каждого куста шарахаются!

Батю на плащи я уложила сразу же и безапелляционно запретила принимать хоть какое-то участие в подготовке к ночлегу. Он попробовал было возмущаться, но меня дружно поддержали все остальные, так что ему пришлось смириться с мнением большинства и бессильно откинуться на накидки. Что Папаше было не слишком хорошо — это я видела, но не подозревала насколько, пока не присела рядом и не взяла его за руку, решив еще раз подпитать своей энергией. Боги, да как у него еще сил хватает держать глаза открытыми?! Даже хран, думаю, уже валялся бы в обмороке из-за полного духовного истощения. А этот только шипит едва слышно да ругается сквозь зубы, проклиная всех и вся. Мне он тоже поначалу не слишком обрадовался и попытался отпихнуть в сторону, бормоча что-то о девчонках, взявших слишком большую волю, да только от меня не удавалось избавиться еще никому. Много сил, правда, ему отдать не удалось — я сама уже едва держалась на ногах, опустошенная морально и физически, но какие-то крохи из себя все же выжать сумела, после чего Папаша смог сесть и ругаться уже громче и внятнее. Я уважительно покивала, оценив эпитеты и метафоры, потом подсунула ему тарелку с кулешом. Командир попытался отказаться, ссылаясь на полное отсутствие аппетита. Ага, как же! А мне потом с тобой опять последними каплями энергии делиться, да? Эгоист демонов! Я, решив настоять на своем не мытьем, так катаньем, с противной, до приторности сладкой улыбочкой нежно вопросила:

— Что, сил не хватает даже тарелку в руках держать? Ну не расстраивайся, давай я тебя покормлю с ложечки! Какой позор! — Батя мигом вырвал у меня тарелку, как родовой меч у наглого воришки, посмевшего покуситься на фамильную святыню. То-то же! А то ишь ты — не хочу, не буду! Мужчины порой как дети…

Потом я перешла к Торину. Мой подопечный был как-то странно задумчив и тоже не выказывал ни малейшего желания уплетать полезную, но уже слегка приевшуюся кашу. Так, сейчас еще и этого уговаривать придется — ложечку за маму, ложечку за папу, ложечку за храну…

— Ешь, Торин, — велела я, усаживаясь рядом и вдохновляя его личным примером и примером Тьмы, быстро-быстро уписывающей свою порцию с моей ложки.

— Слушай, Тень, — задумчиво произнес графеныш, ставя нетронутую тарелку на траву, — а ты меня можешь поучить волшебничать?

— Чего? — до глубины души поразилась я.

— Хоть немного, а? Ну чтоб, как ты, заклинания отражать, лечить, энергию забирать…

— Ты сдурел, что ли? — ласково спросила я, заглядывая графенку в глаза. — Подумай, о чем ты меня просишь! Благороднорожденного магии учить! Да меня за это на главной площади Каленары как еретичку и ниспровергательницу устоев сожгут. Да и вообще, что я, совсем уж без мозгов — конкурентов себе плодить?

— Почему это конкурентов? — печально поинтересовался Торин, видимо немало расстроенный моим отказом.

— Потому что какого Мрака тебе понадобится охрана, если ты сам сможешь защититься с помощью магии? — пожала я плечами, удивляясь его недогадливости. — Да и не лучшая из меня учительница выйдет — я сама в магии далеко не профессионал, так, нахваталась по верхам того-сего… Несколько боевых заклинаний, несколько защитных, несколько лечебных… А вот бытовой магией почти не владею — кашу волшебством сварить или белье простирнуть мне не под силу, хотя с такой задачей шутя справится любая тринадцатилетняя ученица самой захудалой магической школы или института волшебства.