Питер Нейл - Звезда Судьбы

— Убери руки, пиктский ублюдок. Мой клинок не про тебя. Если ты и увидишь его, то в тот миг, когда он отведает твоей крови. Только боюсь, что после этого ты уже не увидишь вообще ничего.

— Ба! — захохотал глумливо татуированный.

— Наш дикарь умеет говорить! Ты посмотри, Ржавое Копье, чему выучились эти варвары, они теперь уже болтают совсем как люди!

Кулл заставил себя успокоиться. Едва ли Теринас будет благодарен одному из своих наемников, если тот затеет свару с приезжим отрядом. Как бы все ни обернулось у них, но стычка обозлит наемников Остора и может нарушить планы военачальника. Как бы Кулл ни относился лично к Теринасу и осаде, которую тот ведет, но покуда Теринас платил ему деньги, следовало поддерживать в войске порядок.

— Вы заявились сюда, — размеренным голосом произнес он, обращаясь к пиктам, — и ведете сюда так, словно купили весь город. Но это неправда. Вы всего лишь болтаете здесь без дела и ждете, пока ваш хозяин не вернется и пинками не загонит вас обратно в седла. Так что помните, что здесь вы просто гости. Вы гости, а не свиньи. Так что не мните, будто у вас есть право вести себя подобно свиньям, как вы привыкли на своих паршивых островах.

— Заткнись! — завопил бородач. — Заткнись, или я…

— Нет, вы определенно свиньи. Впрочем, от пиктов вряд ли кто и ждет чего-то иного.

— Заткнись! — поддержал своего приятеля татуированный, угрожающе хватаясь за меч.

Но Кулл по-прежнему стоял неподвижно, скрестив руки на груди, и лишь в глазах его появился недобрый блеск.

— Только посмей обнажить клинок, — ровным тоном произнес он, — и твоему приятелю долго придется отскребать твои кишки с земли.

— Таких оскорблений я не потерплю ни от кого, и уж тем паче от какого-то грязного дикаря атланта. Возьми оружие и сражайся!

— Подумай, у тебя еще время уйти прочь, — предупредил его Кулл. — Еще не поздно.

— А я сказал, мы будем драться!

Вся площадь притихла, и люди устремили взоры на двоих поединщиков. Бородач отступил, предоставляя право действовать первым своему татуированному приятелю… Похоже, он был больше горазд на угрозы и оскорбления, но отнюдь не жаждал сразиться с этим рослым мускулистым атлантом. Похоже, он был слишком наслышан о воинских способностях этого племени. Кулл внезапно вспомнил, что у обитателей одного из островов атлантского архипелага есть обычай вырезать кресты, дабы пометить взятых в плен врагов, которых затем по какой-то причине пришлось отпустить. Вот, должно быть, что за унизительные метки скрывает пикт под густой бородой…

И все же атлант не шевелился.

— Ну же, давай, обнажи свой клинок, — подначивал его татуированный. — Я хочу видеть, какое оружие скоро станет моим. Надеюсь, этот меч достоин того, чтобы получить, наконец, хорошего хозяина! Защищайся или я проткну тебя как рыбу на вертеле!

Переходя от слов к делу, пикт начал извлекать оружие из ножен, — и в тот же миг другой клинок, взметнувшись, словно стальная змея, устремился к нему, остановившись на волоске от паха и замер там в неподвижности.

Кулл по-прежнему невозмутимо наблюдал за происходящим. Озадаченный, татуированный пикт обернулся и уперся взглядом в жесткое, словно высеченное из гранита, лицо Сорана.

— Прекрати эти штучки, дикарь, — велел ему Соран. — Если не хочешь свести счеты с жизнью. В отличие от меня, атлант щадить тебя не станет. Не доводи дело до того, чтобы он обнажил клинок.

— Соран! — прорычал пикт; пот струйками стекал у него по щекам. — Ах ты, старый извращенец! Еще жив? И похоже, нашел себе нового любовничка?

— Ты слышал, что я сказал? Заткнись и убирайся прочь, пока еще жив…

Татуированный широко ухмыльнулся.

— Нет, правда, я не ожидал увидеть тебя в живых, старый ублюдок. У нас на островах таких, как ты, сажают голой задницей на муравейник… — Выпрямившись, он убрал руку с клинка. — Да, твои вкусы еще больше изменились к худшему с тех пор, как мы встречались в последний раз. Раньше ты хотя бы предпочитал мужчин, но теперь, судя по всему, имеешь дело лишь с животными, — он кивнул на атланта.

— Довольно, Боевой Топор. Я могу убить тебя прямо сейчас или отойду в сторону и позволю Куллу самому завершить это дело. В любом случае, ты проиграл. Твои шуточки зашли слишком далеко, и пора тебе заткнуться и попридержать язык, пока не вернется Остор. Ты понял меня?

Боевой Топор, которому отнюдь не по душе было признавать свое поражение, не произнес ни слова.

— Вижу, ты правильно понял меня, — промолвил Соран. Очень медленно он отвел свой клинок в сторону.

Миновало несколько томительных мгновений.

Сейчас Боевому Топору очень хотелось отпрыгнуть назад, обнажить меч и прирезать сперва этого старика, а затем и ненавистного атланта, — но он сдержался. Роковое мгновение миновало. Все внезапно обернулись в другую сторону и теперь уже стало ясно, что драка так и не состоится, ибо по дорожке на площадь возвращались Теринас с Остором.

Они также видели, что произошло в их отсутствие, но не сказали об этом ни слова. Подобные вещи нередко происходили между будущими врагами, а порой и между будущими друзьями. По выражениям их лиц Кулл сделал вывод, что переговоры не принесли успеха. Либо Теринас не смог достаточно заплатить Остору, либо то, что Остор мог предложить Теринасу, не удовлетворило деревенского старейшину. В любом случае то, как быстро они вернулись из жилища Теринаса, служило доказательством бесплодности их переговоров.

Остор запрыгнул в седло и велел своим спутникам последовать его примеру. Никаких особых прощаний между двумя командующими не было: Остор просто отдал приказ своим людям и вместе с ними выехал за ворота. Через пару минут облако пыли поднялось вслед скачущим галопом лошадям, и войско наемников стремительно поскакало прочь и скрылось за горизонтом.

Теринас вместе со своими советниками вернулся в дом. Кулл безучастно посмотрел на землю, на то самое место, где сейчас, если бы события пошли чуть по-другому, мог бы лежать труп Боевого Топора. Невозмутимо, но с ноткой печали, он бросил Сорану:

— Да, вот поэтому я и восхищаюсь тобой…

Затем он улыбнулся и направился к своему бараку.

Но в то же время Кулл понимал, что необходимо срочно что-то предпринять: в воздухе росло напряжение и ощущение безумия становилось все более сильным…

Мантис уже проснулся, но по-прежнему валялся на своей лежанке, закинув руки за голову и пялясь в потолок. Атлант устроился рядом на своей койке, задумчиво прикусив губу, а затем обратился к приятелю:

— Друг мой, если это правда, и тебе известен какой-то способ поскорее завершить это сражение, чтобы я мог двинуться дальше своей дорогой, я был бы признателен, если бы посвятил меня в свои планы.