Ева Никольская - Мастер фиолетовых идей

Они познакомились год назад, когда она, закончив курсы иностранного языка, пришла в его фирму по объявлению, надеясь получить свободную на тот период вакансию переводчицы. Борис был преуспевающим бизнесменом, его фирма активно сотрудничала со многими иностранными партнерами, в том числе и с испанскими. Пообщавшись с Женей несколько минут, он без лишних вопросов принял ее на работу, пообещав весьма приличную по тем временам зарплату. Так все и началось… Потом были конференции, встречи, многочисленные поездки и бесконечные договоры. А еще было внимательное и чуткое отношение босса, свидания, подарки и… предложение руки и сердца на прошлой неделе, за день до того, как Борис разбился.

Она не могла забыть ночной разговор с ним, больше походивший на рев раненого зверя, попавшего в западню. Он звонил по мобильному, кричал на нее, без конца повторяя, что теперь ему все известно, и что большего жизненного разочарования он не испытывал никогда. Он называл ее проституткой, лесбиянкой и просто расчетливой тварью, которая способна пойти на все ради достижения своих мерзких целей. Потом Борис плакал… проклиная и ее, и себя, и… журналиста, открывшего ему глаза на все происходящее. А через несколько минут его не стало.

В ушах Жени до сих пор стоял визг тормозов и негромкий вскрик единственного близкого ей человека. Теперь она осталась одна, совсем одна. И виной тому был проклятый сплетник и лгун, которого ей, к сожалению, не удалось добить в кафе.

Природа, вторя печальным раздумьям одиноко сидящей у могилы девушки, расплакалась мелким дожем. Прохладные капли одна за другой падали на лицо Жени, смешиваясь с накатившимися на глаза солеными слезами. Наконец она поднялась, едва заметно махнула рукой на прощание тому, кого больше никогда не сможет увидеть, и отворила калитку. Окинув рассеянным взглядом безлюдное кладбище, девушка внезапно остановилась, уставившись на человека, медленно шагающего в ее направлении по соседней аллее. Он тоже смотрел на нее, и в этом холодном светло-сером взоре было что-то пугающее.

Меланхолия вмиг покинула Женю, уступив место злости. Глаза девушки потемнели под сердитым изгибом тонких черных бровей. Этот непрошеный благодетель опять оказался на ее пути. И она не сомневалась, что новая встреча неслучайна. Весь внешний облик девушки выражал закипающие в ней эмоции. Готовясь послать визитера подальше, Женя молча ожидала его приближения, не двигаясь с места.

Мужчина остановился метрах в двадцати от могилы Бориса. Наблюдая за воинственным настроем той, ради кого он сюда приехал, проторчав несколько часов в машине возле подъезда ее дома, Стикс улыбнулся. Его правая рука легко скользнула в карман брюк и извлекла оттуда небольшой серебряный "портсигар". Глядя на Женю в упор, он медленно открыл его. В следующую секунду раздался громкий хлопок, и внезапно раскалившийся "портсигар" задымился. Выронив его из рук, Стикс удивленно пробормотал:

- Не может этого быть.

Он поднял голову и снова взглянул на девушку. Она стояла как вкопанная, держась ладонью за край калитки, другая рука безжизненно повисла вдоль ее неестественно выпрямившегося тела. Сумасшедшими глазами Женя смотрела на него и, как ему показалось, ничего не видела. Подобрав с земли остатки не сработавшей коробочки, Стикс быстрыми шагами пересек разделявшее их пространство, перемахнув на ходу через несколько оградок и могил. В тот самый момент, когда он приблизился к ней почти вплотную, Женя очнулась. Ее длинные черные ресницы быстро заморгали, а под носом появилась тонкая струйка алой крови, она медленно потекла по бледной коже на приоткрытые в немом вопросе губы.

- Странное ощущение, - еле слышно произнесла девушка, коснувшись дрожащей рукой виска.

- И что же ты почувствовала? - спросил Стикс, протянув ей платок белого как снег цвета.

- Какая разница? - Женя, не задумываясь, воспользовалась его щедростью и вытерла испачканное кровью лицо. - Вы все равно не поймете.

- Я попробую, - светло-серые глаза собеседника сузились, пытливо глядя на нее.

- Не трудитесь, - гордо вскинув маленький, острый подбородок, ответила девушка. - И вообще, какого черта Вы меня преследуете?!

- Ээээ, мне просто нужна переводчица, - Стикс мило улыбнулся, невинно глядя на нее сверху вниз. - У тебя ведь нет сейчас работы, верно?

- Да.

- Тогда ты могла бы работать на меня.

- Нет.

- Почему? - его прямые темные брови удивленно поднялись.

- Потому что мне это неинтересно, - холодно ответила Женя и, с силой захлопнув калитку, двинулась в сторону выхода с кладбища. Она по-прежнему держала платок у лица, опасаясь, что кровотечение может возобновиться.

- Работа несложная, - идя рядом с ней, продолжал убеждать Стикс.

- Не важно.

- График свободный.

- Мне наплевать.

- Я хорошо заплачу.

- Да? - ее глаза превратились в черные сверкающие щелки, а на бледном уставшем лице появилась усмешка. - И сколько же?

- Тысяча "евро" в месяц тебя устроит? - серьезно спросил Стикс.

- И это ты называешь ХОРОШЕЙ зарплатой? - Женя рассмеялась, презрительно глядя на собеседника. Все попытки вежливой формы обращения, которые она пыталась применять к нему изначально, рассыпались прахом.

- Хм, тогда сколько ты хочешь? - собеседник был явно озадачен.

- Ну, скажем, три тысячи, а лучше четыре, - ее губы скривились в победной ухмылке прежде чем она закончила фразу, - в неделю.

- Ты действительно этого стоишь? - приподняв одну бровь, поинтересовался он.

- Я стою гораздо больше, а вот мои профессиональные навыки для начала стоят именно столько, - насмешливо ответила девушка, твердо уверенная в том, что после такой финансовой политики этот тип наконец оставит ее в покое.

- Хорошо, - задумчиво произнес Стикс. - Четыре тысячи "евро" в неделю. Ты можешь приступать к работе завтра.

На одинокой могиле метрах в ста от места, где похоронили Бориса, сидел худощавый неприметный человек в светло-сером костюме, поверх которого, несмотря на теплую летнюю погоду, был надет длинный плащ. В одной руке мужчина держал большой раскрытый зонт, защищавший его от мелких капель ненавистного дождя. Другой рукой он что-то быстро строчил в своей толстой записной книжке. Иногда этот человек отрывался от процесса записей и, подняв голову, внимательно вглядывался вдаль, туда, где по аллее шли двое: высокий широкоплечий мужчина и маленькая девушка, одетая во все черное. Они о чем-то оживленно спорили, а человек в сером костюме продолжал делать пометки на белоснежных листах разложенной на его коленях книжки. Когда они скрылись из виду, он медленно встал со скамьи и, аккуратно сложив свои вещи в кожаный дипломат, отправился прочь.