Анатолий Юркин - Пророк

У Лориана, создавшего двадцать три комены для лорибуки, не было сомнений в том, что и язочинскую знакопись создал один человек. Если у истоков создания иероглифов стоял Щедрило, почему тогда его ученики не восхваляют учителя как автора тайнописи, безропотно исполняя пожелание основателя Язочи увеличивать количество свитков? От категорических выводов Лориана удерживало то, что он сам редко вспоминал, а до последнего времени вообще не придавал никакого значения изобретенной им же лорибуке. Может быть, тайнопись для горбуна была лишь средством для достижения неведомых целей? Но безмолвные сосны не могли ни ответить на вопрос, ни дать человеку толкового совета. Устроившись между змеевидных обнаженных корней громобоя, Лориан бережно вынул из пенала чистый свиток и силой воображения наносил на желтую поверхность тайные знаки грамоты Щедрило.

Свитки как главное богатство ученой деревни оставались тайной, недоступной уму изобретателя лорибуки. Лориана специально не обучали грамоте потому, что от Герко знали, что он придумал лорибуку! Обучить Лориана иероглифам было равнозначно совершению преступления против интересов Щедрило. Лориан жил в Язоче, строил Язочу, но по-прежнему был далек от того, чтобы читать свиток, мирно лежавший у него на ободранных коленях.

На следующий день Лориан наблюдал за укладкой камней для главной лестницы, ведущей на верхнюю площадку. Барбо стоял рядом.

В душе Барбо происходила какая-то внутренняя борьба, выражавшаяся в подергивании века и в смене ритма речи. О большем Лориану трудно было догадаться.

— Я хотел попросить тебя прервать ночное общение с рыжеволосой женщиной, — вдруг сказал управитель.

— Почему? — спросил Лориан.

— В Язоче много женщин, любящих проводить ночи с красивыми мужчинами.

— Я выслушиваю просьбу управителя Язочи или это приказ?

— У нас мужской разговор.

— Разговор, связанный с моим зависимым положением? Мне грозит изгнание? — прямо спросил Первый Пророк.

— Нет, — пояснил Барбо, загоняя палку под согнутый локоть. — Я говорю с тобой как мужчина с мужчиной.

— Нет? — переспросил Лориан и твердо произнес: — Мне так редко выпадало общение с женщинами… Я не могу исполнить твою просьбу.

Зло прищуренные глазки скользнули по лицу Лориана.

— Не хотелось бы поворачивать беседу в подобное русло, но… придется наказать тебя.

Лориан, уверенный в своем физическом превосходстве над слабосильным речевиком, ответил насмешливо:

— Не представляю, как решаются столь щекотливые вопросы.

Барбо, уперев руки в бока, покачивался с носка на пятку.

— Пойми меня правильно. Не буду скрывать, ты мне кажешься глупым и самоуверенным юнцом. Все эти бредни о пророческих снах, обещания прекратить Великую Охоту… Конечно, каждый сходит с ума по-своему, но почему жители деревни должны выслушивать твои безумные речи? Накажу я тебя после единоборства. Хотя вообще-то я не сторонник физического воздействия.

Лориан, всматриваясь в бледное малокровное лицо управителя, пытался понять причину непомерного самомнения. Что это? Новое испытание? Искушение страхом? Неужели Китовлас не мог подобрать пугало повыше ростом? Так, значит, чары женского тела действуют даже на этого урода — Барбо! Ну и ну; мне предстоит драться из-за женщины!

— Барбо, ты был мне всегда неприятен, но я думал, мы расстанемся, не обменявшись откровенностями… Если у тебя возникло желание стукнуть меня палкой по спине, я буду знать причину, но считаю вправе постоять за себя.

— Верные слова. Проблема в том, что есть угроза твоей жизни. Если есть друзья, приводи вечером под Букопу.

«Бодягу развел зеленую, а встречу назначил как опытный человек, — подумал Лориан, провожая взглядом сутулую спину отошедшего управителя. — Может, взять обидные слова назад?»

— Эй, Барбо!

Управитель Язочи остановился и тощим боком, утопавшим в складках хитона, развевавшегося утренним ветром, повернулся к окликавшему.

— У меня с Удалинкой ничего нет. Мы просто беседуем.

— Так я тебе и поверил, трусишка. Думал, ты смелее, — усмехнулся Барбо:

— А я думал, ты умнее, — ответил Лориан, прерывая разговор.

К вечеру ему удалось исполнить так много из задуманного, что он вспомнил о ссоре с Барбо, только приближаясь к Букопе.

Барбо поджидал Лориана, сидя на корточках. Когда Лориан приблизился на расстояние голоса, Барбо поднялся, забросив палку на сутулые плечи.

— Для начала тебя, Первый Пророк, следует отхлестать за мелкие провинности.

— Попробуй. За чем дело стало? — предложил Лориан, не скрывая улыбки.

Быстро приближаясь друг к другу, каждый из них по-своему готовился к драке. Лориан сжал кулаки, а Барбо закрыл глаза и на ходу бормотал слова загадочного заклятья.

— Я вижу, ты все никак не успокоишься! Решил вступить в единоборство со мной? И надеешься на успех? — ядовито прошипел Барбо.

— Может, от слов перейдем к делу? Или кишка тонка? — поддел Лориан управителя.

Куда подевалась тихость Барбо? На изумленных глазах Лориана Барбо набычился, широко расставив ноги и разведя руки, превратился в борсокера. Если конаны опьянялись грибным отваром и рвались в гущу драки, где лилась кровь, в жилах Барбо кровь забурлила от услышанных слов и волевого усилия. Драться с борсокером глупейшее занятие. Силы прибывает втрое, боль не ощущается, а жажда крови становится неуемной.

Через мгновенье началось самое страшное. Не успел Лориан взмахнуть длинными ресницами, как вдруг из тела рассвирепевшего Барбо выбрался человек, словно из вороха одежды выпрыгнула кукла. Поначалу могло показаться, что кто-то стоял за спиной противника, но Лориан отчетливо видел, что двойник вышел из правого плеча Барбо, как солнце поднимается из-за линии горизонта. Двойник был огромен и агрессивно поводил могучими руками. Тайна Барбо ошеломила Лориана. Внутри тщедушного и слабосильного управителя скрывался двойник-борсокер!

Двойник, бесшумно скользя, кинулся к речному мужчине, согнув волосатые руки в локтях. Лориан, отступив на шаг, приготовился принять первые удары огромных кулаков. Вместо удара кулаком борсокер свалил человека прикосновением пятки. Лориан, отлетев в сторону, поднялся на дрожащих ногах и, вспомнив советы кочевников, пригнул голову. Когда его попытались оглушить ударами слева и справа, Лориан полуприсел на пружинящих ногах и принял защитную стойку. Чуть наклонившись влево, он согнул локти и резким размашистым движением направил распрямленную левую ладонь в грудь противника. Двойник охнул. Перенеся вес тела на левую ногу, Лориан выпрямился и нанес по нижней челюсти борсокера сокрушительный удар правым коленом. «Воды тебе не пить!» — выкрикнул он. Истошно завыв, борсокер упал на колени, пытаясь ладонями остановить кровь, хлынувшую изо рта.