Юрий Бурносов - Книга демона

А день четвертый провели лежа на тюфяках, страдая от тошноты и головокружения, давясь пустой отрыжкой и с замиранием сердца слушая, как бьют в стонущий корабль тяжелые водяные валы.

Еду приносили дважды в день. Утром это были каравай хлеба, два куска солонины, миска квашеной капусты и бутыль воды. Вечером – странного вкуса похлебка, то ли рыбная, то ли из водорослей, соленый огурец, ломоть сыра и кружка отвратительного вонючего пойла, которое разбойник Ферб отчего-то называл пивом. Впрочем, оно помогало пленникам забыться и уснуть хотя бы на несколько часов, хотя выпить его и удержать в себе было делом сложным.

Тильт мясо не ел, предполагая, что оно может быть человечиной. Далька же в это не верил. «Зачем, – говорил он, – солить человечину, если ее можно возить живой и свежей?»

В этом был резон, но Тильт все равно отдавал свой кусок товарищу. И отворачивался, когда тот с аппетитом вгрызался в скользкую, словно мыло, солонину.

Еду обычно передавал Ферб. Он криком предупреждал о своем намерении войти, велел почтенным мастерам отступить к дальней стене, потом отпирал дверь и заглядывал внутрь. Только убедившись, что пленники не думают прорываться наружу, в лапы к тралланам-людоедам, он одной рукой брал с топчана тяжелый поднос и ставил его за порог.

– Приятного аппетита, – говорил он, ухмыляясь. И порой добавлял: – Пиво сегодня отменное. Кажется, его забыли разбавить.

Он вообще любил поговорить, этот разбойник. Только собеседников на борту корабля у него не было.

– Эй, почтенные мастера! – кричал он из-за двери, услышав, как пленники играют в загадки. – Что такое: круглое, как щит, каждой ночью спит, бегает весь день, догоняя тень?

И сам же отвечал:

– Солнце это. А вот вам еще загадка…

Однажды в клеть к пленникам вошел знакомый человек с изуродованным лицом. Он принес еду, но не только: на подносе рядом с тарелками стояла каменная чернильница, лежали очиненные перья и два лоскута серой бумаги.

– Не видел ли ты больше странных снов, молодой мастер? – сразу же, не здороваясь, обратился он к Тильту.

– Нет.

– Если будут тебе видения, сообщи мне. И постарайся подробно их запомнить, чтобы потом пересказать.

Тильт сдержанно кивнул, глядя в красные, лишенные век глаза.

– А теперь позвольте, почтенные мастера, изложить вам мою просьбу. Вот чернила, бумага и перья. Прошу вас начертать всеми известными вам способами, на всех известных вам языках одно только слово – «тень». Приступайте…

Он стоял и смотрел, как пленники, одинаково прикусив кончики языков, усердно выводят одинаковые на первый взгляд буквы. Он видел, что у Дальки букв получается больше, чем у Тильта. Но он знал, что мастерство этим не измеряется.

Когда пленники закончили работу, человек забрал исписанные листы и вышел из тесной каморки.

С этого самого момента к нему приклеилось прозвище «Тень»…

Четыре дня провели в трюме Тильт и Далька.

А на пятый день, когда унялся ветер и улеглись волны, их вывели на палубу.

Тильту не доводилось бывать на морских просторах, и от открывшейся картины у него перехватило дыхание. Кругом – насколько хватал глаз – была свинцовая вода. Она отличалась от вод рек и озер – в ней ничего не отражалось. Грозно ворочались тяжелые валы, стряхивая со спин клочья пены.

– Поздравляю, – сказал страшный человек, прозванный Тенью. – Мы почти прибыли.

Он поднял руку, указывая на что-то. И низкие тучи, словно подчинившись его властному жесту, разошлись на миг.

Впереди были скалы. Черные острые пики, тонущие в седой мгле.

От тягостных размышлений Гая отвлек порт. Доселе ему не приходилось видеть кораблей, кроме разве что речных ладей, которые кораблями и назвать-то смешно. Настоящие корабли с высокими мачтами, разноцветными парусами и флагами, со снующими по снастям матросами стояли в порту, покачиваясь на легкой волне. Битый час Гай просто ходил взад-вперед по набережной, разглядывая диковинки: то невиданного огромного зверя с хвостом вместо носа, привезенного на продажу, то стайки краснокожих рабов в набедренных повязках, то груды незнакомых овощей и фруктов, источающих сказочные ароматы… В одном месте Гай наткнулся на длинный низкий дом с вывеской «Морская услада», из окошек которого глядели на порт девушки. Он задумался, что бы это могло быть, а потом догадался: здесь продают за деньги плотские наслаждения. Одна из девушек показала на Гая пальцем и что-то сказала подругам, те засмеялись, и писец поспешил убраться из этого порочного места, ловя себя на дурной мысли, что неплохо бы узнать, сколько платят за посещение «Услады».

Устыдившись, Гай тут же решил заняться серьезными делами и отправился искать работу. Первый же матрос посоветовал ему зайти в портовую таверну для капитанов кораблей.

– Если где тебя и ждут, так это там, – гулко проговорил он, яростно скребя обеими руками густую черную бороду.

Таверна была поодаль, и Гай поспешил туда. На входе его остановил стражник-вышибала.

– Куда лезешь? – строго спросил он.

– Работу ищу. Я писец.

– Бумаги есть?

Гай послушно подал свои рекомендации. Вышибала оказался грамотный, он пробежал бумаги глазами, вернул и пожал плечами:

– Попробуй. Там, правда, сейчас народу не густо, но кто его знает…

В ярком трапезном зале, сплошь увешанном картинами и привезенными из-за морей диковинами, и впрямь почти никого не было. Двое расфуфыренных торговых капитанов вели тихую беседу да крупный толстяк в полосатом кафтане веселился в компании трех девиц, поглощая пиво и закуски. Завидев Гая, он показал на него пальцем и заорал:

– Парнишка! Парнишка, принеси мне еще окорок! Очевидно, капитан принял Гая за местную прислугу.

Гай не стал спорить и, подойдя к меланхолично чистившему ногти повару, сказал:

– Вон тот толстый господин просит еще окорок.

– Капитан Хрюк, что ли? – Повар, выглядевший немногим старше Гая, вздохнул. – Ох, чую я, будет сегодня безобразие. Напьется опять, станет посуду колотить, столы перевернет… А ты откуда взялся?

– Я писец. Работу ищу.

– А-а… Ну-ну. На-ка вот тебе окорок, писец, – повар снял его с балки, – отнеси капитану Хрюку и заодно насчет работы спроси. Он со странностями, может, ты ему чем и приглянешься.

– Это его зовут так – капитан Хрюк?

– Ага. У них, капитанов, имена и почище есть.

Гай с сомнением посмотрел на веселящегося капитана, взял окорок и осторожно приблизился.

– Давай сюда! – рявкнул капитан и развернулся на стуле, причем одна из помещавшихся у него на коленях девиц хлопнулась на пол. Это вызвало приступ громогласного смеха со стороны капитана и визг подружек упавшей. Гай подал капитану окорок.