Маргарет Уэйс - Меч Ночи

При таких вот весьма своеобразных обстоятельствах и возник Новый Кодекс. Эвакуация целой расы драконов с их родной планеты представляла собой сложнейшую задачу, тем более что тщательное планирование и четкая организация – вне поля битвы – противоречили всем традициям воинов-драконов. Именно тогда Грашна Философ, молодой дракон из клана Лезвие Хвоста, предложил революционную перестройку всего общества на новых организационных, процедурных и церемониальных началах. Внимательно изучив культурное наследие некоторых обществ, что уже находились под властью драконов, Грашна пришел к выводу, что многие из их идей будут содействовать прогрессу цултакского общества.

Столкнувшись с дилеммой – или изменить старый кодекс воина, или обречь свою расу на уничтожение, – цултаки, естественно, пустились в бурные дебаты. Фракция мистиков, во главе которой стояли старцы из Магического Круга, отстаивала почетную гибель всей расы в солнечном катаклизме. Мистики даже утверждали, что такая славная смерть будет, дескать, самым блестящим достижением всей их расы. Фракция Грашны, со своей стороны, считала, что о таком достижении некому будет петь песни, а следовательно, с точки зрения древнего кодекса воина, оно не имеет совершенно никакой ценности. Кроме того, приверженцы Грашны утверждали, что, поскольку в ходе расширения их империи цултаки сталкиваются со все более сильными и цивилизованными расами, их дальнейшее выживание требует изменения правил поведения.

Все эти дебаты продлились не слишком долго, всего семьдесят три года, после чего Магический Круг признал свое поражение, и на свет появился Великий Флот, а с ним и Новый Кодекс.

Кодекс охватывал практически все аспекты жизни цултаков. В своем стремлении к цивилизованной жизни они переняли все ее внешние стороны, не слишком ясно представляя себе побудительные мотивы. Проводимые цултаками церемонии стали бесконечно длинными и чрезвычайно сложными. Любой поступок цултакского дракона обставлялся четко предписанной процедурой. Поскольку кодекс это предписывал, они носили чужеземные костюмы; поскольку кодекс этого требовал, они постоянно прибегали к пышным и выспренним оборотам речи. В сознание каждого цултака внедрялась мысль о том, что он участвует в Исходе Слез, старые же порядки систематически изгонялись из практики.

И тем не менее…

Да, каждый цултак носил предписанную ему одежду, но это была лишь внешняя оболочка, как и сам Новый Кодекс. Каждый цултак в предписанное время занимался медитацией, однако никакие правила не регулировали то, над чем именно он должен размышлять. Ни модная одежда, ни сложные церемонии так и не смогли изменить кровожадную и захватническую сущность драконов.

Всем тем, кто имел с ними дело, стоило об этом хотя бы изредка вспоминать.

– Мастер дома Кипчик, чье имя стало известно еще до начала сражений за Э'кнар Первый и чьи деяния до сих пор прославляются далеко за пределами передовых постов Тхебиндары…

Окутанный тьмой человек переместился в самый центр Зала Девяти. Все старейшины были в сборе, каждый из них возлежал на кушетке, в строго определенной ритуалом манере обвивая ее хвостом. Кушетки были установлены в отдельных нишах, располагавшихся высоко над мраморным полом.

Стоявший на полу человек внезапно выпрямился, словно только сейчас вспомнил, зачем сюда пришел. Вообще, когда имеешь дело с цултаками, нужно иметь поистине бесконечное терпение.

Человек в балахоне таким терпением не обладал.

– … когда, в годину испытаний, мой предок стоял бок о бок с благословенным Грашной – да будет прославлено его имя и счастливы его потомки…

– Прошу прощения! – Человек в капюшоне высунул руку из окутывающего его облака тьмы.

– Приветствие еще не закончено! – сказал кирпично-красный дракон, лежавший от него справа. – Мы не можем начать разбор жалоб, поступивших на это существо, не зачитав полностью приветствие и не установив над ним нашу юрисдикцию!

– Согласен, – лениво протянул кобальтово-синий дракон, лежавший позади человека в капюшоне. – Новый Кодекс, который ни при каких условиях не может быть нарушен, ясно указывает на эти протоколы.

– Совершенно с вами согласен, – громко сказала фигура в балахоне. Со всех сторон послышалось эхо.

Головы всех девяти драконов разом к нему повернулись.

– Не зачитав приветствие и не установив свою юрисдикцию, вы не можете судить меня и не можете официально реагировать на мои просьбы как Совет Девяти. Однако, – продолжала фигура в балахоне, – если вы несколько минут послушаете мои рассуждения, а я хотел бы высказать вам некоторые свои мысли, то избранные вами протоколы могут оказаться совершенно другими… к вящей пользе Цултакского Величия.

Фигура в балахоне сделала паузу.

Драконы молча смотрели на человека.

– Я Страж, – усмехнувшись про себя, сказала фигура в балахоне, – и представляю великое священное движение, распростершееся среди звезд. Наши цели совпадают с целями Цултакского Величия. В древности вашей расе причинил зло великий грешник, известный нам под именем Локана. Обладая огромной силой, он поставил на колени даже могущественных цултаков.

Драконы заерзали от негодования.

– И в то же время, – продолжал человек, – если цултаки захотят к нам присоединиться, мы сможем сделать так, что вся сила Локана окажется в ваших руках, то есть, прошу прощения, лапах. Цултаки снова станут могущественными, и никто больше не сможет их остановить.

Страж улыбнулся про себя.

– Желаете ли вы выслушать мои соображения?

С трудом подавляя тошноту, Гриффитс сидел в баре, спрятанном глубоко в норах. Флинн привел его сюда, завершив курс исцеления Меринды. Для того чтобы принятые меры возымели свое действие, требовалось время, а Флинн настаивал на том, что Меринду сейчас надо беспокоить как можно меньше и поэтому им сейчас же следует покинуть корабль. Одного ТайРена для ее охраны будет вполне достаточно. К тому же Эвону просто хотелось поболтать. Со своей стороны, Гриффитс пребывал в полном неведении относительно того, куда, а главное, зачем они направляются, поэтому, когда Флинн предложил ему выпить, он принял это предложение, которое показалось ему взаимовыгодной сделкой.

Кто же знал, с тоской думал теперь Гриффитс, что пространственник приведет его в ту расположившуюся на самом дне вулкана грязную таверну, где он его впервые встретил?

– Сартагонский грог для меня и моего друга! – крикнул Флинн барменше, которая, к изумлению Гриффитса, оказалась женщиной-кентавром с огромной обнаженной грудью. – И разогрейте его как следует!