Кейт Ивен - Кварталы Нелюдей

Не знаю, может, это сумасбродство у меня возникло из-за дикой усталости. А может — и что весьма вероятно — Лал таки хорошо приложила меня головой к камню, и булавки из мешочка в моей черепной коропке изрядно затупились… Как бы то ни было, я молча направилась в ванную, сжимая в руках аптечку. Моя жизнь — это моя жизнь, и я сама её творю.

Кстати, слово «творить» — это не от слова ли «тварь»?

Это от слова «я-тебя-убью-если-не-заткнёшься»!

Зверское слово! Сама придумала?

Вдохновляясь тобой!

Дверь ванной комнаты была открыта — яркий и такой уютный прямоугольник жёлтого света во мраке. Он источал шум бегущей в сток воды, изредка сменяемый звонким плеском. При этих звуках и в этой темноте мне чертовски хотелось спать. Можете запинать меня ногами, как муравьи запинали слона, но ванная комната вечером у всех может ассоциироваться только со сном: сначала в душ, потом спать…

Точнее, сначала душ, потом зализывание ран и катарсис холодильника, а уж после всего этого — спа-атоньки…

— Паршиво выглядишь, — заметила Ким, когда я вошла в ванную, и вытерла руки об полотенце. — Ты уверена, что хочешь увидеть своё отражение?

— Если оно не треснет, то да, — устало ответила я и отвернулась от неё к зеркалу.

Я бы на его месте треснула.

— А чтоб тебя… — тихонько пробормотала я, таращась на саму себя. Бьюсь об заклад, даже после бочки французского коньяка я и то быстрее узнала, кто передо мной.

Да? Ой, и впрямь, а кто это?

Из зеркала на меня смотрели округлившиеся от удивления глаза, красные, словно у пьяного вампира, и обрамлённые волнами спутанных, местами слипшихся от крови волос. По четыре глубоких неровных царапины украшало каждую щёку, нижняя часть которых по случаю двулуния превратилась в жирный синяк. Потёки крови живописно застыли на шее и груди, придавая коже невероятный багровый оттенок и до жути зудя её. Завершали картину четыре недетских царапины, мирно красующиеся на животе. Ещё, правда, шорты и бёдра спереди были украшены бурыми дорожками, но этого зеркало уже не показывало.

Ага, маленькая ещё.

И это в таком виде я должна показаться директору и Даладье?!!

Нет, ну… Нужно, конечно, помыться, расчесаться…

— Господи, — прошептала я, закрывая лицо руками. — Боже…

Меня Эдуард до всякого образа доводил, но такое у меня впервые!

— Боже не поможе, — строго произнесла Ким. — Давай в душ, а потом я тебя в спирте искупаю.

— Проще сразу заспиртовать, — промямлила я и сквозь пальцы ещё раз посмотрела на своё отражение в зеркале.

— Да ну, всё не так плохо! — хлопнула меня по плечу девушка. — Ты ведь осталась жива, хотя смерть тебе сто раз дышала в затылок!

— Она же Безносая, — напомнила я.

— А она дышала ртом! — ничуть не обескуражено пожала плечами Жаниль, и я картинно закатила глаза:

— О это смрадное дыхание смерти!

На кухню я, вся распаренная после душа, зашла нервно подёргиваясь. Спирт, которого Ким не пожалела, беспощадно жёг мне живот и щёки, поэтому мои подёргивания на самом деле были порывами почесать зудящую кожу. Утешением служило только то, что в течение ближайших пяти часов это самое худшее, что может меня ожидать.

Ой, не зарекайся!

Не буду. Сейчас четыре ночи или утра — кажется, до девяти я смогу поспать. Выспаться вряд ли, но поспать — вполне.

Однако вертящиеся в каком-то неистовом брейк-дансе желудок и кишки заглушали даже сон. Ну вот жрать хочу — аж шкура болит (особенно в районе живота). И ничего с этим не поделаешь.

Вот по такому случаю моё измученное тельце и оказалось на кухне. И если я надеялась, что всё самое худшее этого дня уже позади, то пора достать двустволку и пристрелить надежду, чтоб не мучалась, потому как сбыться ей не суждено.

А я говорила: не зарекайся!

Нет, на обеденном столе не восседала с победоносной улыбкой Лал. Да и оборотни не набросились на меня, стоило только пальчикам моей левой ноги показаться над порогом кухни. Вовсе нет!

Дело было в другом.

Свет на кухне не горел, однако это не помешало мне углядеть в полумраке Никиту, который ждал меня, сидя на подоконнике рядом с горшком Киариной бегонии. Никита — это вообще первое, что я увидела, войдя в комнату.

Как это ни странно (а после случившегося в «Граф Ди» это было совсем не странно), первым моим желанием было развернуться и уйти. Но вместо этого я остановилась на пороге и серьёзно задумалась.

Ну Никита, ну и что? Ты в своей хате, это раз. Бить тебя, кажись, не за что, это два. Так чего ж это ты ломаешься?!

А того, что я видела в его объятьях эту..!

Господи, да что он, собственность твоя или парень? Он может встречаться с кем хочет!

Предположим…

Тьфу ты!

Заткнись!!! Предположим, что это так, и Ник — абсолютно свободное существо. Но говорить-то мне сейчас ни с кем не охота — это неоспоряемый факт!

Да брось ты! Тигр — не дурак, он не болтает тогда, когда тебе хочется тишины. Только тишини тебе хочется нечасто, это да.

Ага, а на кухне он ищет следы собаки Баскервилей, которая похитила наш с тобой бутерброд с колбасой, и тем самым помогает подхватившему чахотку Шерлоку Холмсу!!!

Да ему наверняка просто захотелось перекусить! Не ты же одна в этой хате испытываешь потребность в пище!

Но не могу же я…

… показаться ему в таком виде? Чистовымытая, в трусах и чёрной, достающей до середины бёдер футболке? Ой, не смеши! А чем это хуже кружевного лифчика и шорт, залитых кровью? Ну да, немного не тот сорт эротики, но…

Да пошла ты!!!

Ещё немного помявшись на пороге, я всё-таки зашла на кухню, даже не подумав включить свет. Хватит с меня одного разбитого выключателя! К тому же всё и так прекрасно видно, а как же! Ведь я — вэмпи! А если темно Тигру, то какого лешего он не включил свет раньше?

Лампочек боится.

Однако, не похоже на то, что моя экономия электроэнергии хоть как-то смутила Ника. Видимо, ему в полумраке так же удобно, как и мне. Кой-какой свет проникал снаружи, от далёких и пока ещё работающих фонарей, а больше нам, как выяснилось на практике, и не надо.

На практике. Хорошо звучит.

Уткнись!

Делая вид, что на кухне кроме меня никого нет, я открыла холодильник. Вырвавшийся из его нутра бледный свет озарил зелёные пятна синяков на моих ногах. Хм, как быстро проявились мои ненаглядные гематомы! Надеюсь, они так же быстро и сойдут.

Но как оказалось, и Тигр — это не самое худшее на кухне.

Ой, мне страшно!

В холодильнике… нет, не Николя и не великое опустошение, а ничего готового. Ни супа, ни пюре — одни полуфабрикаты… Так, развод с Киарой у нас действительно серьёзный. М-да… Кто б мне ещё мою гордость в задницу затолкал, чтобы я пересилила себя и пошла мириться с сестрой?

Думаю, найдутся желающие, но хрен с ними!