Диана Удовиченко - Зеркала судьбы. Изгнанники

– Стой! – раздался вдруг властный голос.

Я подняла голову, одновременно стараясь держать Ранвальда в поле зрения. Над нами возвышался отряд всадников. Городская стража. Принесла же их нелегкая на объездную дорогу!

– Кто такие? – спросил подъехавший первым немолодой усатый воин на караковом жеребце. Его спутники, многозначительно похмыкивая, все как один с искренним интересом уставились на меня.

«Старайтесь не связываться с городской стражей, – вспомнились мне наставления Костолома, – они чувствуют себя хозяевами города. Ведь власть им дана по закону императора. Всегда пытайтесь договориться добром. Лучше всего вовремя откупиться». Что я и попыталась сделать. Поспешно заведя руку с ножом за спину, вежливо проговорила:

– Приношу свои извинения, почтенные господа. Мы с товарищем немного повздорили. Так, ничего серьезного.

– Говорите, ничего серьезного, леди? – ухмыльнулся в седые усы пожилой стражник, как я поняла, старший в отряде. – А что вы прячете за спиной? И почему у вашего товарища такой помятый вид? И наконец, леди, – он выразительно кивнул на мою грудь, – как вы объясните это?

Опустив глаза, я поняла, на что так усердно таращится весь отряд. Придурковатый Ранвальд, порази его Лавра мужским бессилием, разорвал таки у меня на груди куртку и рубаху. И сейчас довольно скалящимся мужикам во всей красе явилась моя оголенная грудь. Неторопливо, словно ничего особенного не произошло, я вернула нож в ножны и запахнула обрывки куртки, все еще надеясь уладить дело миром. Но этот недоношенный сын ятуна и ослицы снова подставил меня под неприятности.

– Не ваше дело! – заорал он на стражников. – Убирайтесь отсюда, пока я не размазал вас по дороге!

– Что-о-о? – усы старшего чуть ли не дыбом встали от такой наглости. –А ну, ребята, вяжите его!

Сунув в рот два пальца, он азартно свистнул. Только тут я обратила внимание на еще один отряд, неторопливо скачущий к нам. При свисте начальника они ускорились, и через минуту нас взяли в плотное кольцо.

– Сдается мне, ребята, что этот ухарь хотел снасильничать леди, – мстительно проговорил усач.

– Да это точно, и к гадалке не ходи, – подхватил молодой паренек, – вон, на леди вся одежа порвана.

– Нет-нет, все в порядке… – начала было я.

– Ну конечно, настоящая леди ни в жизнь в таком позоре не сознается, – перебил меня старший. – Вы не волнуйтесь, мы никому не скажем. Но вот к судье поехать придется.

Я положила руку на подвешенный к поясу тяжелый мешочек и выразительно посмотрела на командира отряда. Но тот сделал вид, что не понял моего намека. Конечно, вокруг столько подчиненных.

– Может быть, отойдем? – прямо спросила его я.

И вроде бы лицо воина смягчилось. Вполне возможно, мне бы и удалось с ним договориться. Хотя неприятности грозили не мне, а Ранвальду. Но тот, видно, жаждал беды и снова высказался в том смысле, что все люди – слабые дохляки, а их стража – зажиревшие свиньи, ну, а уж командир-то и вообще…

– Связать, – коротко бросил усач, отворачиваясь от меня.

На обочине образовалась свалка. Возможно, Ранвальду и удалось бы отбиться, хотя на него двинулись сразу двадцать человек. Но из-за поврежденного глаза он не мог следить за всеми противниками, и им удалось повалить его на землю. Я пребывала в замешательстве. Вроде бы законы Холодных степей требовали вступиться за орка. С другой стороны, я уже не часть племени. И жить мне предстоит среди людей, значит, я должна следовать их закону. А он гласит, что нельзя сопротивляться городской страже. Хотя Ранвальда было жаль. Но опять же, он сам напросился. И еще неизвестно, что бы произошло, не вмешайся стража в нашу милую беседу. В конце концов, должен же был этот безумец понимать, что не в степи он, а в человеческом государстве. Здесь другие порядки, и их надо уважать. Пока я разрывалась между зовом крови и голосом рассудка, Ранвальда скрутили, обмотали веревкой и перекинули на спину его же собственного коня. Парень не успокаивался и продолжал поливать стражников ругательствами.

– Шакальи выродки! Это моя женщина!

– Он говорит правду, леди? – нахмурился командир.

Я неопределенно пожала плечами. Орки не врут. И Ранвальд не исключение. В этот момент он искренне считал, что дело обстояло именно так: не появись отряд, он бы сделал меня своей женщиной. Вряд ли, конечно, но ведь свои мысли в дурную голову не вложишь. И что же я должна была сказать? Согласиться с ним? Так орки-то не врут! Выложить правду? Это бы еще осложнило положение Ранвальда.

– Так… – протянул глава отряда. – Что-то тут нечисто. Обыщите-ка его, ребята. А вы, леди, имеете какую-нибудь грамоту? Вы кто вообще?

Я вынула из мешочка с деньгами туго скрученный свиток – документ о том, что я прошла обучение в школе телохранителей. Договор о найме в отряд личной стражи графа Стоцци показывать не стала. Не хватало еще, чтобы ему сообщили о моем аресте. Усач развернул бумагу, и по выражению его лица я поняла, что поступила глупо. Лучше бы сказала, что никаких документов у меня нет. Приехала из степи – какие тут бумаги? Как же я могла запамятовать слова Вельша? «Помните, ребята, – говорил он, – городская стража не любит личную охрану, считает, что мы – просто зажравшиеся лентяи. Жалованье городского стражника примерно вдвое меньше, чем заработок телохранителя». Да, пора учиться врать. Что ж поделаешь?

– Понятно, – взгляд командира стал колючим, – отдайте оружие, садитесь на своего коня, и без глупостей… леди.

Вручив молодому парнишке лук, фламберг, кнут и злосчастный нож, я вскочила на Зверя, мысленно кляня некстати подвернувшегося Ранвальда, и под конвоем поехала туда, куда, собственно и направлялась – в центр Мизара. Городской суд находился именно там. По дороге я утешала себя тем, что поступила правильно. Надо уважать человеческие законы. К тому же, ничего особенного мне не грозило. Костолом объяснял, какому наказанию подвергают возмутителей спокойствия в Мизаре. За мой проступок – уличную драку – судья мог лишь наложить денежное взыскание. Подумаешь, два орка подрались! Главное, ни один арвалиец не пострадал. Если бы не глупые речи Ранвальда, все бы обошлось даже без суда. Я и его откуплю. Только как бы внушить дураку, что надо вести себя дружелюбно? Обругает судью – и я ничем не смогу ему помочь. За этими размышлениями я не заметила, как оказалась на Ратушной площади. Меня заставили спешиться и провели в приземистый серый дом, в котором находился штаб городской стражи. Вплотную к нему примыкало здание суда. В маленькой комнатушке паренек, тащивший все мое оружие, сложил его на стол. Туда же принесли и оружие Ранвальда, которого повели прямо в суд. Я улучила момент и сунула в ладонь молодому стражнику серебряную монету, сопроводив этот подарок выразительным кивком в сторону стола.