Инна Сударева - Двойная честь

Он поднял руки, положил ладонь на ладонь – получилась чаша, и в ней тут же заплескало, прибывая из запястий, алое пламя. Почему он делал все так, а не иначе, Шип не думал – все выходило само собой. Будто кто подсказывал, как действовать. И молодой человек отдал все на откуп этому внутреннему голосу.

Никто не понимал, что происходит, но все, кто смотрел на Корта в этот момент, замерли, видя, как горят его глаза, как засияло лицо – будто зажегся белый огонь под кожей.

Молодой человек медленно развел ладони, и алое пламя выросло, превратилось в большой шар. Целый костер бушующего огня был теперь у Корта. «Так похоже на праздничный костер, что мы жгли в середине лета», – невольно подумалось ему. Через такой вот костер он прыгал вместе с Бией, чтоб очиститься перед свадьбой…

Теперь костром можно было очистить землю от чужаков.

Корт поднял руки высоко над головой и метнул свое новое оружие в гущу сражения. Туда, где бесчинствовали кошаки…

Как крупные льдины августовского града безжалостно прибивают, сминают тучные пшеничные посевы, так и невидимый никому огонь, посланный Кортом, смял бьющихся, всех положил на землю, и чужих, и своих, и людей, и зверей, и покатился губительным шаром дальше, убивая и раня разлетающимися искрами.

– Я вижу! – вдруг выдохнула Аврора. – Я вижу это!

Она, как и просил молодой человек, не отпускала его – обхватила рыцаря и прильнула к нему всем телом, хоть доспехи и мешали прижиматься к любимому тесно-тесно.

– Еще! Еще раз! И победа наша! – попросила девушка, глянув Шипу в лицо.

– Может, она уже наша? – отозвался молодой человек и поцеловал свое сокровище в такой милый, покрасневший нос.

Затем он осмотрелся – где Майя. И не увидел ни ее, ни Донна, ни того воина, который их защищал. Похоже, чудеса закончились…

– Где Или? – спросила тем временем Аврора. – Что происходит? Это ведь его родичи пошли против нас. Из-за них у нас такие потери. Если бы не ты, мы бы уже проиграли…

– Или, – повторил Корт и прищурился, чтоб лучше разобрать, что же сейчас происходит на поле боя. – Похоже, Или тоже воюет. И именно со своими родичами.

Он указал Авроре на то, что увидел.

На дальнем пригорке сцепились друг с другом не на жизнь, а на смерть, два кошака. Места для драки у них было предостаточно, потому что людская баталия заметно поутихла после огненного шара Корта.

Шип схватил поводья первого попавшегося коня – им оказался серый красавец капитана – и взлетел в седло.

– Я! Я с тобой! – завопила Аврора, бросаясь за молодым человеком. – Ты ж без меня пропадешь!

– Не сейчас! – ответил Корт. – Будь здесь, под прикрытием гвардии и никуда не суйся! – и он ударил жеребца мечом по крупу.

Конь возмущенно заржал и, вскинув задними ногами, понесся к пригорку, с которого летели комья земли, клочья шерсти и неслось ужасное рычание рассвирепевших кошаков…

Или дрался с тем, с кем нужно было. Прискакав на поле боя, он без ошибки определил вожака родичей и пошел против него. Завалить вожака означало занять его место, стать главным в стае. А потом – приказать стае повернуть против пафарийцев и так помочь Корту.

Никогда еще Или не дрался против родичей. Он вообще лишь второй раз за жизнь видел других кошаков.

Вожаком в стае был самый сильный, самый ловкий самец. И просто так отдавать свое место какому-то приблуде он не собирался. Дело не могло кончиться выдранной шерстью, порванными ушами и расцарапанными мордами. Дело должно было закончиться смертью одного из кошаков.

Остальные звери бросили возиться с людьми – они собрались на пригорок, чтоб видеть схватку и ждать ее завершения. Потому что от исхода драки зависела судьба всей стаи.

Всего год назад Или был нескладным, вечно линяющим подростком. Ему явно не хватало сил. Вначале он, справедливо рассудив, что не сдюжит с врагом с налета, попытался измотать противника: носился вокруг него, цепляя здоровяка лапами с разных сторон и нанося урон его черно-рыжей шкуре, и благодаря разнообразным прыжкам избегал ответных ударов. Но скоро вожаку это надоело и он, изловчившись, прыгнул за шустрым Или и, уцепив за спину, сшиб на землю.

Оба, рыча и терзая друг друга, покатились по земле, сцепившись в плотный клубок.

Или больше работал лапами, отводя от морды и горла ужасные клыки вожака. А тот, будучи крупнее и тяжелее, очень скоро подмял молодого кошака под себя вцепился ему в загривок.

Или заорал так, как никогда еще не орал. Он почувствовал, что погибает.

Конечно, это было так самонадеянно – думать, что он легко справиться с матерым кошаком…

Корт знал. Знал, что Или поступит именно так, явившись в сражение. И он знал, чем это может закончиться. И теперь видел, что не ошибся…

Или требовалась срочная помощь.

Поскольку лошадь под ним заупрямилась, отказываясь приближаться к кошакам, Корт оставил седло и помчался к звериному сборищу на своих двоих, перепрыгивая через павших. Но через минуту ему пришлось вступить в бой с тремя пафарийцами – они налетели одновременно с разных сторон, и в одном Корт признал Дакуса. Еще про одного, бывшего в богатом снаряжении и в шлеме, украшенном хвостом лисицы-чернобурки, Корт подумал – «вроде князь». Третий – если судить по панцирю и оружию – был простым воином, но чуть позже оказалось, что весьма искусным воином.

Шип присел под его саблей – она свистнула у самого уха – и ударил в ответ своим клинком – в щиколотку. Перешиб противнику кость. Пафариец, взревев, повалился на бок. А Корт не медлил – надо было отразить атаку князя. Тот рубанул с лихим «аах!», но лишь воздух ранил – рыцарь леди Авроры ловко увильнул в сторону и успел при этом всадить рубец в поясницу врага, легко пробив кольчугу и подкольчужную куртку. Князь, уже совершенно без лихости ахнув, упал на колени. Корт дернул клинок назад – вождь пафарийцев, потеряв всякую опору, ткнулся лицом в землю.

Молодой человек обернулся к Дакусу. Тот стоял неподвижно, без отрыва глядя на поверженного князя. Корт, чтоб привести врага в чувство, ударил себя рукоятью меча по укрытой в железо груди:

– Ну?

Звон оружия и крик привели Дакуса в чувство. Как бы ни был страшен Шип, как бы ни был смертоносен его окровавленный меч, так легко косивший врагов, а пафариец решился на атаку. С устрашающим воплем, замахнувшись саблей, Дакус ринулся на Корта. Тот поймал его клинок своим и тут же ударил противника ногой в живот. Пафарийца отбросило назад. Через секунду он вновь взметнул саблю вверх, вновь страшно заревел и пошел в бой. На этот раз Корт не стал отбивать. Он крутнулся вокруг оси, уходя с линии удара, и во время вращения рубцом подрезал Дакусу правую руку в локте. Пафариец выронил саблю и замер, понимая, что сейчас будет добит.