Татьяна Тихонова - Граница

— Филимон.

Ну, что ж — ухмылку мне пришлось сдержать, — Филимон был очень обидчив. Вот и сейчас он испытующе смотрел на меня, словно ждал насмешки. Но убедившись, что к нему относятся с уважением, Филимон продолжил:

— В редких случаях Фил… Вещицы я постерегу, пока ты отдыхаешь. Пора спать, Ася.

И он исчез. Тихо. Все-таки есть что-то в нем крысиное. Пардон, филинное, а что — тоже ночная пташка… В дом мне не хотелось. Набросав срезанную сирень на пол беседки, и укрывшись курткой, я еще некоторое время видела луну, заглядывающую в проем, отвоеванный мной у сада, слышала крики ночных птиц. Мне было спокойно, ведь рядом со мной где-то был Филимон, и я знала, что он не спит и охраняет меня.

Часть 2.

1

Снова день застал меня в лесу. Я была на подходе к болоту. Филимон посапывал у меня в кармане куртки. Вообще я привыкла ходить подолгу и далеко. С дедом приходилось наматывать километры, обходя все лесничество.

Иногда мы с ним уходили на несколько дней, останавливаясь на ночлег на заимках. Он учил меня узнавать зверя по следу, стрелять по дичи и зверью с любого расстояния, бросать нож, ставить силки, даже делать лук и стрелять из него, словом возился со мной как с мальчишкой. Конечно, с хорошим охотником мне не сравниться, но выжить одна в лесу я смогу.

Идти становилось жарковато. Одета я была как положено, куртка, штаны, вот только сапоги не стала надевать, но ботинки были с высокой шнуровкой и на толстой подошве. Нельзя в лес отправляться полуголым, — фарс здесь на болотах не уместен, мошка, змеи, — в общем всякая пакость лезет к тебе, а отвлекаться нельзя — на тропе глаз да глаз нужен.

Тут я вспомнила, сегодняшнее утро и усмехнулась. Да, мой крысеныш (это почти любя) не перестает меня удивлять. Проснулась я в четыре утра, было еще темно, и только выход из беседки брезжил рассветом. Хорошо еще, что Филимон не забрал у меня браслет, а то бы я не заметила его, пробираясь в темноте. Сегодня это был не Филимон, нет, это был Фил — его кругленький животик обтягивал крутой джинсовый комбез, а на голове красовалась бейсболка. Я не удержалась от вопроса:

— Филимон, ты неотразим, где вы вообще берете одежду?

Гном вздохнул.

— Похоже, ты не совсем представляешь суть дела. Мы появились раньше людей, и, если бы мы не умели выживать и получать от этого удовольствие… нас бы давно не было… О! Магия… моя девочка, это же так просто, никаких фабрик на болотах, я тебя умоляю! — и, повернувшись ко мне спиной, он пошел, махнув рукой и буркнув. — Зеркало не раздави…

Меня бросило в жар — под ногами, действительно, лежало зеркало, тускло поблескивая камнями. Как я его не раздавила спросонья?! Я разозлилась:

— Филимон, лезь ко мне в карман, со скоростью гнома по болотам — я тебя умоляю!

Бесцеремонно схватив его и запихав в карман, — его толстенькая тушка еле уместилась там, за что он меня легонько тяпнул и довольно захихикал, устраиваясь поудобнее.

"…Предрассветный туман сладко обнимал сад, как пуховое одеяло…" вспомнила я слова из детской сказки, которую мне часто читала бабушка. Солнце еще не поднялось, проходя мимо малины к калитке, мы с Филом подкрепились сладкими ягодами, он их хватал, высунувшись по пояс из кармана, а если не мог достать — дергал меня за рукав. С собой в дорогу я взяла в доме дедово ружье, нож, да в кухне немного хлеба и воду — на всякий случай — вдруг…

