Барб Хенди - Мятежный дух

За спиной у Мальца еле слышно задрожали ветки, и он стремительно развернулся. Шорох листьев, колеблемых порывами ветерка, преобразился в слитный хор, зазвучавший в сознании Мальца.

Все далее и далее отходишь ты от своего пути… от цели своей… сохранить сестру мертвых в неведении и вне досягаемости Врага.

Малец зарычал на березу. Вырост на ее стволе слишком походил на фигуру восседающего судьи. Пес напрягся, припал к земле, готовясь к прыжку.

Лисил нужен для моей миссии… для нашего дела. Однако в его страданиях нет никакого смысла. Так зачем преграждать мне дорогу? Почему он не может освободить свою мать?

Громко зашуршала длинная плеть плюща.

Вернись к своей миссии… Вернись к сестре мертвых… Покинь этот край и сохраняй ее вне досягаемости ее создателя.

Это не ответ. Где еще Магьер может быть более укрыта от Врага, как не в этом краю?

Лепестки гиацинта зашелестели тише.

Слишком многое рассказал ты своим смертным подопечным. Столь много, что станется с них избрать путь, который приведет к концу мира. Ничего им более не рассказывай и скорее уведи их отсюда.

Малец заворчал громче. Все, чего хочет Лисил, — освободить последнего, кто остался в живых из его семьи. Вернуть свою мать. Но, однако же, сородичи Мальца безапелляционно требуют от него бездействия.

И почему он не может… не может вспомнить все?

Обломки и осколки прежнего знания, обретенного Мальцом в смертной жизни, по-прежнему не складывались в единый узор. Слишком мало сохранил он из прежнего существования в общности духов, чтобы свести все это воедино и заполнить все пустоты.

Вокруг Мальца задрожали ветки.

Ты родился во плоти и утратил полное знание. Доверься своему пути… доверься нам. Пребывая в смертной плоти, ты не в силах объять всего.

Малец молчал, охваченный смятением. Он отрекся от вечности, дабы исполнить волю своих сородичей. Когда-то он, вероятно, знал их конечную цель и принимал ее… но теперь никак не мог вспомнить ее.

Наверняка у него была на то причина… именно та, которую он позабыл.

Сдерживая головокружение, Винн пыталась проскочить мимо Лилии. И всякий раз белоснежная маджай-хи становилась у нее на пути или предостерегающе лаяла, не давая ей пройти.

В голове Винн вдруг зазвучал слитный хор тысячи шуршащих и хрустящих листьев.

Ты родился во плоти и утратил наше полное знание. Доверься своему пути… доверься нам. Пребывая в смертной плоти, ты не в силах объять всего.

Винн рухнула наземь, содрогаясь от приступов рвоты. Стоя на четвереньках, она смотрела на темные, неуловимо перемещающиеся деревья и все никак не могла унять дрожь. Она слышала, как стихийные духи «разговаривают» с Мальцом.

Из глубины леса донесся его рокочущий вой.

Винн повернулась к Лилии:

— Ох, да пропусти же ты меня, в конце концов!

Лилия навострила уши. Винн подползла к ближайшему кедру и, цепляясь за шершавую кору, кое-как поднялась на ноги. Другие маджай-хи расположились цепью вокруг нее, но близко не подходили. Они только озадаченно наблюдали за ней и Лилией.

Прежде чем белоснежная маджай-хи успела сорваться с места, Винн одним прыжком обогнула кедр и бросилась бежать в ту сторону, где скрылся Малец.

Когда отголоски воя стихли, Малец задрожал всем телом. Почему сородичи обходятся с ним как со слугой, требуя лишь слепого подчинения?

Он был когда-то одним из них. Он был с ними. Он не видел никакого вреда в том, чтобы сын отыскал свою мать, которая родила его и вырастила. Нейна желала этому миру зла не более, чем стихийные духи, пускай даже она обучила сына навыкам своей касты ради каких-то собственных целей.

Дрожь унялась, и Малец медленно прошелся по кругу, испытующе всматриваясь в древесных стражей. Ни единого голоса не раздалось. И все же его сородичи были здесь — ждали, когда он наконец покорится.

Это не имело ничего общего с тем, чтобы уберечь Магьер от власти Врага.

Почему вы боитесь встречи Лисила с матерью?

В сознании Винн прозвучал вопрос Мальца.

Она проворно обернулась, но опять не увидела ничего, что могло бы указать ей дорогу. Она не сделала ни единого шага. И все же, стоило ей на миг отвести взгляд, как любая лоза, клочок мха или даже черное пятно ничем не заросшей земли как будто сами собой перемещались.

Возьми сестру мертвых и уходи. Уходи в человеческие земли и никогда больше не возвращайся сюда.

Винн зажмурилась, обхватила руками ствол осины, чтобы удержаться на ногах. Слаженный хор крылышек-листьев заглушил все прочие ощущения. И все же она слышала, как неподалеку шуршат на ветру ветки.

Винн открыла глаза, повернула голову на этот звук — и обнаружила, что ей опять преграждает дорогу Лилия. Девушка вспомнила, как Малец ненадолго коснулся своей головой головы Лилии. Каким-то образом он велел белоснежной маджай-хи не пускать Винн за ним вдогонку.

— Ты должна меня пропустить, — прошептала Винн, не зная, как можно втолковать это Лилии.

Малец каким-то образом общался с этой маджай-хи. Теперь, когда Винн обрела способность слышать его слова и даже, может быть, общаться с ним, она задумалась: а нельзя ли проделать то же самое и с Лилией.

Девушка сделала шажок вперед, стараясь уловить хоть какие-то мысли Лилии. Она не верила, что Малец может читать ее мысли, изложенные словами. Когда они общались, Винн говорила вслух, а Малец посылал в ее сознание слова.

— Лилия, — проговорила Винн. — Ты меня понимаешь?

Белоснежная маджай-хи напряженно воззрилась на нее, но, похоже, она только исполняла роль телохранителя, и в сознании Винн не прозвучало никакого ответа.

Девушка закрыла глаза, на сей раз пытаясь проникнуть в разум Лилии. Должен ведь быть какой-то способ достучаться до маджай-хи и объяснить, насколько важно для нее найти Мальца! Увы, она не ощутила и не увидела ничего. Лилия была совсем не такая, как Малец.

Винн попыталась схватить маджай-хи. Та отпрыгнула и снова развернулась к девушке. Отпрыгнула как раз туда, откуда доносился бормочущий шорох веток.

Винн не могла в одиночку найти дорогу в лесу, а вот Лилия могла. С каждой новой попыткой остановить Винн маджай-хи невольно показывала ей путь к Мальцу. Девушка, шатаясь, шагнула к Лилии и вновь попыталась ее схватить.

На сей раз Лилия не отпрыгнула. Она развернулась и, поставив торчком уши, вгляделась в глубину леса. Винн положила руку на ей спину.

По гибкому телу маджай-хи пробежала дрожь, но Лилия все так же напряженно вглядывалась туда, откуда доносился шорох.

— Малец, — прошептала Винн и подтолкнула Лилию вперед. Часто ли слышала от нее маджай-хи это имя, запомнила ли, кому оно принадлежит? Винн повторяла его снова и снова.