Питер Нейл - Звезда Судьбы

Пробудившись, он ощутил боль в правой руке и вспомнил, что она была обожжена колдовским огнем. Повернувшись на бок, он ощутил новый приступ боли, на сей раз в плече. Он словно бы чувствовал что-то… Нечто нематериальное, нечто высоко наверху в храме… Нечто невидимое, нечеловеческое, что поглощало страх и боль…

Содрогаясь от слабости, он с трудом поднялся во тьме и внезапно наткнулся на что-то мягкое и теплое и понял, что перед ним свежий труп. В страхе перед тьмой и перед осознанием того, что сам он все еще жив, он отчаянно завопил, призывая на помощь товарищей…

В то время как нечто, высоко наверху, с жадностью впитывало его ужас.

Вдалеке, словно в ответ на его хриплые призывы, скрежетнув, отворилась высокая дверь, и послышались шаги.

Он зашатался в темноте, теряя равновесие, затем отступил на шаг, ударившись головой о камни. Там он несколько мгновений задержался, переводя дух, и словно бы даже задремал, — но миг спустя пробудился, когда вновь, заскрежетав на петлях, отворилась очередная стальная дверь, на сей раз куда ближе.

Открыв глаза, он слепо уставился на ослепительно сверкающие пятна факелов. За этим светом еще ярче горели чьи-то желтые глаза.

— Один из этих ублюдков выжил, сиятельный Тха-Бнар.

Он узрел лицо с крупными тяжелыми чертами и раздвоенной бородой с обритым наголо черепом и немигающими черными глазами, хмуро уставившимися на него. Лицо было испещрено морщинами, но, как ни странно, они говорили не столько о возрасте, сколько о разложении.

— Взять его, — проскрипел мрачный голос. — Мы сможем использовать его.

На миг он вновь потерял сознание, затем ощутил, как чьи-то грубые руки поднимают его. Он завопил от ужаса и попытался слабо сопротивляться, ощущая, как его волокут куда-то прочь, словно безвольную сломанную куклу.

И по-прежнему он ощущал зло, таящееся где-то наверху.

Затем болезненная тьма снова поглотила его; падая в бесконечную бездну ночных кошмаров, он еще смутно сознавал, что за спиной у него закрылась тяжелая железная дверь.

— Держите крепче! — велел Тамир своим солдатам, которые следовали за ним с тяжелыми мешками. — Посыпьте повсюду солью, а железо приприте покрепче к стене.

— И не забыть благовония, — напомнил ему стоявший рядом, — чтобы отпугнуть демонов.

— Ну, ладно, и благовония тоже, — согласился Тамир, закашлявшись от дыма. — А заодно подвесьте голову одного из этих ублюдков к потолку. Похоже, что против демонов это срабатывает куда лучше, чем все остальное.

Дюжина воинов двинулись по коридору, исполняя приказы. Тамир, тем временем, повернулся к Куллу, Мантису и горстке остальных.

— Вы были здесь уже три дня, — сказал он им, сверяясь со списком, что протянул ему помощник. — Теринас сказал, что никто не должен проводить здесь больше трех дней кряду. Забирайте оружие и возвращайтесь на денек в деревню, отдохнете как следует и отоспитесь.

Кулл кивнул в знак согласия и лишь на миг задержался, чтобы перешнуровать сапоги, затем бросил Мантису:

— Пойдем. Мы это заслужили.

Расставшись с Тамиром, они прошли по короткому коридору, что вел в основной проход первого уровня зиккурата. Пустые комнаты, про- тянувшиеся анфиладой, охраняли солдаты Теринаса. Впрочем, не все из них пустовали: в иных стояли лежаки, хранились припасы, оружие, сменная одежда и кувшины с водой. Армия расположилась здесь лагерем. Кое-где виднелись даже самодельные алтари, на стенах были выцарапаны имена, а рядом с лежанками валялись чьи-то пожитки.

Проходя вниз по коридору, освещенному светом факелов, Кулл с Мантисом миновали игроков в карты, собравшихся за круглым столом. Один из солдат окликнул Мантиса. Тот помедлил было, но, заметив, что Кулл по-прежнему идет вперед, окликнул атланта со словами, что чуть позже догонит его по пути в деревню.

— Похоже, твой приятель брезгует нашей компанией, — заметил Мантису тот наемник, что задержал его.

— Зря ты так, атлант отличный парень, — Мантис покачал головой.

— Да что ты вообще о нем знаешь? Никогда не посидит с остальными, ничего о себе не расскажет: кто он такой, откуда взялся…

— Я этим атлантам вообще не доверяю, — поддержал приятеля второй игрок. — Дикари, живут на этом своем острове, что у них там творится — непонятно…

— Как есть дикари.

Мантис хмыкнул. По его представлениям здешние обитатели степей недалеко ушли и от атлантов, и от куда более варварских племен, обуянных одной лишь жаждой крови и наживы, но вслух это говорить он благоразумно поостерегся и лишь повторил:

— Кулл отличный парень, и поберегитесь цепляться к нему, мечом он владеет точно демон.

— Вот-вот, демон и есть, — недовольно пробормотал первый игрок. — Все эти атланты — демоны. Я это всегда говорил!

Но было видно, что эта тема уже наскучила и ему самому.

Взяв колоду, он вновь принялся перетасовывать мятые засаленные карты.

— Сыграешь партию? — обратился он к Мантису.

Несмотря на то, что этот синеглазый темноволосый юноша, стройный и гибкий, словно девица, появился здесь совсем недавно, едва ли раньше атланта Кулла, вызывавшего такое недоверие у своих товарищей по отряду, Мантис, напротив, почти сразу сделался всеобщим любимцем. Вот и сейчас солнечной улыбкой одарив загрубевших, презирающих все и вся наемников, он присел на край шаткого табурета.

— Ну, почему бы и не сыграть… Если только одну партию…

Расставшись с приятелями, Мантис двинулся дальше. Он недоумевал, почему те так ополчились на Кулла. Лично он от атланта не видел ничего, кроме добра. За месяц, прошедший с их знакомства, Кулл помогал односельчанам Мантиса отстоять от разбойников их деревушку на краю болота, хотя, в конечном итоге, даже сила могучего атланта не спасла их, и грабители захватили жалкое селение. Мантис был вынужден спасаться бегством, но это мало огорчило его. Ему нечего было вспомнить об этом месте: родители бросили его очень давно, не оставив в памяти ничего, кроме горечи, и среди жителей деревни у него не было ни родных, ни друзей.

Подобно Куллу, с юности он был бродягой и, несмотря на молодость и всю внешнюю улыбчивую безмятежность, в душе его таилась горечь. Вместе с Куллом какое-то время они продолжали путь вместе, пока не расстались в нескольких днях пути от зиккурата.

Мантис прибыл туда первым, но вскоре и атлант, который изначально намеревался направиться в иные края, неожиданно последовал за ним, объяснив, что состояние опустевшего кошелька не позволяет предпринимать долгое путешествие прежде, чем удастся немного подзаработать. Их дружба, зародившаяся в скитаниях по болотам, укрепилась здесь, в бесконечных сражениях, и Мантис едва ли не впервые в жизни почувствовал, что по-настоящему привязался к кому-то.