Николай Мещанкин - Одержимый

— Не волнуйся, Зейенгольц, не волнуйся. Все с ним будет хорошо. — Барон налил себе вина, отхлебнул, — К сожалению, здоровье у него пока, и правда, того, не очень, но как только — ты сразу узнаешь. — Барон подмигнул.

— Выдать его вы, конечно, не можете?

— Ну что ты, Зейенгольц, конечно, не могу. Ты же понимаешь, состояние здоровья, ну и все такое. Но уверяю, — барон рыгнул, — он в надежных руках. Самый лучший этот, как его, уход.

— У меня к вам предложение. — Первожрец решил брать быка за рога. — Вы, наверное, знаете, Император поручил мне поиски фон Штаха. Так вот. Я предлагаю вам обмен. Я нахожу фон Штаха, живого и здорового, а вы мне передаете Фавра, естественно, так и не пришедшего в сознание.

— Ге… — Барон распушил усы. — Странный это обмен. Что мне до фон Штаха? Он и сам о себе позаботиться может. А если он мне понадобится, так я его сам найду. Зачем мне отдавать этого, подающего, как его, ба-альшие надежды, юношу?

— Не найдете, — первожрец пристально смотрел в глаза барону. Сейчас начинался самый важный блеф в его жизни. — Не найдете, милый барон. Я был там тогда, и я — единственный, кто сможет найти фон Штаха, — первожрец помолчал, давая туманной многозначительности фразе перевариться в голове барона. — А относительно того, какое вам до него дело, — вот, прочтите. — Зейенгольц протянул барону свиток.

Барон, улыбаясь, развернул документ, но по мере чтения улыбка сползала с его лица. Теперь улыбался Зейенгольц. Документ был фальшивкой. Но фальшивкой, сделанной в его тайной службе настоящими мастерами своего дела. Кроме того, ни одного из упоминавшихся в документе людей уже не было в живых, так что опровергнуть подлинность документа не смог бы ни один эксперт.

— Так ты хочешь сказать… — Барон замолчал, задумчиво глядя сквозь первожреца.

— Да! — Зейенгольц усмехнулся. — Наш любимый Император не всегда предпочитал, хм-м, безопасный, в смысле престолонаследия, секс. Был короткий момент, когда он увлекся женщиной. И этот момент оставил, так сказать, след.

— И фон Штах… — Барон снова замолчал, углубившись в свои мысли.

Зейенгольц тихо ликовал. Наживка проглочена. Еще бы! Иметь в кармане законного наследника — на такое кто угодно бы клюнул. Зейенгольц смотрел на барона, с которого враз слетела маска эдакого увальня и рубахи-парня, и почти видел, как крутятся у того в голове сотни планов и тысячи комбинаций.

— Хорошо, — барон сгреб свиток и сунул куда-то в стол. — Фон Штах на Фавра. Но учти: Фавр Ш может болеть бесконечно.

— Конечно! — Зейенгольц кивнул. — И поэтому мне от вас нужно еще кое-что.

— Что? — Глаза барона стали пронзительными, холодными. Оценивающий взгляд хладнокровного убийцы. У фон Штаха Зейенгольц видел такой же. Интересно, а сам он так умеет смотреть?

— Вытащить фон Штаха оттуда, где он застрял, можно только с того же места, с которого он отправился. То есть с места, где стоял его замок.

— Но там же сейчас федераты.

— Вот именно.

Барон задумался.

— Наступление, значит. Ладно. Можно попробовать. Но на это потребуется время.

Время! Золотые слова! Зейенгольцу хотелось петь.

— Ну что, первожрец, договорились? — Барон вновь превратился в неотесанного балагура-деревенщину. — Повеселил ты меня, порадовал. — Барон хлопнул первожреца по плечу так, что тот чуть не упал со стула. — Но теперь дела, чтоб их. Извиняй. Предложить тебе остаться никак не могу, поскольку нет у меня в замке покоев, достойных целого первожреца! — Барон помахал рукой, словно нарезая что-то, хихикнул. — У нас тут все просто, по-солдатски, — Барон придвинулся к первожрецу, навис массивной тушей, подталкивая того к выходу. Но тут недалеко, километрах в двадцати, городок есть. Уверен, там могут предложить на любой, этот, как его, изысканный вкус. Там такие служаночки!

Вот так. Заключено перемирие, и не более того. Но Зейенгольц улыбался. Ни еще несколько часов езды по дрянной дороге, ни полная клопов гостиница не могли испортить ему настроение. Он получил так необходимую ему отсрочку. Время, время, драгоценное время! Он уже заручился поддержкой двух демонических первожрецов и мрачного Шеридара, первожреца демона смерти и тьмы Некротоса. Трое других первожрецов, с которыми он встречался, ничего не ответили на его сложные словесные построения. Осторожничали. Но это было не так важно. Не волновали и первожрецы остальных орденов, с которыми он еще не говорил. За исключением Угенброка. Угенброк, первожрец Делизиоха, глава секретной полиции, мог с легкостью, одним движением пальца, разрушить все его планы. Как и гарантировать их успех. Кроме того, отряды гвардии Угенброка по численности уступали только формированиям самого Зейенгольца. Вместе они вполне могли удерживать власть в столице. Особенно с учетом того, что военные не будут путаться под ногами. У них ведь будет это никчемное наступление. Зейенгольц потирал руки. Империя истощена, и для удара по федератам военным понадобятся все имеющиеся у них силы.

Бесшумные, словно призраки, люди двигались по ночному лесу. Толстый слой преющей листвы ковром устилал землю, скрадывая шаги, и лишь изредка мелькавшие между стволов силуэты выдавали присутствие отряда.

Ухнула сова. Вожак поднял руку, приказывая отряду остановиться, ухнул совой в ответ. Из тени деревьев выступил человек. К нему подошел вожак, что-то сказал. Человек кивнул. К отряду они вернулись вместе и двинулись дальше.

У кромки леса отряд остановился. Недалеко, за вспаханными на зиму полями, виднелось селение. Вожак посмотрел на небо. Свет ущербной луны еле пробивался сквозь голые ветви деревьев, но вожак решил не рисковать. Действовать лучше в тот промежуток ночи, когда луна уже скрылась, а предательский утренний иней еще не выпал. Вожак дал сигнал отдыхать.

Все так же в полной тишине его люди сели на землю, с удовольствием сбросив с плеч тяжелые тюки.

Шло время. Серп месяца медленно плыл по небу. Пробегавшая мимо лиса остановилась, постояла, принюхиваясь, и затрусила дальше, мышковать. Наконец вожак решил, что пора.

Он, четыре воина из его отряда и присоединившийся к ним человек, не таясь, зашагали по дороге к селению.

Они были уже метрах в пятидесяти от ограды, когда их окликнули.

— Это я, Кен, — Человек помахал рукой.

— Джаху Кен? — В голосе часового послышалось облегчение. — Что вы делали ночью в лесу?

— Гунга Крайт сказал, что заметил там каких-то людей. — Кен вошел в открытые часовым ворота. — Вот, ходил проверить.

— Да? — Часовой был удивлен. — А это кто? — Часовой поднял повыше факел, пытаясь рассмотреть лица входящих следом за Кеном воинов.

— Мои друзья, познакомься! — Кен резко, без замаха, ткнул часового копьем в горло. Часовой забулькал кровью и упал.