Кейт Ивен - Кварталы Нелюдей

— Ты боишься, что не выстоишь? — наклонился к моему лицу четверть-оборотень. Я отрицательно покачала головой:

— Ты всегда был моим врагом, Тень. Быть может, если б не было тебя, я бы не стала таким бойцом, которым являюсь сейчас. Но я хочу, чтобы мы сейчас и всегда оставались только врагами. Не более, но и не менее.

Я не знаю, о чём думал в тот момент Эдуард: его лицо было бесстрастной маской. Он только выпрямился и, отойдя от меня, сел на лавку.

— Я тоже хочу, чтобы мы были врагами, — пожал он плечами. — Хотя мне, собственно, уже всё равно. Когда я был простым Эдуардом, сиротой из Приюта, моей жизнью был Круг и вражда с тобой. Когда я стал Принцем, у меня появились куда более серьёзные проблемы и дела. Такие, что ты по сравнению с ними меркнешь. Ты хочешь, чтобы мы по-прежнему вели холодную войну, — белокурый парень развёл руками, — ради Бога. Будь по-твоему.

— Отлично, — развернувшись, я пошла к машине, однако через несколько десятков метров, возле угла дома, остановилась и посмотрела на звёздное небо, потом — на горящие уютными окнами силуэты чёрных домов. И от одного их вида моё сердце сжала какая-то неясная тоска, чёрт-зна откуда взявшаяся. Глупая тоска, которую не уймёшь и не утешишь. Тоска по семейному теплу… Так иногда грустят путешественники, давно не бывавшие на родине. Вот только у них всегда есть, куда вернуться, а я — вечный странник.

Я — вэмпи. А у вэмпи нет дома иного, чем кровь. И нет жизни иной, чем кровь… Ни дома, ни семьи…

Ведь Киару я тоже потеряла.

… Больше нет никого и ничего. Только вечное странствие без начала и конца… Только кровь, ночь и тени… Тень…

— Кейни?

Резко встряхнув головой, я обернулась. Конечно, в моих глазах сейчас была голая, не прикрытая никаким весельем или бравадой грусть, но я не знала… Нет, я не хотела никуда её девать. Пусть будет.

В метре от меня стояла одетая в рубашку Эдуарда Ким и серьёзно смотрела на меня.

— Что случилось, Кейн? Ты вдруг так поникла, — произнесла она. Я отрицательно покачала головой и пошла к машине. Быть может, Кимберли поймёт меня. Быть может, нет. Но не сейчас, расскажу ей как-нибудь потом…

А будет ли оно, это потом?

От неожиданности этого вопроса я чуть не замерла на месте.

Будет ли? Подумай, ведь завтра Кейрини Лэй Браун не станет. И вряд ли такая когда-нибудь ещё раз появится, вряд ли зимним вечером ворвётся в комнату Джо с мольбой дать списать домашку по химии, вряд ли в костюме дьявола пойдёт с Киарой на Хэллоуин просить конфет, вряд ли будет скрежетать мелом по доске, тем самым раздражая Крыс… Нет, так больше не будет. Не будет Кейни, которая любила горланить с Майком песни «Арии» и «Ауте», шагая ночью по тёмным улицам Кварталов. Не будет Кейни, которая выходила из кабинета мистера Джоунза с лицом ангела и глазами бесёнка, которая вдвоём с Никитой бродила по осеннему кладбищу, переплетя пальцы его и своей рук, которая принимала его поцелуи и дарила свои в самые одинокие и безлунные ночи… Не будет той Кейни, что до потери сознания дралась с Эдуардом и смеялась анекдотам Ли Джонсона и Джека Лаоре…

… Что же тогда будет?..

Я села в машину, не глядя на Синга с его подругами, и свернулась в своём уголке клубочком, сквозь стёкла глядя на яркие окна домов.

А ведь там живут люди, которые ничем не хуже — а иные и не лучше — меня. У них есть дом и наверняка есть семья…

И только у меня — вечное странствие.

За что?

Тревожная дрёма почти полностью овладела мной, когда машина неожиданно остановилась, и тихонько рычавший всю дорогу мотор умолк. Продрав глаза, я посмотрела в окно, но увидела только чёрную стену леса.

— Мы уже приехали? — сонно поинтересовалась я, тря глаза.

— Да, миледи, — Синг галантно распахнул дверцу и выпустил сначала Ольгу, Татьяну, Ким, а потом сделал жест, означающий, что он выйдет только после меня. Почему-то мне очень не хотелось подставлять ему спину: он же всё-таки обещал меня убить, но я пересилила себя и вылезла на свежий воздух. Тут меня до костей пробрала дрожь: после тёплого автомобильного салона ночь показалась ледяной. Впрочем, не одной мне. Лада, Шарон и Жаниль тоже обхватили себя руками и ёжились. Мужской половине пассажиров, которая не заставила себя ждать, холод был ни по чём. Даже голому по пояс Лэйду.

Один Бог знает, в какую глушь мы заехали. Под ногами — старый растрескавшийся асфальт, из которого выбивалась трава, с двух сторон от дороги — высокий лес. Кроны деревьев тихонько шумят под холодной луной. Несколько пташек чирикнуло и шумно перелетело с ветки на ветку. В остальном — тишина и оборотни вдоль дороги стоят. Впрочем, насколько я успела изучить каждого из них, скоро будут и мёртвые. Правда, без кос.

Я посмотрела на Ким, которая заново заплетала свои волосы.

Надеюсь, что без кос.

— Пошли? — спросил Синг, отдавая свой пиджак Ольге и Татьяне. Те очень дружно и компактно поместились в него и теперь неотрывно смотрели на своего Короля.

— Пошли, чего время тратить, — небрежно бросил Итим. Георгий кивнул и первый направился в глубь леса.

Следующие десять минут описывать не надо — я уже рассказывала, как обычно пробираюсь через ночной лес. Разница была только в том, что на этот раз со мной не было Киары, и из всех присутствующих только я умудрялась наделать столько шуму. Да, конечно, от луны в хвойном лесу было немного светлее, но мне это не особо помогло. Почему-то те ветки, которые лезли мне в глаза и хлестали меня по телу, никак не трогали даже Эдуарда, а уж на что он был сволочью! Те поваленные деревья, которые иногда били меня по ногам, никак не попадались остальным. На меня оглядывались, но культурно молчали, я же, чувствуя себя дурой как никогда, только рассерженно сопела и тихонько ругалась под нос.

Неожиданно Лэйд поравнялся со мной.

— Детка, ты не могла бы потише?

— Пупсик, иду как умею! — огрызнулась я и тут же перецепилась через корягу. Если бы не сосновый ствол, который так удачно попался мне под руки, я бы пропахала носом душистую хвою. И куда делось моё хвалёное ночное зрение?

— Ты просто не чувствуешь леса, — тихо рассмеялся Принц. — Оно и ясно: вэмпи — городские создания.

— Что значит «чувствовать лес»? — я пропустила мимо ушей его насмешку и спросила вроде как у всех.

— Слиться с ним, — ответил Георгий, оборачиваясь, — ощутить каждое дерево, каждый куст. Каждую жизнь.

— А-а-а, — протянула я, на самом деле ничего не понимая.

— Я знаю, миледи, Вы не постигли моих слов, но… это надо ощутить. Словами это ощущение не опишешь, — добавил Синг и отвернулся. Я почему-то обозлилась. Может, потому, что он догадался о моём полном непонимании…

Однако у меня тут же возникла масса других вопросов. Иногда я забываю про очень интересующие меня вещи и вспоминаю о них потом. Вот как сейчас.