Я остановилась. Вспоминая события вчерашнего дня и сегодняшнего утра, я уже зашла далеко на болота. Здесь было нехорошее, гиблое место, я всегда старалась миновать его быстрее. Очень тихо. Живых деревьев нет совсем. Одни гнилушки. Сумрачно. Запах отвратительный. Что-то привлекло мое внимание, не пойму что… Вроде все спокойно… Фу, какая мерзость… Значит, не показалось…

У тропы торчало гнилое дерево, его корявые сучья торчали в разные стороны, как руки утопающего… Оно здесь было всегда… Да… Но только теперь я увидела, что это и есть утопший… Утопший нечеловек, или усопший…(если утопший, то почему он над трясиной?) Его почерневшее тело было будто сплетено из одних жутких жил… Господи, куда я ввязалась…

— Сейчас он тебе не страшен, днем, но плохо, что он виден… Вернее, давно его не было видно. Что-то произошло на границе, Ася… — тихий голос Филимона только прибавлял жути, а мне еще предстояло пройти очень близко от этого существа и, следуя правилу деда, я пошла, стараясь отвлечься от тупого страха, тем, что следила за тропой… Спокойно… А не посмотреть на него вблизи я просто не могла, я должна была это сделать, в конце концов я так понимала слово граница… Тропа в этом месте делала крутой поворот, узловатая фигура нависала над тропой. Теперь, рядом я могла разглядеть каждую странно черную мышцу этого скрученного тела. Филимон спрятался в карман и не высовывался, а только что-то бубнил оттуда. Когда я приостановилась, он вдруг завизжал из кармана:

— Не смотри на него… Мимо… иди мимо!!!

Это меня как ошпарило, ведь не знаю еще ничего, а лезу… Ускорив шаг, я почувствовала, что ноги-то мои увязают, это на тропе-то… но дедова выучка помогла, — не паниковать!!! Не дергаться!!! Постепенно начав удаляться от зловещего места, я услышала… глухой, протяжный… вздох? Такой звук иногда издают болота…, но не в это время года, когда они сильно высыхают, нет, это был… долгий, разочарованный вздох. По спине пробежал холодок. Идти. Надо идти. День уже клонился к вечеру, до заимки — не меньше часа пути, а еще неизвестно какие сюрпризы ждут впереди.

2

В этот раз идти было очень тяжело, я шла, наклонившись вперед, словно преодолевая сильный ветер. Вокруг же стояла такая тишина, будто все вымерло враз, и ни ветерка…Время тянулось медленно… Или мне это казалось… Надо было сделать остановку.

Выбрав место посуше, я встала, прислонившись спиной к покривившейся осине, которая на этом маленьком клочке твердой суши зацепилась и сумела даже покрыться листочками в отличие от своих менее удачливых подруг, уже сгнивших давно.

— Филимон, вылазь — есть разговор. — Мне надо было получить хоть какие-то объяснения.

Его крысинное личико выглядело очень озабоченным. Я подставила ему ладонь, он взобрался на нее и виновато взглянул на меня.

— Почему так трудно идти? Я не первый раз здесь, так не было никогда, — устало спросила я.

— Я знаю одно, так трудно подходить к границе. Похоже, что-то случилось, и теперь она гораздо ближе…

— Расскажи про того… ну — про дерево… — ощущение жути той минуты

подкатило тошнотой.

— Давно уже это было, — нехотя начал гном, — эти плетеные существа нарушили границу, что им нужно, — никто не знал, они никогда не идут на разговор, они просто уничтожают все живое, так вот, тогда нашим туго пришлось, — темные всегда приходят по-разному, в тот раз они принесли черный туман, сеющий чуму… Пока люди погибали от неизвестной болезни, а Фея искала спасение от этой дряни, пострадало много эльфов, гномов, гоблинов… Темные прошли через нашу страну, перешли границу, все истекало гноем — и некому было дать отпор… Нас спасли драконы… Они оказались этой… мерзости не по зубам… Огнем… Просто выжигали всех этих огнем. А этот — с тех пор здесь появляется, когда темные близко, и ночью…