Александр Гуров - Ученик некроманта. Мир без боли

Сидри за все это время не сдвинулся с места, ни единый мышц не дрогнул на его лице, словно жизни братьев не имели для него никакого значения.

– Что ж медлишь? Нападай! – у Сандро закипела кровь, он почувствовал боевой запал и уже не желал останавливаться.

– Побереги силы, – обратился к некроманту друид.

Трисмегист возник из неоткуда и уже не скрывал свой облик за бестелесностью духа. Сандро тяжело дышал, предвкушая продолжение битвы, но последний карл, оставшийся стоять на ногах, не торопился.

– У меня есть к тебе предложение, Сидри, – Альберт подошел вплотную к свартальву и посмотрел тому в глаза.

– Давно не виделись, Тривеликий, – поворачиваясь к друиду спиной, отозвался карл. – Идите за мной. В роду Ивальди принято беседовать за кружкой пива.

– Но его братья, – взглянув на наставника, замялся Сандро. – Трудно договориться с тем, чьих родственников ты мигом назад отправил к праотцам. Неужели ему все равно? Я же убил их.

– Братья Ивальди бессмертны, – опротестовал друид.

Сандро посмотрел вперед, где, кряхтя и непристойно ругаясь, поднялся на ноги рыжебородый Брок, а затем помог встать и зеленобородому Хемдалю. Некромант не верил своим глазам, но магия смерти на свартальвов не действовала. С младшими братьями поравнялся Сидри, что-то сказал им, после чего все карлы отправились в глубь туннеля.

– Не задерживайся, – поторопил ученика Трисмегист.

Сандро несколько мгновений стоял в замешательстве. Но потом понял, что на сегодня чудеса только начинаются.

– Идем, – похлопал он Диореса по спине и пошел за свартальвами. Имитатор поспешил следом, на ходу перевоплощаясь в человека.

Карлы шли впереди, указывая путь, а почему их звали «Безумцами», Сандро и Диоресу только предстояло узнать.

Высоко в небе кружили два орла, две свободные птицы, за сущностью которых скрылись рабы: два имитатора, муж и жена, чьи судьбы сплелись воедино. Они стремились к свободе, к неподчинению, но были лишены этого права, лишены по заслугам одного вампира и двух некромантов.

Однажды, тремя годами ранее, когда Сандро ходил в учениках некроманта, а Арганус был рабом Балор Дота, лич отправил Батури в Бленхаймские горы с тайной миссией: поработить семейство Ди-Дио. Для этого Арганус дал вампиру эликсир, который в те дни изобрел Сандро, эликсир «подчинения». Жидкий газ, творение полумертвого, сработал идеально. Стоило имитаторам вдохнуть его, и они перестали принадлежать себе. Даже иммунитет к магии оказался бессилен против зелья, ведь алхимия не являлась волшбой. Так Арганус получил рабов, а семейство Ди-Дио – проклятого хозяина, который до недавнего времени не вспоминал о своих слугах, но теперь пользовался их талантами сполна. Два орла спикировали вниз и, коснувшись земли, приняли привычные облики.

– Впереди крепость, – предупредил Диомед. – К полудню будем у ее стен.

– Отлично, – сверкнул глазами Арганус. – Скоро мне удастся проверить свою армию в деле…

В усадьбе Ливуазье всегда властвовал полумрак. Солнечный свет здесь умирал, будучи бессильным перед тяжелыми унылыми драпри, которыми были занавешены окна, зато оживал блеклый огонь тысячи негаснущих свечей, которыми изобиловали комнаты дома.

В хозяйской спальне было много свечей, зачарованных на то, чтобы давать ровно столько света, сколько надобно любвеобильному Ливуазье. Но сегодня в усадьбе его не было, а в комнате любви, в кровати полной огня вместо страстной пары спала беловолосая гостья. У ее ног, тихо, чтобы не разбудить спящего напротив младенца, сидела Марта и покачивала детскую колыбель. В сердце Марты поселилась горечь и печаль. Из глаз ее катились слезы. Молчаливые слезы, вылитые из зависти и боли. Ребенок. Если бы судьба распорядилась иначе, если бы Веридий не был малоплодным вампиром, у нее было б уже трое. Трое детей, которые могли бы резвиться в саду перед усадьбой, голосить, бить посуду, ломать вещи, портить игрушки, не спать по ночам, закатывать истерики, грубить, но и ласкать, радовать глаз своими изобретениями, а слух – чудесными голосами, трое детей, которые дарили бы Марте свое тепло и любовь, наполнили ее жизнь смыслом, принесли в серые будни истинный свет, свет детской улыбки и смеха. Трое детей. Трое вампиров.

Марта содрогнулась от собственной мысли и из ее глаз с новой силой покатились слезы.

Что дальше? Оставаться служанкой и любовницей вампира? В четвертый, в пятый раз беременеть и не рожать? А если родит, кем будут ее дети? Вампирами? Поток слез усилился.

А что если гостья ошиблась? Что если Веридий такой же человек, как и все на свете? Конечно, Марту беспокоила отсутствие в усадьбе зеркал, желание ее супруга скрываться от солнечных лучей, но Марта к этому уже привыкла. Все чудачества Веридия уже стали для нее нормой. И все же. Вампир? Или нет? А ведь она не может даже спросить его об этом, всемогущая Симиона не благословила ее даром речи.

Хотелось выкрасть ребенка, которого она колыхала в колыбельной, и убежать. Стать ему доброй матерью и жизнь отдать ради него. Но куда бежать? И кому она будет нужна? Немая бесприданница с ребенком на руках?

В комнату, не постучавшись, вошел Клавдий, приблизился к колыбели и сел на корточки напротив Марты.

– Как малышка? – будто не зная, что девушка нема, спросил он, а потом заволновался: – Ты плачешь? Что с девочкой?

«Ничего, – отвечала ему Марта, но Батури, не удосужившись взглянуть в ее сознание, не слышал ответа. – Ничего, что могло бы взволновать вампира. Твой ребенок жив, здоров, полон сил и у него еще нет клыков, которыми можно вспарывать людскую кожу, а жажда крови его еще не дурманит»…