Андрей Мартьянов - Наследник

Благодарности от автора:

— Сергею Казакову (СПб) за идею и главного героя.

— Илье Щербакову (СПб-Пенза) за техническую и моральную поддержку.

— Владимиру Жукову (Москва) за обеспечение средством производства.

— Елене Хаецкой (СПб) за своевременные советы.

— И конечно же Славику Антонову, токарю и разгильдяю, без которого эта история никогда не появилась бы на свет.

Все совпадения с реальными лицами, событиями и географическими точками следует считать злостными и преднамеренными.

— ...Собственно, вот, — Славик распахнул дверь и эпическим жестом указал на светлый проем. — Нравится?

— Нравится, — кивнула высокая модная девица и полезла в сумочку за сигаретами. Извлекла пачку тоненьких «Vogue», четырежды щелкнула дамской зажигалкой, прежде чем удалось прикурить. — И дальше что?

— Понятия не имею. Особенно после всего случившегося...

— У тебя пиво есть? — девица осторожно затворила дверь и повернула ключ замка. Быстро сунула ключ в ладонь Славику. Машинально вытерла пальцы о светло-бежевые брюки, словно испачкалась.

— Пошли на кухню. Я вчера черное «Очаково» покупал, еще две бутылки должно остаться... Эй, Алён, ты чего?

— Так не бывает, — твердо сказала Алёна. Повторила по слогам: — Не бы-ва-ет, понимаешь?

— Я суслика тоже не вижу, а он есть, — неудачно сострил Славик и мигом перехватил слегка ошалелый взгляд подруги. — Не бери в голову. Давай пиво пить. Заодно расскажу откуда взялся... Ну... Этот.

Славик покосился в сторону маленькой комнаты, куда, говоря откровенно, временами и сам побаивался заходить. Оттуда доносился приглушенный храп, словно мелкие камушки перекатывались.

— Не проснется? — полушепотом спросила Алёна.

— Пока не должен. Второй день держу на транквилизаторах...

Если вам скажут, будто нет в жизни счастья — не верьте. Есть. Разве что в большинстве случаев улыбается фортуна не приветливо и доброжелательно, а ехидно, не без издевки и с откровенной насмешкой над объектом своего внимания.

Нельзя сказать, что Славик был «неудачником» в прямом смысле данного слова, вовсе наоборот: он искренне полагал себя вполне состоявшимся человеком. Нет своей квартиры? И что? Смысл жизни — не в квартирах, да и комнату он снял вполне удачно, во-первых дешево, во-вторых у хорошего человека. Бабуля Валентина Васильевна с апреля по октябрь жила на даче в Ропше, и на целых полгода Славик становился полновластным хозяином панельной «двушки» на Ленской — пускай Ржевка район не самый престижный, но ведь до метро десять минут на трамвае? Поливай цветы, вовремя плати по коммунальным счетам, поддерживай порядок в доме, а в остальном — вольному воля. Хозяйка совершенно не возражала против появления в квартире славиковых девиц, разрешила провести Интернет-кабель и за дополнительные три тысячи в месяц варила постояльцу обеды — отрава из «МакДональдса» на Ладожской не идет ни в какое сравнение с домашним борщом.

Машина? А фига она нужна при таких пробках в городе? Четыре года назад Славик купил скутер, который держал в гараже соседей по лестничной клетке, и горя не знал. Престижная работа? В офисе штаны протирать? Премного благодарны, но отказать — обычнейший токарь сейчас получает куда побольше иных менеджеров.

Справедливости ради надо упомянуть, что образование у Славика было медицинское. Нет, он не был доктором — среднее медицинское. То есть до 2003 года занимаемая Славиком должность именовалась «операционная медсестра», что вызывало понятную иронию со стороны ближних и дальних знакомых. Кем работаешь? Медсестрой. Дурацки звучит, верно? Токарь — куда лучше, тем более, что Славик всегда умел и любил работать руками, что по нынешним временам редкость.

Короче говоря, Славик был непритязателен и не амбициозен. В неполные двадцать восемь лет он так и не обзавелся костюмом (про галстуки и речи нет!), таскал потрепанные кожаные штаны, косуху и бандан, отрастил светлую соломенную бородку, длинный хайр увязал в косичку, тусовался по рок-клубам (увлечение перестроечной юности не избылось и в двадцать первом веке) и был если не счастлив, то уж точно вполне удовлетворен текущим положением дел.

Гром грянул в середине октября 2008 года. Да так, что оглохнуть можно было. От эйфории и необдуманных поступков Славика спас только философский склад характера и категорическое нежелание «встревать» — к «неприятностям» он относился отрицательно и всегда переживал из-за непредвиденных приключений заканчивавшихся громкими разборками, милицией или мордобоем. По счастью, с возрастом поводов для грустных забот становилось все меньше. Не восемнадцать лет уже.

...В выходные пришлось помогать Валентине Васильевне с переездом из садоводства домой, в город — искать друзей с машиной, забирать квартирную хозяйку и едва не три центнера варений-солений плюс мешки с картошкой с дачи (бабуля доселе заблуждалась полагая, что двенадцать соток способны обеспечить ее самыми необходимыми продуктами на всю зиму), а затем перетаскивать провиант из багажника и с заднего сиденья на седьмой этаж при традиционно не работающем лифте. Удовольствия мало, но ничего не поделаешь. Надо.

Кроме того, Славик был обеспокоен: в пятницу пришло извещение с почты — извольте получить заказное письмо на имя Антонова В. М. Сбегал после работы, забрал, вскрыл незамедлительно — он испытывал прямо-таки физическое отвращение к любой бюрократической официальщине, поход в жилконтору или, боже упаси, в мировой суд (было дело — въехал на скутере в задний бампер «девятки») являлись сущим мучением. А письмецо оказалось от нотариальной конторы Адмиралтейского района — да в чем дело-то? Что нужно от меня государственному нотариусу?

Выяснить это незамедлительно не получилось: эпистола содержала сухое приглашение на беседу к некоему Новикову В.Г., кабинет 24, с десяти до восемнадцати. Паспорт с собой. Славик попытался вспомнить, что же такого-эдакого он мог натворить, однако ничего толкового в голову не приходило — особых безобразий в последнее время не учинял, да и вызвали бы тогда в милицию, или, допустим в...

А, да чего тут думать! Схожу! Меня ведь там не зарежут? И не съедят? Сообщений о нотариусах-людоедах в «Московском комсомольце» пока не проскакивало.

Вечером в понедельник Славик вышел из конторы с глуповато-ошеломленной улыбкой на лице и пешочком направился к Сенной площади. Попутно заглянул в «Толстого фраера», уселся за самый дальний столик, и за кружкой темного Василеостровского принялся тщательно изучать тонкую папку с документами, полученную от упомянутого Новикова В. Г.