Алескандр Зайцев - Леньйа

Дортанг оказался большим городом, центром этой части великих полостей. Кругом царила деловая суета.

– Я рос рядом, в фермерском поселке. А сюда меня возили каждый месяц на ярмарку. – Полной грудью вздыхая непривычны для этих пещер, слегка влажный воздух, произносит Регвар. – Люблю этот город!

– Почему его называют Озерным?

– О! Потому что он заложен на берегу, громадного подземного водоема.

Это было правдой, черная вода подземелий мелкой зыбью накатывалась на парапет набережной у которой мы остановились. Разглядеть до куда тянется водная гладь не получалось.

– Глубоко тут?

– Не знаю, не мерили, да и зачем это? – у дварфов странные отношения с водой. Люди бы давно все выяснили о озере на берегу которого живут, подгорникам же было абсолютно все равно.

– Ого, не знал, что гномы ловят рыбу! – увидеть сидящего с удочкой гнома и впрямь было откровением.

– Тут водится голубая прозрачка, вкуснейшая рыбка, а вяленая: – мечтательно теребит бороду, – да под пиво, мечта! – а ну раз закуска к пиву, то дварф будет её ловить хоть в жерле вулкана, это ж «святое».

То что врата подземного царства закрыты для чужаков, в Дортанге это было не заметно, каждый четвертый встреченный на пути не был гномом.

– Эх, надо было взять побольше отгулов! – сокрушается спутник: – я бы тебе столько всего показал! Но нам пора в поместье Коринов. Пешком топать долго, но в городе есть прокат машин.

Через пол часа мы стали временными обладателями двухместного средства передвижения, на колесах обтянутых каучуком.

– А что вы не используете педали? – задаю давно мучающий меня вопрос.

– Какой же дурак будет вертеть ногами, если можно работать руками? – в голосе Регвара непонимание. Вспоминаю, что у дварфов плечевой мышечный пояс развит гораздо сильнее, чем у людей.

Из сержанта плохой водитель, это становится понятно почти с разу, по тому как он неуверенно выруливал со стоянки. Думаю, что пешком было не намного медленнее, из-за его неуверенности мы двигались не сильно быстрее пешеходов. По дороге Регвар много нового узнал о своей личности, от обгоняющих нас, кому наша повозка мешала разогнаться, до привычных скоростей. Тот вяло огрызался, но понимал справедливость претензий. Когда подземный мох уже начал темнеть, впереди показалось поместье.

– Кого я вижу, Регвар! – встречает нас радостным криком, как лунь седой, привратник.

– Дядя Горган! – Ежели полезет и ко мне обниматься, срочно потребуется придумать вежливый отказ, если у них кости трещат от такого приветствия, то мне и подавно будет бо-бо.

– Ты наконец то взялся за ум и решил уволится из армии? – не разжимая объятий интересуется Горган.

– Нет дядя, вот сопровождаю людя, у него дело к нашему тану.

– Будем знакомы, – на всякий случай отступаю на пол шага. – Бывший управляющий поместья, а нынче обычный старик Горган Могучий Топор, – представляется привратник.

– Эх Даг Ор, людь, – если им так привычнее.

– Тан дома?

– Отбыл в столицу и будет не скоро, – Регвар огорчен ответом.

– А мастер Шарис? – я уже знаю, что так именуют местного главного пивовара.

– Вы с ним наверно разминулись по дороге, он за покупками уехал в город. Завтра обещался быть.

– Горган, я спешу и сразу по утру, мне надо уже уехать. Познакомишь Дага с мастером, хорошо?

– Что даже не погостишь?

– Дядя это армия, там не терпят самоволок.

– Понимаю, сам по юности дурил в погонах, – старик вздыхает, на миг погружаясь в воспоминания. – А так познакомлю конечно, не зря же такой путь человек проделал, – о наконец то правильно!

– Поверь Шарис не пожалеет, да и все мы, – Регвар заговорщицки подмигивает.

– Да что это я вас держу на пороге! – вспоминает о правилах гостеприимства Горган, – заходите в дом.

Как только зашли в просторную гостиную, так Регвара обступила толпа родни. Не желая мешать тому общаться, с давно не виденными родственниками, попросил проводить меня на кухню, а затем в отведенную для гостей спальню.

– Регвар не хотел вас будить, но на словах пожелал удачной сделки и доброго камня под ногами. – Немолодая гномеса, приготовившая мне завтрак, в одиночестве хлопочет на кухне. – Вы же ждете Шариса?

– Да, – еле выговариваю набитым ртом. Кто там говорит, что гномья кухня пресная и не вкусная, наверно этот слух пустили орки. Хочется облизать тарелку, но понимаю, в гостях надо соблюдать приличия.

– Он уже прибыл, занимается разгрузкой на заднем дворе.

– Регвар говорил, что вырос на ферме. У вас сельскохозяйственные угодья, а не шахты? – проявляю любопытство, борясь с желанием попросить добавки.

– Да наш род фермерский, выращиваем клубни, грибы, ночной хмель конечно, для пивоварни. – Если естественный растительный мир подземелий беден, то искусственно выращенных и измененных плодов и прочей флоры, в достатке. Надо только уметь за ними следить и вкладывать огромное количество труда. И богатые урожаи теплых недр не заставят себя ждать.

– Я слышал некоторые даже куриц разводят?

– Нет, птица у нас не приживается, а вот свинки иное дело этих разводим. Правда не много, а то жрут они в три горла, накладно выходит.

Под неторопливый разговор, решаюсь попросить добавки. Кухарка оказалась болтливой, с радостью рассказывая о не хитром местном быте. Исподволь, наводящими вопросами удалось узнать, что клан Регвара далеко не беден, говоря прямо очень богат и влиятелен. И не последним камнем в их успехе была пивоварня, варившая действительно изумительный портер, который я уже распробовал. Когда мой желудок, категорически отказался принимать в себя даже капельку добавки, попрощался с гостеприимной хозяюшкой и направился на поиски мастера.

Это оказалось не так и просто. Поместье с принадлежащими ему территориями было очень велико. Несколько раз даже заблудился, в переходах туннелей связывающих различные пещеры, но Шарис был не уловим. То он уйдет за пять минут до моего прихода, то мы разминемся буквально соседними коридорами. Такая безрезультатная беготня затянулась почти до обеда.

Одну из полостей пересекал подземный ручеек. Разувшись, опустил ноги в прохладную водицу, приятно охлаждая натруженные ступни. Как то меня совсем не впечатляет величие подземного царства. Да красиво, но чуждой красотой, мне больше по нраву не наскальные барельефы и переливающиеся в свете мха сталактиты, а зеленый ковер травы и шелест листьев над головой.

– Уж не наш ли гость, о котором гудит все поместье, моет ноги в питьевом ручье? – Тьфу, резко вскакиваю краснея.

– Они почти чистые! – когда в следующий раз буду о чем то оправдываться, надо будет придумать что-то менее глупое.

– Не переживайте, это вода для свиней, – суровый, насмешливый баритон резко контрастировал с внешностью шутника. Тот был очень молод, около тридцати, что по меркам гномов начало юности.