Диана Удовиченко - Зеркала судьбы. Скитальцы

Удовиченко Диана

Удовиченко Максим

"Зеркала судьбы. Скитальцы"

Пролог

Мир покрывала тьма -- непроницаемая, густая, почти осязаемая. Она пропитывала воздух, липла к коже, заливала мраком глаза. Тир-на пробивалась сквозь эту непроглядную тьму, брела туда, где -- она интуитивно знала -- находилась та, которая нуждалась в ее помощи. Наконец чернота стала рассеиваться, но на смену ей пришел зеленоватый туман, из которого к прорицательнице протягивались извивающиеся щупальца. Ольда небрежно проводила перед ними тонкой рукой, и жадные стрекала сокращались, отдергивались в испуге.

Наступил момент, когда ее упорство было вознаграждено: впереди забрезжил свет -- теплый, ласкающий. Гадалка вступила в очерченный им круг, посреди которого лежала черноволосая женщина, закутанная в теплое одеяло. Ольда внимательно всмотрелась в лицо спящей. Словно почувствовав ее взгляд, та открыла глаза и ответила прямым бесстрашным взглядом. Чтобы не волновать больную, прорицательница откинула капюшон.

-- Тир-на? - прохрипела женщина.

-- Я не ошиблась в тебе, орка. Ты и вправду сильна, -- ответила ольда. -- Но ты победила болезнь, а не судьбу.

-- О чем ты?

Гадалка хотела было пояснить, но ее перебил зазвучавший в сознании голос -- красивый, бархатистый и такой ненавистный:

-- Тир-на! Вернись и говори, Тир-на!

Эти слова спутали мысли, сковали речь, стиснули горло спазмом. Следом невидимая рука подхватила и потянула ольду назад, в реальность, причиняя дикую, нестерпимую боль. Она сопротивлялась изо всех сил, зная, что необходимо заговорить, предупредить, предостеречь... Язык плохо слушался, но на помощь пришли карты Судьбы -- верные соратники, сопровождавшие хозяйку везде, даже в видениях. Соткавшись на ладони прямо из воздуха, они слабо завибрировали, возвещая, что готовы предсказывать.

-- Смотри, -- с трудом выговорила Тир-на, и от колоды отделился цветной прямоугольник, взлетел и запорхал вокруг лежащей орки.

Ольда, говорила, объясняла, мысленно отвергая настойчивые призывы повелительного голоса, превозмогая силу, которая утягивала ее из круга. Но ей мешали, перехватывали слова, и из-за этого пришлось прибегать к помощи намеков и иносказаний. Боль становилась все резче, мучительнее, и гадалка сдалась, позволила увести себя из видения.

-- Следи за зеркалами, -- сумела она выговорить на прощанье, накидывая капюшон и растворяясь в темноте.

Вернувшись в постылую комнату, ставшую ее тюрьмой и, возможно, последним пристанищем, ольда тихо застонала.

-- Взгляни на меня, Тир-на, -- произнес все тот же неумолимый голос.

Гадалка открыла глаза и поморщилась при виде красивой белокурой девушки, которая склонилась над ее распростертым на топчане телом.

-- Ваше племя всегда славилось упрямством. Но ты, Тир-на, превосходишь всех, кого я когда-либо встречала, -- укоризненно произнесла красавица. -- Согласись служить, и мне не придется больше мучить тебя.

-- Я служу лишь одной госпоже, -- через силу усмехнулась прорицательница. -- И рано или поздно она покарает тебя, Мелодия. Нельзя безнаказанно играть роль судьбы.

-- Даю тебе еще сутки на размышления, Тир-на -- сказала волшебница, не обратив никакого внимания на угрозу, проскользнувшую в словах ольды. -- И если ты не смиришься, мне придется вдвое увеличить дозу зелья Беспамятства. Это убьет тебя, но прежде ты расскажешь о своих видениях.

-- Будь проклята, -- устало уронила гадалка, закрывая глаза.

-- Ровно сутки, -- напомнила Мелодия, строптиво вскидывая голову, и направилась к двери.

Оставшись одна, ольда уселась на топчане, устремив в стену невидящий взгляд огромных красных глаз, и погрузилась в раздумья.

Ее не пугали предупреждения жестокой магессы. Ольды -- магические существа, посвященные Лак'хе, они неподвластны ни Десиду, ни его ангелам, мортам. Смерть для них -- лишь небольшой отдых перед новой дорогой, еще одной в бесконечной жизни. Боль -- для всех боль. Но и ее можно перетерпеть. Неволя -- вот единственное, чего не могли выносить гордые дети кочевого народа. В этой маленькой каморке, где не было даже окон, Тир-на задыхалась, ее свободолюбивая душа изнывала, требуя лучей Атика, свежего ветра, запахов травы, дождя и снега.

Служить людям? При всем своем хитроумии Мелодия безнадежно глупа, если надеется на это. Жрицы великой богини служат лишь ей. Мудрые, загадочные и неуловимые, они путешествуют по Вирлу, следя за тем, чтобы не искажались пути судьбы. Судьба -- вот главная движущая сила в этом мире. Каждое существо должно пройти свою собственную дорогу, предначертанную только ему. Дороги эти перекрещиваются, переплетаются, идут рядом, разбегаются, накладываются друг на друга, снова расходятся и теряются в разных сторонах. Их количество в Вирле так же бесконечно, как множество отражений в комнате, полной зеркал.

Разумные существа каждый миг делают выбор, определяющий их дальнейшую жизнь. Им кажется, что таким образом они строят свою судьбу. Они заблуждаются. Судьба не зависит от решения смертных, она сама торит их пути. Но такой порядок сохраняется лишь до тех пор, пока разумные свободны в выборе. Когда же одни из них начинают играть жизнями других, предначертания ломаются. А это может привести к непоправимым последствиям.

Судьбы мира? Судьбы народов? Это миф. Ведь они складываются из судеб каждого живого существа. Именно поэтому каждая дорога священна. Лак'ха не любит, когда искажаются нарисованные ею линии. Она дает жрицам знак, отмечая тех, кто нуждается в помощи. Ольды не имеют права деятельно вмешиваться в жизнь разумных, они лишь осторожно указывают, в каком направлении следует идти. Бродят по Вирлу под видом гадалок, но карты раскидывают только тем, на ком стоит знак богини, видимый только красным глазам прорицательниц. Эти двое -- волшебник-эльф и воин-орка несут на себе прикосновение Лак'хи. Они сбились со своего пути из-за интриг сильных мира сего. И если юноша сумел освободиться хотя бы на время, то девушка продолжает пребывать в тенетах обмана. Думая, что сама распоряжается своей судьбой, на самом деле проживает жизнь, предназначенную не ей. Это плохо. Потому что линии этих двоих тянутся рядом, пересекая и задевая множество других. Это как переплетение нитей паутины: тронешь неосторожно одну -- спутаются или порвутся остальные.

Одна великая богиня ведает, каких трудов стоило предупредить подопечных так, чтобы они поняли, что ждет их впереди, но не заметили ее пристального внимания. Когда привычный арсенал предсказательниц -- сны и видения -- был исчерпан, ольде пришлось даже отправиться в тюрьму, чтобы получить возможность поговорить с Марой. Эльф беспокоил ее меньше, чем орка: не особо обремененный такими понятиями как долг, справедливость и честное слово, он старательно освобождался от всяческой зависимости, проявляя при этом недюжинную изворотливость и смекалку. А вот Мара, несмотря на свой ум, силу и врожденное душевное благородство, запуталась в сетях человеческой лжи. Скорее даже, все эти замечательные душевные качества и сыграли с девушкой злую шутку.