Игорь Недозор - Закон абордажа

Потом он оглядел свою команду, уже занявшую свои места по штормовому расписанию, лежащие на палубе золото и драгоценности и, ощущая непривычную слабость в ногах, уселся прямо на доски.

Потом — первый раз за всё время бегства, обернулся туда, где остался проклятый храм змея. Белесые дымные столбы уже почти слились в один исполинский столб, уходящий в небеса…

Матросы топорами перерубили канаты, натянутые между кораблями, и суда медленно поплыли в разные стороны.

Огромный парус взлетел на мачту и неистово затрепетал, пока спустя мгновение его не наполнил ветер, сильно посвежевший с момента, как они покинули берег.

— Дон капитан первого ранга, — подошел к нему Нуньес, — за время моего начальствования над кораблем его благоверного величества…

— Не надо, дружище, — устало махнул рукой Ронкадор. — Лучше позаботьтесь, чтобы золотишко перегрузили в надежное место, а потом принесите-ка из моей каюты ту бутыль таранконского хереса, что я приберегал для торжества по случаю получения мной генеральского аксельбанта. Потому как чую, что нам может не представиться случай ее выпить, и будет обидно пойти ко дну, не отведав этого чудесного вина…

3342 год от Возведения Первого Храма, 18-е число месяца аркат.

Стормтон, особняк адмирала ок Л'лири.

— Проснитесь! Проснитесь, леди Бригитт!

— Брысь, Жезу! — томно промурлыкала юная леди, не открывая глаз.

— Вставайте, леди, — не унималась новая камеристка, — вы забыли, какой сегодня день.

— М-м-м, да знаю, день Святого Благодарения, — буркнула девушка и тут вспомнила: сегодня последний день, который она проведет в Стормтоне. И символично, потому что это один из самых почитаемых праздников, когда принято говорить «спасибо» Эллу и всем добрым детям его — за все хорошее, что они сделали людям за прошедший год — и за будущий тоже.

Например за то, что уже завтра утром «Альбатрос» отплывает за океан.

Уже завтра она навсегда покинет этот дом, так и не ставший родным. Сама ведь велела этим дурам горничным разбудить себя пораньше, так ведь только новенькая и вспомнила. Разбаловала она рабынь, что и говорить. В отца пошла…

— Ох, ладно, готовь умываться, — сказала Бригитт, свесив с кровати длинные, стройные ноги.

— Уже все готово, миледи, — поклонилась Жезу, протягивая нижнюю юбку. — И поторопитесь — надо закончить сборы, а вам еще надлежит быть с отцом на службе в храме…

Бригитт тягостно вздохнула.

— Да, миледи, ваш батюшка очень просил вас быть с ним на празднестве.

— Ладно. Ну, где эти служанки?

— Должно быть, в кухне — болтают о вашем путешествии. Все почему-то думают, что в Фальби их сразу возьмут в жены дворяне!

Обе креолки, впрочем, себя ждать не заставили — одна из девушек приготовила платье, которое Бригитт должна была надеть для празднества, другая принесла воду для ванны.

Вскоре, облаченная в платье голубого атласа, губернаторская дочь вышла на крыльцо, сопровождаемая Жезу, заботливо державшей над ней зонтик от солнца.

Оставалось дождаться отца и отправиться в собор, последний раз покрасоваться перед местными кумушками и попросить у Элла удачи в завтрашнем плавании.

Бригитт была довольна и даже просто счастлива!

Ветерок развевал ее светлые волосы, чуть не срывая шляпку.

Они уплывает в Хойделл, в метрополию! На фрегате «Альбатрос» — этом величественном красавце! Почти все вещи собрали слуги, осталось только самое главное…

Лицо девушки так и засветилось, предвкушая, как через три недели она будет в столице королевства. Теперь не придется общаться с этими напыщенными купчиками и неотесанными офицерами, с их глупыми женами, у многих из которых на лицах явственно видно айланское или инисское происхождение. А этот несносный юный глупец ок Гедао? Вот разве что командора Домналла с его влюбленностью немножко жалко. Но не может же он и в самом деле думать, что дочь и наследница барона, камергера и адмирала ему пара? Нет, положим, может и пара, но не при ее уме, молодости и красоте. Вскоре ей предстоит знаться с лордами, любой из которых не ниже ее отца. Бесконечные балы, увеселения, прогулки верхом по чудесным зеленым дубравам, сохранившимся в неприкосновенности с древних времен… (О том что неприкосновенность эта обеспечивалась казнью крестьянина, посмевшего срубить дерево в тех заповедных лесах, она не вспоминала.)

Высокомерно наморщив свой носик, девушка представила следующих улицами колониальной столицы расфуфыренных дам, выглядывающих из своих портшезов и ландо — их платья давно уже вышли из моды.

Но даже эта высокомерная гримаска ее ничуть не портила. Золотистые кудри, ниспадающие до плеч, зеленые с карим глаза, заливистый смех, тонкие пальчики,

Четверка вороных, запряженных цугом в белую карету, обтянутую золоченым шелком, остановилась у ворот дома — прибыл парадный выезд ее батюшки.

В этот миг мрамор крыльца под ее ногами задрожал…

Вслед за этим дрогнула земля. С гор донесся глухой грохот, напоминавший отдаленные раскаты грома, а потом землю потряс новый мощный удар, за ним еще один, и еще…

Бригитт испуганно метнулась к двери, ножка в изящной туфельке соскользнула с мраморной ступеньки, и последнее, что она успела различить, была полированная дубовая дверь, вдруг оказавшаяся у самого ее лица…

…В этот миг под толщей воды, под песком и кораллами, под останками затонувших судов шевельнулись спавшие тысячи лет плиты земной коры. Земля всколыхнулась… А затем лежавший под городом пропитанный морской водой пласт слежавшегося песка, тысячелетиями неподвижный, пришел в движение и пополз к морю…

И началось…

Домналл ок Ринн направлялся в собор Святого Вертранга, покровителя королевства Хойделл, не для того, чтобы помолиться и возблагодарить высшие силы. Точнее, чтобы последний раз помолиться вместе с Бригитт, которая уже завтра покинет его. Покинет на фрегате, называющемся «Альбатрос», по иронии судьбы — так же, как тот, которым он командовал и на котором попал в плен к эгерийцам. И сейчас Домналл хотел бы остановить время — чтобы еще хоть немного пообщаться с девушкой.

Что решили бы эти дни, он не задумывался… Но порой даже один час может определить всю дальнейшую жизнь. И может быть…

Путь его лежал вдоль знакомых улиц Стормтона, где тянулись многочисленные кабачки, таверны и притоны, в которых наперебой предлагали хмельной ром, обильную пищу и женщин всех цветов и оттенков кожи.

Простой народ отмечал день Святого Вертранга по-своему — выпивкой и весельем, и как ни были вместительны кабаки, иногда посетителям приходилось прокладывать путь к столу кулаками или дожидаться на улице, пока освободится место. У входа в недавно открывшееся игорное заведение «Поцелуй удачи» Лайонела Тумпса расхаживали полуобнаженные красотки в скудных одеяниях из дорогой парчи и украшенные настоящими самоцветами, с веерами, изображающими огромную колоду карт — в этом казино карточные столы обслуживали девушки.