Влад Прогин - Охотник за страхами

— Гони — только и сказал я, когда мы сели внутрь.

Арта завела двигатель и, лихо переключив передачу, вдавила газ до пола.

— Путь туда в два прыжка, в один не осилю, первый в высокотехнологичный мир, где я за последние месяцы стала мифом уже. Меня там фараоны ненавидят.

Мы выехали на все еще практически пустую, если не считать одного автомобиля за нами, дорогу.

— За что, интересно? — поинтересовался я.

— Я без нее — Арта ласково погладила руль — никуда, а тот мир как перевалочный пункт использую — больно там физика хорошая, подходящая: автомобильная химия не взрывается и движок не портит. А там автомобили только автоматизированные, и ездят словно черепахи, познавшие жизнь.

— Познавшие жизнь?

— Ну, как в той поговорке, «Кто понял жизнь — тот не спешит».

— Так чего мы ждем?

— Да когда этот придурок сзади нас свернет. Не хочу светить переход в другой мир перед зрителями, а то опять будут меня уфологи [9] Note9 цензура вниманием своим доставать.

Однако водила на красном авто с открытым верхом (больше я ничего не мог сказать об этом автомобиле, ибо никогда большим спецом в этой области не был) явно не горел желанием сворачивать, ровно как и отставать.

— Может, он познакомиться хочет?

— Пускай познакомит свои покрышки с гвоздями — терпение Арты лопнуло и она дернула какой-то рычаг. Послышавшийся сзади взрыв колеса свидетельствовал о том, что настроена девушка была серьезно. Минутой позже мы влетели в алую сияющую сферу врат и оказались теперь на ночной автостраде, освещенный неприятным синим светом треугольных фонарей. Автомобиль Арты выделялся на фоне потока серых маленьких автомобилей не только тем, что дико лавировал между ними.

— Мне пару минут передохнуть надо, прежде ем скакать опять. Как прибудем — поведешь ты, так как два прыжка для меня многовато.

— Не вопрос.

Несмотря на свои боевые тренировки и навыки вождения мотоцикла, мой завтрак уже просился наружу. Должно быть, играл роль психологический фактор: когда ты не за рулем — тебе страшнее, так как при это твоя жизнь от тебя самого не зависит.

Вскоре за нами увязался алый автомобиль с сиреной, громкоговоритель которого что-то вещал на неизвестном мне языке.

— Поцелуй мой зад, механический козел! — рассмеялась Арта, открывая врата и попутно показывая средний палец в окно преследователю. А через секунду мы опять «прыгнули».

Смутные образы и воспоминания появились разом и неожиданно. Где-то даже было больно выскочить из небытия, приятной темноты в некую свалку из кучи воспоминаний. И откуда-то зовет проснуться голос…

— Как Вы, барыня? Барин изволили беспокоиться за Вас, уж даже немец наш руками развел, думали, не выживете.

Я открыла глаза и оглядела стоящую передо мной служанку. Или открыл? Бегло прислушиваюсь к ощущениям и быстро определяюсь с полом. Отчего-то я не помню даже этого… Служанка терпеливо смотрит на меня: молодая, на вид ей было всего-то лет девятнадцать. Как ее зовут? Память молчала. Язык, на котором говорили, казался то чужим, неродным, то наоборот — родным, но старомодным. Я его точно знала…

— Я… Я ничего не помню…

— Ирина, Ирэн, ну это же я, Дуняшка, горничная Ваша.

— Дуняша… — смутные, весьма странные воспоминания пролетели в голове, а в следующий момент вернулась моя осторожность… Наверное, она у меня была, — узнала. Что со мной было?

— Вы изволили заболеть серьезно, метались почти ночь каждую в бреду с неделю, никого не узнавали. Наш немец говорил, что уж и не спасти, но я-то его не слушала, свечку за здравие в церквушке поставила, да вон тайком от барина иконы принесла. Уж простите великодушно, коли обидела этим.

— Все нормально, только приду в себя… Должно быть болезнь отступила. — Интересно, а как я должна называть этого «барина»? — А иконы спрячь, пока не увидел никто.

— Да, конечно, совсем забыла про них.

Я не знала, что это, и какое у них назначение, но раз некий «барин» против… Дуняша засуетилась убирая с едва заметного столика в углу небольшие картинки в деревянных рамках и пряча их под полы длинной одежды. Я сказала, что хочу немного еще поспать, и она меня оставила, пообещав зайти через час. В теле была слабость, но не более, и лежать совсем не хотелось. Я встала на ноги и огляделась. Основной строительный материал — дерево, и моя комната на втором этаже. За достаточно большим окном сейчас утро, виден двор, конюшня, лес вдалеке и над всем безоблачное синее небо… Я оторвалась от созерцания мирного сельского пейзажа и обратила внимание на огромное, в мой полный рост, зеркало. Я вгляделась и поняла, что не узнаю себя. На меня смотрит стройная (да, приятно сделать себе комплимент), девушка лет двадцати с небольшим на вид, с зеленоватым усталыми глазами. Длинные черные волосы чуть ниже пояса спутались… придется привести их в порядок…

Ирина, или Ирен, как меня здесь называли. Слово не рождает никакого отклика в памяти, и я пока не могу собрать воспоминания воедино. Все мои действительно сознательные воспоминания ограничиваются моим пробуждением. Итак, я некая Ирина, должно быть, не последний здесь человек, раз со мною так разговаривает служанка, и тот факт, что она есть. И что еще? Имя. Мое настоящее имя… Ира, нет…

Ладно, буду пока Ирой…

— Ира, друг мой, как я рада, что ты выздоровела! — дверь распахнулась резко, едва не слетев с петель и в комнату влетела девушка примерно моего возраста, только с каштановыми волосами и намного короче моих. Одета она была в огромное и жутко неудобное на вид платье с корсетом, а юбки — так вообще занимали в несколько раз больший объем, нежели она, хотя на вид она была не сильно полнее меня. Корсет заставлял ее постоянно держать тело неестественно распрямленным, словно она посох проглотила. Посох? Нет, смысл немного другой, это слово здесь не подходит, это кьорне, усилитель первородной энергии… Пара образов, пришедших в голову, как и пара слов другого языка, явно не сочетались с окружающей обстановкой, и я их пока отбросила.

— Доброе утро…

— Уже полдень, Ирэн, право и не знаю, как это можно назвать утром?

— Мысли глобальнее — когда проснулась, тогда и утро — знакомое выражение, от кого я его слышала и не раз? На каком-то еще языке, и именно в этой формулировке…

— Ирэн?

— Да — имя выскочило из памяти неожиданно, словно пробка из бутылки — Ольга.

— Не обращай внимания, право, смешная шутка. Как ты себя чувствуешь?

С разговорным языком надо было явно поработать. Мне почему-то постоянно хотелось выкинуть некоторые обороты, делавшие речь здешних людей «старомодной», как мне казалось. Что же попробуем, главное привыкнуть…

— Вполне приемлемо, правда, только помню все смутно. Дуняшку едва узнала, представляешь?