Оксана Демченко - Семь легенд мира

А между тем, она совершенно одна. И сидит в его доме, в его городе, на острове, где до ближайшего представителя местных лордов или княжеского гарнизона – три дня пути.

Пути, который, кстати, никто не готов проделать ради собственных умирающих подданных: ведь не в одних этих городах беда. Но чужеземка, которую никто не готов защищать, все же сидит напротив с мягкой улыбкой наивной девочки. И что бы про нее ни говорили, иначе и не описать ситуацию. Надо быть полной идиоткой, чтобы сунуться сюда!

А раз так, зачем церемониться?

– Так вот, о милости, – улыбнулся управитель, меняя тон. – Говорят, ты умеешь отменно готовить кофе. Иди и свари. Тридцать серебряных карвелей – неплохая цена за бессонную ночь для немолодой безродной купчихи. Я баронет и готов оказать тебе честь и даже оплатить сполна. Утром верфь – твоя, я, Грантэн, младший сын знатного рода, даю слово.

– Ну, даже у доброго ростовщика, если такие бывают, твое слово будет оценено подешевле истертого медяка, – еще мягче улыбнулась Захра, откинувшись на спинку без признака удивления или замешательства во взгляде. – Знаешь, козлик, все развлекаются по-своему, и чаще всего весьма предсказуемо. Как ты мог подумать, что я пришла сюда без сопровождения? И не разобравшись в делах. Наобум, словно дурочка наивная.

– Просто все козыри у меня, тут и думать нечего, – пояснил он уверенно.

– Все? Ты даже не озадачился вопросом, как я попала в город… Прелесть!

– Сегодня пришла шхуна с материка, – пожал он плечами, – что тут думать?

– То есть извиняться, пока не поздно, ты не готов, – печально вздохнула Захра. – Это был последний шанс, все же ты еще молод, мог бы при определенных обстоятельствах поумнеть и набраться порядочности. Мне, наивной, так казалось.

– Иди на кухню, – холодно бросил баронет. – Я вежливо попросил кофе. Пока – вежливо.

– Кофе я делаю для своих гостей и друзей, – покачала она головой, – Вот хотя бы для старого лорда Кирана Данн Жерр. Мы мило поладили, я нанесла ему визит в день прибытия на Таир. Обычная вежливость: эти земли исстари под его защитой. У господина Жерр много спеси и «голубой крови», но он настоящий лорд и умеет себя вести. Мы быстро нашли общий язык. Да, помимо вежливости у меня были другие, вполне практические, цели визита. Я обменяла груз зерна двух пузатых шхун на один маленький клок пергамента. И стала особой важной, на службе Таира состоящей, неприкосновенной. Глупая сделка, ты так полагаешь, правда?

– Вполне, – презрительно бросил баронет. – Мне его бумаги не указ. Я и сам достаточно знатен, чтобы торговать пергаментом. К тому же у меня есть послание к княгине Тайрэ от маркиза, подтверждающее статус лица, оказывающего здесь безвозмездную помощь именем княжества Карн.

– Все вы, считающие купленное или унаследованное происхождение более важным в жизни, чем честь, а уж тем более – рассудок, полагаете себя неуязвимыми, – терпеливо кивнула Захра. – А я привыкла крепко думать прежде, чем оскорблять, необратимо разрывая последнюю возможность договориться. И заранее просчитывать подобные ситуации. Даже смешно, ну знаешь ведь мою отвратительную репутацию мстительной рыжей стервы. Знаешь – и хамишь! А уж намекать женщине, что она немолода, вообще смертельно опасно.

– Не здесь, – рассмеялся Грантэн. – В своем доме я могу тебя назвать хоть старухой, хоть потаскушкой. И не выпускать, пока не станешь сговорчива и покладиста.

– Ой, как страшно… глупо, – искренне восхитилась Захра, – только дурень может трепать поганым языком, так основательно не зная положения дел. Объясняю: я сейчас сижу в своем доме и в своем городе. А тебя еще до заката запорют насмерть за оскорбление назначенной лордом Жерр новой управительницы. Меня будут мучить кошмары дня два, совесть и прочее, но пойми сам, иначе поступить нельзя. Завтра утром ни одного ублюдка-перекупщика на этом берегу не останется. Я даю тебе слово Багдэш, так будет. Ведь, чтобы сократить кровопролитие, лучше всего убрать одного-двух прилюдно, насмерть перепугав прочих, они сгинут по-хорошему сами.

– Охрана! – С сомнением в дрогнувшем голосе позвал «козлик». – Охрана!

– Не так надо, ты же сам не веришь, что докричишься. А уверенность, как известно, залог успеха. Вот, смотри, – почти весело пояснила Захра и коротко щелкнула пальцами.

Дверь беззвучно открылась, впуская в комнату трех светловолосых воинов земли Туннрёйз. Баронет тихо охнул и сполз на пол, принимаясь истерично бормотать извинения. Даже очень глупые и безграмотные жители далеких от побережья земель с младенчества знают, что воинов-туннров нанять нельзя. Как нельзя и купить или силой вынудить к союзу. Они служат лишь своему избранному князю. И чтут старые договоры. Например тот, что требует взаимопомощи в трудные дни между их народом и людьми Архипелага – по первому слову рода Бэнро или наоборот, их князя.

А еще каждому соседу северян точно известно, что затевать ссору с туннрами очень, ну очень не рекомендуется. В семьях этого народа все – воины, такова традиция. Воины рослые, сильные, хорошо вооруженные и отменно подготовленные. Удручающе для противника расчетливые, спокойные и методичные. Уж тем более эти, с одинаковыми чеканной меди массивными бляхами поясов в форме птицы, оплетенной морским змеем и рвущей его когтями и клювом. Люди князя…

– Объявить по городу о его казни немедленно и сообщить, что в вину вменяется воровство и насилие в отъеме имущества, а это равносильно пиратству. Заклеймить как преступника, оставить на час у позорного столба, пусть город смотрит. Потом сотню кнутов, прилюдно, – негромко велела Захра. – Прочим из шайки воздавать по своему усмотрению. Как тебе город, Тарсен?

– Отмоем мостовые, и станет видно, – бросил сердито вождь воинов, чей пояс украшала золотая бляха с перламутром. – Все заплевано и залито, мягко говоря, грязью. Пьяни и потаскушек с берега навезли, последние деревья на дрова изрубили. У нас за подобное отношение к своему дому шкуру спускают. А если гость в чужом свинячит, его считают врагом со всеми последствиями, то есть по обстоятельствам – изгнание или смерть. Мы и заняты теперь определением меры вины каждого. Он грязь-то развел?

– Он.

– Приятно иметь с тобой дело, Захра, – серьезно кивнул воин. – Обычно те, кто заваривает такую кашу, успевают сбежать. Ищи их потом по всему берегу… Годами ведь вылавливать приходится! Одного мой род преследовал почти полвека. У нас есть песнь о той погоне. Длинная, будет время, – ребята споют. И что натворил, и как выслеживали, и, само собой, про казнь.

– Тебе нужна верфь, – предпринял последнюю попытку поумнеть и выжить баронет. – Я отдам и ее, и всё прочее. Все отдам, понимаешь? Здесь закладные. Я подпишу, только отмени казнь. Умоляю. К ночи я уплыву и более никогда…