А Мартьянов - НАСЛЕДНИК, ТОМ-II

- Выходит, сокровища Ордена отодвигаются на второй план, - понимающе кивнул Славик. - Золото-бриллианты не нужны? Охотимся за бумагами?

- Сколько можно повторять: не знаю! Будет смешно, если в итоге выяснится, что в Тампле нет вообще ничего ст о ящего, кроме долговых расписок и бухгалтерских книг, а братство из военного ордена превратилось в обычнейший банкирский дом… Ешь давай, в монастыре строгое расписание: аббат даст знак и придется заканчивать трапезу.

Возвращаться домой пришлось по вечернему городу, обитель находилась в одном квартале от зданий отеля. Пришлось поторопиться, близилась полночь, а недавний указ канцлера Ногарэ воспрещал обывателям выходить на улицы ночами. На окраинах запрет фактически не исполнялся, следить некому, но Ситэ и Консьержери рядом, служба городского прево бдит - совсем не улыбается провести ночь в кордегардии и нахвататься вшей. Дворянин ты или нет, разбираться не будут, закон есть закон.

Как и советовал рачительный брат Клементин, в комнатах накрепко закрыли ставни и запалили полдесятка ламп - свет тусклый, колеблющийся, но это лучше чем сидеть в темноте. Перед отходом ко сну предстояло обычное развлечение: урок разговорного латинского, Иван не уставал вбивать в подопечного новые знания, без которых на этой стороне делать нечего.

Четырехмесячный период подготовки к экспедиции не пропал даром: латынь Славик понимал неплохо, мог перевести рукописный текст, но говорить без запинок, бегло, пока не получалось, несмотря на предельную простоту грамматики и фонетики. Со среднефранцузским дело обстояло значительно хуже - не давалось аргусу это наречие и точка!

- …Твое счастье, что сейчас большинство дворян знают латинский, - вздыхал Иван, искренне огорчавшийся неудачам Славика в области лингвистики. - Худо-бедно сумеешь объясниться. Представь, завтра мне на голову упадет кирпич, работать придется самостоятельно и в полном одиночестве, что станешь делать?

- Поеду искать Гуго де Кастро, - не раздумывая ответил Славик. - Медиатор медиатору друг, товарищ и брат. Гуго поможет.

- А если его отошлют по служебным делам куда-нибудь в Руан?

- Надоел! Инструкции я помню назубок: остался один и не знаешь, как поступить, возвращайся к Двери. В первую очередь так и сделаю, дорогу к Сен Клу найду, приметы в памяти остались.

- Эх ты. Одни инструкции в голове. А как же импровизация? Попытка рискнуть? Проявить самостоятельность? Такое приключение раз в жизни выпадает - оказался в центре водоворота, изменившего судьбу Европы и позорно сбежал убоявшись решаемых трудностей?

- Тебя не поймешь, - насупился Славик. - То безостановочно твердишь про инструкции, технику безопасности и обязательные правила поведения, теперь вдруг запел про импровизации и риск.

- Не вижу системных противоречий. Цель игры - выигрыш или, в худшем случае, сохранение status quo. Серьезный игрок не поднимется из-за стола и не бросит карты оттого, что ему жмут ботинки, а нерадивый бармен подал скотч вместо двадцатилетнего шабли. Изменение внешних обстоятельств не влияет на правила игры и финальный результат.

- При условии, что прочие игроки не жульничают!

- Вот это - архиправильно, батенька, как сказал бы Владимир Ильич! Игроков в исторический покер всего трое: мы, король и Орден. Действия первых двух предсказуемы и известны заранее: у Филиппа Капетинга на руках все козыри, в пятницу он выложит на стол стрейт-флэш и снимет банк. Мы крупных сумм не ставили и фатального проигрыша не боимся, тем более, что играем в паре с Филиппом и можем надеяться на свою невеликую долю. Но представим, что Тампль блефовал до последнего, сдал все свое руководство во главе с Магистром, Великим Приором и рыцарями высших ступеней посвящения, а потом, прости за каламбур, нежданно-негаданно побьет стрейт короля ройал-флешем… Пожертвует меньшим, чтобы спасти нечто большее.

- Ты меня запутал. Что «большее»? Королю отходят деньги, недвижимость, верхушка Ордена в тюрьме, приговор известен заранее!

- Кутузов отдал Москву Наполеону, чтобы сохранить армию и нанести сокрушительный ответный удар - в тысяча восемьсот четырнадцатом русская гвардия будет квартировать примерно здесь, возле бывших Нельских ворот Парижа.

- Ох, Алены рядом нет! Она обожает развивать конспирологические теории! В случае с тамплиерами Алена обычно заканчивает Святым Граалем и на этом успокаивается.

- Грааль, Ковчег Завета, - махнул рукой Иван. - «Индиану Джонса» вы насмотрелись, апологеты массовой культуры… А реальная жизнь преподносит другие сюрпризы. Мозговой штурм не предлагаю, все возможные версии обговаривались неоднократно еще во время подготовки к операции. Любые, даже самые маразматические.

- Помню, - кивнул Славик. - Тамплиерам якобы известен путь на Американский континент. Рыцари Ордена общались с инопланетянами… Кстати, последнее вполне реально: вдруг храмовники контролируют одну или несколько неидентифицированных Дверей? Ведущих один черт знает куда?

- Следи за языком, странноприимный дом находится на освященной монастырской земле. Чего лыбишься?… Дьявол, - Иван машинально перекрестился католическим манером, слева направо и двумя пальцами, - для людей родившихся в нынешнем веке существо реальное. Донельзя реальное. Нам надо с этим считаться. Двери, о которых знают тамплиеры? Вероятность исключительно высока, вопрос прорабатывался нашими аналитиками. В Иерусалиме известны две «червоточины», одна находится в Старом городе, полкилометра от местоположения Тампля. Поскольку Святой град строился тысячелетиями, прореха постепенно, с нарастанием новых культурных слоев, смещалась под землю. Уже во времена Первого крестового похода Дверь находилась в катакомбах…

- Снова углубляешься в дебри, не имеющие отношения к делу.

- Прости, - Иван встряхнулся, будто мокрая собака. - Отчего бы не поразгадывать старинные загадки, когда есть время мирно рассудить за стаканчиком?… Хочешь еще вина? У нас осталось литров пять, если не больше!

- Ты обещал завтра устроить большую прогулку по Парижу. Сесть на лошадь с похмелья для меня равносильно самоубийству.

- Похмелье? Дружище, ты о чем? Безупречный натуральный продукт, перебродивший виноградный сок без консервантов, красителей и вкусовых добавок! Подставляй кубок… Чего хмуришься? Осознай - на дворе тысяча триста седьмой год! Париж! Высокое средневековье со всеми его достоинствами, недостатками, величием и ничтожностью!

Иван поднялся, взял серебряный бокал и продекламировал не без вдохновения:

Всемогущие владыки, прежних лет оплот и слава, короли…

И они на высшем пике удержаться величаво не могли.

Так уходят без возврата восседавшие надменно наверху.